Андрейка и лодырь Ромашка - Юрий Третьяков

Андрейка перекривился на другой манер.

– Ни! – сказал Тарас.

– Для вас не очень смешно, потому что вы уже знаете! – убеждал их Андрейка. – А ему будет неожиданно… Еще как засмеется! Подумаешь, Кенгура какая-то… Не таких рассмеивали!

– Статуе полагается с закрытыми глазами быть… – сомневался Сережа Барсук.

– А мы его будем окликивать! – сразу нашел выход Сережка Просто. – Раскроет глаза – глянуть, кто зовет, тут ты не теряйся!…

– Будь спок! – заверил Андрейка. – Засмеется как миленький!

Всем стало интересно испытать, засмеется статуя или нет, и они согласились всячески помогать Андрейке пробраться мимо Полины.

На территорию лагеря Андрейка проник легко – через дырку в ограде, а там, окруженный ребятами со всех сторон, он направился прямо к фанерному павильону, заменявшему театр.

Но бдительная Полина сразу заметила своего земляка:

– Вот он! Уже тут! Ну ска-ажи… Будто он нюхом чует!

– Здрассте, теть Полин! Как поживаете? – приветствовал ее Андрейка. – Зашел вот к вам в гости… Дай, думаю, зайду…

– У тебя тут родни нету! – отрезала Полина. – Давай-ка отсюдова жи-во! Ишь какой гость дорогой явился!… Одного Шапкина мало, сюда пожаловал безобразия устраивать?… Ну нигде без него не обходится!…

Она схватила Андрейку за рукав.

– А ну, покажь в карманах!… Небось уж припер взрывчатого чего аль горячего!…

– Да нет у меня… – оправдывался Андрейка, выворачивая карманы. – Я, теть Полин, только немножко побуду и потом уйду…

Полина не верила:

– Уже припрятал небось? Может, чего живого подпустить задумал: змеев, гадов каких, а?…

– Нет! Нет! – заступились за Андрейку ребята. – Мы за него ручаемся! Пускай побудет, а потом он уйдет…

– Ка-акие поручики выискались!… – усмехалась Полина. – Авторитетные лица, что и говорить. А то я сама его не знаю! Уж где он объявился, тут жди да жди: либо взрыву, либо пожару, либо еще какого происшествия!… Сереж, и не совестно тебе? Какие у тебя родители – почетные да ученые, а ты с кем связался? Разве он чему хорошему научит? А ты, Тарас, лучше не подмаргивай – вижу! Ты зачем сюда аж с самой Бессарабии ехал – макушки себе тут прошибать? Уж и компанию подходящую завел, вот и ходишь весь в бинтах, как сатана! Это диво: как они друг дружку сыщут? В Шапкине в самом учуял, что тут ему единомышленник с Бессарабии прибыл! А ты ступай добром, не доводи до зла, а то дождешься!

Дожидаться Андрейка не стал и пошел к воротам, Полина шла за ним, не замечая, что за ее спиной Тарас показывал Андрейке, чтобы он возвращался обратно к дыре…

Тут начался скандал у маленьких, Полина побежала наводить порядок, и Андрейка снова очутился в лагере. Через заранее открытое Тарасом окно он проник к ребятам в спальню.

Когда Полина, разняв малышей, опять вернулась посмотреть, что делают Тарас и другие, Андрейка уже сидел в тумбочке, с виду такой маленькой, что, казалось, там и кошка не поместится!

Скрючившись в три погибели, подобно фокуснице, которую якобы распиливают, он наслаждался своим невидимым положением и тихонько хихикал, слушая, как его ищет Полина.

– Земляка моего тут нету? – слышался ее голос. – А тогда чего вы тут стабунились? Небось схоронился где-нибудь?…

– Та ушел… – отвечал Тарас.

– Ой, не верится! Не такой это человек, чтоб добром уйтить! Где-нибудь уж он затаился… Найду – пускай не обижается! Андрейка, вылазь! Знаю, что ты прячешься! Вылезешь – не трону, а не вылезешь – хуже будет!

Но Андрейка не поддался на такую хитрость и не вылез, хотя в тумбочке было и тесновато… Вылезти он собирался, когда начнется представление и Полина уже не посмеет его выгонять – производить на глазах у почетных гостей шум и беспорядок… А после, когда все кончится, он и сам уйдет…

Чтобы не соскучиться в тумбочке и не терять зря времени, он на все манеры перекривлял лицо, хотя в темноте да без зеркала судить, как получается, трудно…

Когда прибыли важные гости, Андрейку выпустили из тумбочки. Затесавшись среди них, будто свой, он очутился на почетном месте, в самом первом ряду. Гости не возражали, вероятно думая, что он тоже откуда-нибудь приглашенный…

Полина в это время сидела на скамеечке под деревом с некоторыми родителями и давала им советы насчет воспитания детей, считая, что понимает в воспитании лучше настоящих педагогов…

Занавес открылся, и перед глазами зрителей оказался сад из больших завядших веток, где на табурете, оклеенном бумагой, взавправду стояла статуя, выкрашенная коричневой краской, в одежде из коричневой бумаги и время от времени моргала белыми глазами, с любопытством поглядывая в зал.

– Глядит… – сообщил Андрейке сзади Барсук.

Значит, теперь дело было только за Андрейкой! Немного привстав, чтобы получше обратить на себя внимание статуи, Андрейка скорчил первую рожу… Старинная барышня, пришедшая к статуе, чуть заметно улыбнулась, а статуя – хоть бы что… Андрейка перекривился на другой лад и, для большего комизма, начал вращать головой. Статуя не дрогнула, только слегка скосила глаза на Андрейку. Он начал кривляться без остановки, все больше привставая и входя в азарт. Даже руками помогал, выделывая ими разные смешные движения.

Старинная барышня и кавалер декламировали между собой, но смотрели на Андрейку. Почетные гости – тоже. Кое-кто из зрителей уже начал посмеиваться, а малыши, которых ничего не стоит рассмеять, хохотали уже вовсю. Может, постепенно и статуя рассмеялась бы, но за спиной Андрейки раздался Полинин голос:

– Так и знала! Вот зачем он сюда прокрадался, сатана! Ну-ка!

Своими сильными ручищами она выдернула Андрейку из зрительного ряда и поволокла к выходу, хоть он упирался и старался за что-нибудь ухватиться.

Тут почти все захохотали, в том числе и почетные гости. А что делала статуя, Андрейка не видел… Ему удалось прочно зацепиться ногами за какую-то деревянную перекладину у пола. Полина дергала, дергала, но не смогла его оторвать. При этом Андрейка то сжимался, то растягивался во всю длину, как червяк, которого скворец хочет вытащить клювом из земляной норки…

В суматохе он все-таки увидел, что статуя начала трястись, как при землетрясении, а когда Полине удалось-таки с грохотом оторвать Андрейкины ноги от перекладины, а он старался, шевеля во все стороны руками и ногами, будто щупальцами, еще за что-нибудь зацепиться, статуя не вытерпела, захохотала и, спрыгнув с табуретки, убежала.

Но тут уж все так смеялись, что даже Полина тоже начала улыбаться, но Андрейку все-таки вытурила…

Поэтому дальнейшее представление шло уже без его участия, а он находился за оградой снаружи, недалеко от дыры.

Там его потом нашли ребята, чтобы выразить благодарность за большой талант комика-исполнителя.

– А были фокусы? – поинтересовался Андрейка.

– Та… лабуда… – махнул рукой Тарас.

– Чепуха все… – подтвердил Андрюшка. – Интересно только, как Полина тебя тащила! Ну ржачка!…

– А кролика доставали?

– Нет! Никола не захотел выступать! Убежал под веранду и там сидит! Но ты здорово всех рассмеял!…

Тарас сказал, что таких потех он даже у себя в Бессарабии давно не видал.

– Ого гайдук! – в восторге воскликнул он, ударяя Андрейку кулаком по спине.

Андрейке объяснили, что в Бессарабии гайдуками называли в старину таких народных мстителей, которые отнимали добро у богатых и раздавали бедным, наподобие Робина Гуда. И любимый Андрейкин герой – легендарный комбриг Котовский (тоже, между прочим, бессарабец!) в свое время был гайдуком.

Тарас тут же рассказал несколько настоящих старинных историй о подвигах гайдуков. А про Кенгуру, опозоренного благодаря известному комику Андрейке, даже и не разговаривали… Потом оказалось, что сам Кенгура об этом не позабыл, затаив на Андрейку лютое зло…

Тот случай произошел уже в конце лета, а там Андрейка и оглянуться не успел, как вот оно – первое сентября: опять надо в школу!

Опустел лесной лагерь, откуда все ребята уехали по домам. И Тарас отбыл к себе в Бессарабию, добавив к разбитой макушке еще и вывихнутую ногу, которая пострадала, когда он лез на дерево за осиным гнездом, не считая мелких ранений, полученных в разное время. Отдыхом он остался очень доволен и мечтал на будущее лето снова приехать сюда оздоровляться. Лично Андрейке он обещал получше разузнать все о гайдуках и рассказать.

До Тюковки, где находилась школа, в хорошую погоду Андрейка любил ходить пешком.

Идешь четыре километра, и все по своим местам.

Много своих мест было у Андрейки в лесу, везде его ожидали знакомые, со всеми приятно повидаться… В мелком ельничке у Андрейки росли маслята – под каждой елочкой россыпью, и он заходил проверить, не начали ли они вылезать из-под сухой хвои.