Разноцветный мост - Георгий Балл

Я очутился среди огромных волн. Они с шумом поднимали меня и бросали вниз.

И вдруг я услышал слабый голос лисёнка:

— Спасите!

Я подплыл к Ладику, схватил его одной рукой, а в другой я продолжал держать подзорную трубу. Теперь я мог плыть, только двигая ногами. Изловчившись, я сумел посмотреть в подзорную трубу, чтобы понять, куда нам двигаться. Впереди я увидел остров. И волны нас несли на остров.

Но сзади я уже слышал тяжёлое дыхание семи голов чудовища.

Мы выскочили на остров. Он был из белого-белого песка. Чудовище, конечно, нас настигнет. Придётся принимать последний, решительный бой.

Лисёнок наклонился и лизнул песок.

— Давай есть остров. Чтобы сделать тоннель.

— Как? — удивился я.

— А вот так. Мы можем спастись. — И лисёнок сунул нос в песок. — Ешь. Это сахарный, сладкий песок…

Мы стали быстро-быстро есть, а ещё я оглядывался и смотрел в подзорную трубу.

Чудовище приближалось, потом влезло на остров. Но семь его ног и семь хвостов вязли в сахарном песке. А мы успели вырыть тоннель и побежали. Вдруг моя труба стукнулась о что-то твёрдое.

Трах! Деревянная дверь.

Что делать? Она заперта?

Ладик пощупал дверь. Потом сунул свой острый лисий нос в замочную скважину и повернул. Дверь открылась. Совершенно мокрые, мы вбежали в комнату и захлопнули за собой дверь… Я увидел стол. А за столом маму и папу.

Трах! Ударило снаружи в дверь.

— Что это такое? — спросил папа.

— Там чудовище. У него семь голов, семь хвостов и семь лап…

— Но уже ведь поздно, — сказала мама, — пора спать.

И папа подошёл к двери и крикнул:

— Чудовище! Пора спать.

Мы услышали, как за дверью разом зевнули семь голов.

— Спокойной ночи, — сказала мама.

— Спокойной ночи, спокойной ночи. Спокойной… — И, удаляясь, разом затопали семь лап — топ… топ… топ… И зашуршали семь хвостов.

— Ему повезло, — сказал Ладик. — Чудовище с сахарным песком — моё любимое кушанье. — А ещё лисёнок спросил: — Дверь крепко заперта?

— Да, — сказал я. — Очень крепко. Скорее возвращайся к себе в домик, ложись в кроватку. Засыпай. Завтра нас ждут новые приключения.

Жажда

Что было бы, если бы я шёл по дороге, а на небе светило солнышко, на земле цвели красные, жёлтые, оранжевые, голубые и ещё всякие цветы? Погода прекрасная. Вдруг я вижу: навстречу мне идёт двугорбый верблюд и гремит вёдрами. Раньше я не часто встречал на дороге верблюдов. А если честно сказать, то просто никогда. И я говорю:

— Здравствуйте, верблюд. Вы, наверное, идёте из пустыни?

— Да, из жёлтой-прежёлтой пустыни.

— А я вышел погулять.

— А я иду за водой. Видишь, мальчик, у меня через спину перекинуты вёдра. Моя жена — верблюдица — привязала вёдра верёвкой и велела строго-настрого поскорее принести воды. Мы в пустыне очень хотим пить, у нас жажда.

— Очень хорошо, что мы встретились. Скорее залезайте ко мне в карман, и я вам покажу, где есть вода. — Я тихонько ещё сказал волшебные слова: — «Что было бы, если бы…»

Верблюд, гремя вёдрами, прыгнул ко мне в карман, а я очутился рядом с ним. Потому что боялся, что он заблудится в лесу.

Я повёл его по знакомой тропке. Но что это? Речки не было видно.

— Ладик! — позвал я. — Ладик!

Никто не ответил. И лисёнок куда-то убежал.

А главное, где же речка Быстрянка? Я искал её и не находил. Что такое?

— Придётся возвращаться, — грустно сказал верблюд.

Но тут под еловыми ветками я услышал, как переливалась вода.

— Да вот же Быстрянка.

Из кустов выскочил Ладик, стал помогать мне откидывать ветки.

— Я боялся, что такой большой верблюд выпьет всю речку, — прошептал лисёнок.

— Эх ты, жадина! — рассердился я. — Лучше давай скорее поедем в пустыню и всех напоим водой.

Когда верблюд вылез из моего кармана, мы с Ладиком скорее сели к нему на спину и поехали в пустыню.

А там, среди жёлтого-прежёлтого безводного песка, верблюда давно ждали.

И Ладик забирался ко мне в карман, наполнял вёдра водой из Быстрянки и поил верблюдов, и верблюжат, и ящериц, и змей, и птиц и ещё поливал колючие кусты пустыни. Все благодарили лисёнка, говорили, какой он хороший, какой он добрый. А мне-то даже никто спасибо не сказал.

И когда из пустыни мы вернулись домой, я обо всём рассказал папе с мамой.

— Разве это справедливо? — спросил я так громко, чтобы слышал лисёнок в своём домике.

— Не огорчайся, — сказал папа. — Главное ведь сделать доброе дело.

Я очень хотел поверить папе, но ещё больше мне хотелось услышать…

И я услышал тихий Ладикин голос из моего кармана:

— Лёша, прости меня… — И ещё тише: — Но ведь это так прекрасно, так расчудесно-прекрасно, когда тебя благодарят.

Изобретатель

Мы с Ладиком решили полететь к солнцу.

— Оно такое яркое, тёплое, — говорил лисёнок. — Я очень люблю подставлять свой нос под его лучи.

Лисёнок так горячо просил меня полететь к солнцу, что я согласился.

Только мы не знали, как это сделать.

— Давай заберёмся на крышу самого-самого-самого высокого дома и прыгнем… А?! — предложил Ладик. — Прыгнем прямо на солнце.

Мы пошли искать самый-самый-самый высокий дом в городе. Мы шли по улице и считали этажи: раз, два, три, четыре, пять… восемь… одиннадцать…

— Ладик, ты неправильно считаешь… И вообще, ты забыл наши волшебные слова: «Что было бы, если бы…»

Как только я их произнёс, мы оказались рядом с очень серьёзным мальчиком в очках. Он вертел в руках большую кастрюлю.

— Ты кто? — спросил я.

— Витя Машкин, изобретатель.

— А что ты изобретаешь?

— Косилку для травы.

Витя Машкин приделал к кастрюле колёса, а впереди электробритву.

— Папина, — пояснил Витя.

— Но мы хотели бы полететь на солнце, — сказал Ладик.

— Можно, — кратко согласился Машкин. Он был крайне неразговорчивый.

Машкин вынес из дома деревянные лопасти, плоскую металлическую коробку с железным колесом, а ещё мясорубку, кожаный привод и шлем. К винтам мясорубки он приделал длинные лопасти.

— Садитесь! — приказал Машкин и надел шлем.

Мы залезли в кастрюлю.

Машкин крутанул ручку мясорубки. Завертелись лопасти.

— А зачем коробка с колесом? — спросил Ладик.

— Солнечные батареи. Мы подключим их ближе к солнцу, там они активно заработают.

Кастрюля медленно начала подниматься… Вот мы достигли второго этажа дома, третьего, четвёртого…

— Ура! Летим! — закричал Ладик.

Машкин молча, не глядя по сторонам, крутил и крутил ручку мясорубки. Вот уж город остался внизу. Дома сделались маленькими, а люди просто как букашки.

Солнце приближалось. Машкин подключил привод к солнечным батареям. Лопасти заработали с невероятной быстротой, перед нашими глазами возникло сплошное радужное колесо. Оно бешено крутилось, сильнее, сильнее, сильнее… Эх, Машкин не всё расчислил! Раздался резкий треск — колесо исчезло, сломанные лопасти отвалились. Наступила полная тишина. Мы стремительно стали падать вниз…

— Боюсь! Боюсь! — закричал Ладик.

Но я успел сказать наши волшебные слова: «Что было бы, если бы…» И мы сразу оказались у нас в доме, к величайшему удивлению папы и мамы, прямо посреди стола.

Мы потерялись в большом городе

— Ладик! Ты ещё спишь? Ах ты соня! Вставай скорее.

— А что такое? Разве кончилась ночь?

— Ночь давно кончилась. Светит солнышко.

— Ладно, — зевнул лисёнок. — Сейчас приду. Но я ещё не чистил зубы, не умывался.

— Не хитри, тебе ещё хочется валяться в кроватке, а нас давно ждёт новое путешествие.

— Ура! — крикнул лисёнок и оказался рядом со мной.

А я уже произносил волшебные слова: «Что было бы, если бы мы оказались в незнакомом городе, где нас никто не знал, даже не видел. Мы бы превратились в невидимок».

Только успел я это сказать, как мы уже шли по незнакомой улице. Огромные дома окружали нас. Тут были дома-башни, на них крутились от ветра флюгера-петушки.

— Красиво, да? — спрашивал я. — Тебе нравится?

— Ага, здорово.

— А смотри, сколько магазинов. Хочешь зайдём?

Мы зашли в магазин тортов. Взяли большущий торт с кремовыми розочками. И стали есть. Никто нам не запрещал. Ведь нас не было видно. Потом в кондитерском отделе мы принялись за конфеты. И продавец, и покупатели удивлялись: почему это летят в воздух обёртки от конфет? Я положил на прилавок монетку, и мы вышли на улицу.

— Ты доволен? — спросил я лисёнка.

— Очень.

Мы шли дальше по улице. Толкая нас, спешили по своим делам люди. И никому, совершенно никому не было до нас никакого дела. Никто нас не видел. Мы зашли в парк. Там под музыку кружилось колесо с подвешенными лодочками. Мы прошли и сели в лодочку. Кругом смеялись дети. А на нас не обращали внимания. Мы были невидимками.