Искатель. 1981. Выпуск №4 - Станислав Токарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сказал:
— Шеф, что вы знаете о Йошикаве? Кто-нибудь видел его с топором в сельве или за плугом?
Джонс набрал воздух в легкие, но в этот миг в комнату ворвался наш коллега Джим Каминский.
— Мозговой центр! — воскликнул он с порога, восторженно глядя на нас. — Генеральный штаб! Бобби, всегда слушайте моего друга Хорейшио, он кладезь премудрости, нам с вами чертовски повезло, что мы имеем честь служить под его началом! А вы, Хорейшио, любите, лелейте талант Бобби — такой тонкий, такой лиричный! Бобби, вы должны писать о футболе! Только тогда вы узнаете, что такое популярность! Хорейшио, запомните, когда я стану богат и вырвусь из вашей постылой лямки, я передам этому мальчику мое золотое перо.
Джим милейший человек, но его постоянные обещания вырваться из нашей лямки не более чем риторический оборот: он без ума от своего дела…
4
«Продолжается допрос подсудимого Толлера Таубе, верховного администратора четвертого региона (42 года, женат, супруга — владелица магазина моющих средств «Чистоплотная тетушка», имеет сына и дочь). Главой региона избран на пятое четырехлетие подряд».
Далее вычеркнуто: «Заметно, что этот квадратный человек наделен исполинской физической силой. Его короткопалые широкие лапы, спокойно лежащие на барьере, который ограждает скамью подсудимых, могут, если сожмутся, размозжить дерево в труху. Он играет в простачка, и лишь стремительная усмешка, редкая и внезапная на клювастом лице, позволяет догадаться, как он смел, надменен и ни в грош не ставит происходящее».
«Прокурор:
— Подсудимый, часто ли вы посещаете футбольные матчи?
— То, что я вам отвечу, здорово подмочит мою репутацию в глазах избирателей. Честно сказать, я вообще на футбол не хожу. Наследник смеется над таким папашей. Бродягу среди ночи разбуди, он вам отбарабанит, кто с кем как сыграл и у кого какие шансы. А я домосед, сад, огород — мой лучший отдых. Грейпфруты у меня величиной с вашу мудрую голову — извините, прокурор.
— «Валендия» — команда вашего региона, не так ли?
— Ну, это громко сказано. Конечно, на нашей территории находится их база, и, если они выигрывают, наши люди готовы на руках их носить.
— Оказывает ли регион финансовую помощь «Валендии»?
— В нашем бюджете есть статья «На развитие детского и юношеского футбола». Эти деньги, как я понимаю, идут клубу.
— Ваше выражение «как я понимаю» следует расценивать в том смысле, что траты по данной статье происходят помимо вашего контроля?
— Ну уж не совсем чтобы помимо. При клубе есть «Совет граждан», я ему доверяю.
— А как обстоит дело с контролем по иным статьям бюджета? Например, на закупку сельскохозяйственной продукции?
— Это другое дело. Это я проверяю лично.
Прокурор просит вызвать свидетеля Бронека, арбитра матча между командами «Валендия» и «Скорунда».
Норберт Бронек (41 год, женат, имеет пятерых детей, род занятий — фермер, в прошлом — профессиональный футболист, зарегистрирован в списках лиги в качестве арбитра первой категории). Бледен, голова забинтована.
Прокурор:
— Свидетель, на выращивании какой культуры специализируется ваша ферма?
— Маиса.
— Каков в этом году урожай?
— Примерно шестьдесят центнеров во всей округе.
— Это высокий урожай?
— Очень высокий.
— Очевидно, закупочные цены упали?
— Да, конечно. До трех гульдов за центнер.
— Но вы всю последнюю партию продали по другой цене?
— Мне повезло, я продал по семь.
— Кому же?
— Администрации четвертого региона.
— Свидетель Бронек, на каком расстоянии от границ четвертого региона расположена ваша ферма?
— Около восьмисот километров.
— Миледи, я прошу разрешения задать вопрос обвиняемому Таубе. Обвиняемый, на территории вашего региона имеются посевы маиса?
— Да.
— Футбольный арбитр первой категории Бронек, — в голосе прокурора звучит металл, — расскажите суду о том, когда и при каких условиях вам была предложена сделка.
— Вечером накануне матча ко мне пришел один человек и напрямик все выложил. Я согласился. У меня два трактора в рассрочку куплены.
— Что именно сказал вам этот человек?
— Он сказал, чтобы я помог «Валендии», а как, это мое дело. И что взамен у меня будет куплена такая партия маиса, какую я захочу продать. Я запросил десять гульдов за центнер, но он настоял на семи. И что купчую мы подпишем только после матча.
— Вам известно имя этого человека?
— Чарли Чиз. Секретарь администрации четвертого.
— Каким образом вы, свидетель, помогли «Валендии»?
— При счете 4:4 за шесть минут до конца я назначил пенальти в ворота «Скорунды».
— Было ли это продиктовано игровой ситуацией?
— Нет, не было.
— У меня больше нет вопросов к свидетелю.
Судья:
— Адвокат Йошикава, имеются ли вопросы у вас?
— Да, миледи, благодарю вас. Уважаемый свидетель, из дела нам известно, что после назначения вами одиннадцатиметрового штрафного удара в ворота команды «Скорунда» на поле возникла драка. В чем вы усматриваете ее причину?
— Ну… Вроде бы Земан ударил Шлоссера. Я-то спиной стоял, а когда обернулся, Шлоссер лежал на земле, а Земан бил его ногами. Тут толпа набежала, меня по голове сзади ударили, у меня сотрясение мозга было…
— Прошу принять мои соболезнования и позволить задать два вопроса.
Судья:
— Предупреждаю адвоката, что время сегодняшнего заседания близится к концу.
— Благодарю, миледи, я не задержу. Свидетель, если мне память не изменяет, Земан является игроком «Валендии», а Шлоссер — «Скорунды».
— Конечно.
— Тогда не представляется ли свидетелю несколько странным то, что в момент, когда к победе была близка именно «Валендия», а пострадавшей стороной могла считать себя «Скорунда», драку, сорвавшую матч, затеял игрок «Валендии»?
— Нервы, мало ли что… Да и помню я все смутно, у меня и сейчас голова болит, когда я волнуюсь. Миледи, у меня болит голова, отпустите меня, бога ради!
Судья:
— Допрос свидетеля откладывается. Заседание закрыто».
5
Сенсационное разоблачение, совершенное прокурором Гирнусом, вызвало настоящую бурю. Футбольная лига выступила с декларацией, в которой решительно осуждала арбитра Бронека, лишала его категории и права судейства пожизненно. В парламенте был сделан запрос президенту о том, как он квалифицирует действия верховного администратора Таубе. Президент заявил, что он воздерживается от комментариев до конца процесса — зал встретил его слова гневными криками и хлопаньем пюпитров.