Укок. Битва Трех Царевен - Игорь Резун

Так что повторяйте за мной: «абсурд, выдумки», «реальная жизнь совсем другая», «так не бывает»… Если после произнесения этого заклинания вы услышите скрежет силы воли, то сможете закрыть книгу и перевести дух.

Но берегитесь, если не получится… через какое-то время прибудут сорок разбойников с неуловимо знакомыми лицами и вас ждет УКОК.

Полный Укок.

Изменчив ли круговоротВсего, что мир образовало?То радость, то беда грядет…Каким бы ни было начало,Все будет под конец наоборот.

…Здесь бывает так тихо, что слышно, как шепчутся высокие, тонколистые травы и голубенькие эдельвейсы. Но чаще всего дует, завывая, какой-то потусторонний, мрачный ветер. Когда эти пространства скованы снегами, тут минус пятьдесят. Летним днем земля морщится от жара, а ночью падает град. Здесь все нереально и странно; это чулан мира, куда Бог свалил все ненужное, но почему-то до сих пор хранимое в забытье.

Здесь ходил, прихрамывая, кривоногий человек с длинной веревкой бороденки — Чингисхан, проведший тут со своим войском одну зиму; здесь брели, преодолевая кручи, караваны Великого Шелкового пути. Здесь сходились границы трех великих империй — китайской, монгольской и российской и бесконечных тюркских владений. Здесь сталкивались, не побеждая друг друга, четыре мировых религии: смиренное конфуцианство, задумчивый буддизм, дремотное православие и воинственный ислам. А жители прилегающих мест до сих пор поклоняются духам, верят, что из деревьев ночами, по повелению Эрлик-хана, выходят мэнквы — бывшие боги, нескладные и глупые, годные лишь для того, чтобы вселиться в мертвое тело, да выполнять грубую работу, или веками молчать в древесном обличье. Здесь над ручьями трепещут на ветру обвязанные ленточками ветви деревьев — бурханов, у которых каждый остановится и постоит в благоговейном молчании. Здесь несколько тысяч лет назад нашла свое последнее прибежище загадочная принцесса-шаманка, пришедшая из страны пустынь, женщина с лицом нубийки, не похожим на плоские овалы здешних жителей, и с несоразмерно большими ступнями ног, что тоже считалось признаком ее царственного, мистического происхождения — эти ноги не боялись ни холода, ни углей, ни стального клинка. Рерих считал, что отсюда начинается вход в Шамбалу. В этом затерянном мире неуютно ощущают себя люди, но зато прекрасно сосуществуют кони, растения и птицы.

Плато Укок раскинулось на двух с половиной тысячах метров над уровнем моря, на семьдесят километров с запада на восток и на полсотни — с севера на юг. Почти что ровный квадрат. А в центре этого квадрата — Табын-Богдо-Ола, гора, название которой переводится, как «Пять священных вершин». На нем сильные ветры сдувают выпавший снег — и поэтому древние монголы, тюрки, скифы и казахи издавна пасли тут свой скот. Здесь же они приносили жертвы: в перевязях сочной травы до сих пор выбеленные солнцем и ветром кости животных. Альпинисты тревожат Пять священных вершин только с монгольской стороны, и то перед восхождением получают благословление ламы, иначе гора безжалостно бросает их вниз, на камни, на ледяные плоскости и убивает без промедления.

А у тех, кому удается подняться на самую вершину, и оттуда, со снежной шапки, взглянуть вниз, на плато, начинаются галлюцинации. Они видят бредущую по снежному савану или по травяному ковру женщину; чаще всего она бредет по снегу — она почти нага, ветер раздувает на ней балахон, и ноги ее босы, они равнодушно перемалывают снег, как песок пляжа. Невозможно сказать, молодая она или старая, брюнетка или шатенка, голова ее скрыта накидкой, да и странно — видят ее очень хорошо, очень точно, будто бы в бинокль с чудовищным увеличением. Куда идет она, к кому? Она идет тяжело, придерживая рукой живот — но идет, как только что разрешившаяся от бремени, как сотни тысяч российских рожениц, бредущих по коридорам роддомов. Одни говорят, что увидеть ее — счастье, другие утверждают, что это к близкой смерти. Наверно, и то, и другое справедливо — только боги знают, кому что суждено, однако видение этой женщины, хозяйки плато всегда означает какие-то перемены в человечьей судьбе.

Здесь есть два перевала — Канас и Бесу-Канас. «Кан» — по-казахски кровь, «Ас» — перевал. Картографы нанесли их на карты только в пятидесятом, но названия старше. В тридцать шестом несколько казахских родов хотели уйти в Китай. Сотни людей, воины — на лошадях, женщины с грудными младенцами, цепляющимися за их шеи, с оравами ребятишек, пешком по сухой, истомленной солнцем траве. Ржали лошади, блеяли немногочисленные овцы. Захлебываясь лаем, бежали впереди собаки… Видели ли они эту женщину? Неизвестно. Ее могли видеть те, кто для разведки поднялся чуть выше, на Табын-Богдо-Ола, в царство начинающегося льда — чтобы разведать путь, чтобы предсказать погоду; чтобы вымолить у Пяти Священных Вершин право уйти…

Наверно, они посмотрели вниз и увидали ее.

А застава НКВД на границе с Китаем получила жестокий приказ и выполнила его, как и подобает сталинским соколам. Из каменных распадков застрочили пулеметы. Пули косили замерших людей, словно сено, грохот выстрелом катился по распадкам, падая в их чаши и умирая там. Бойня была короткой — всего лишь полчаса. На огромном пространстве остались лежать тела, спокойные, умиротворенные смертью, покрытые ее яркой патиной — алым. Мертвые всадники на мертвых лошадях, прошитые пулями младенцы на остывающих телах мертвых матерей. Несколько тысяч человек. Кровь журчала между трав и кустарника, питая их корни ненавистью и горем — и вода в речке Чиндагатуй была от нее три дня красной.

Это была жертва, угодная Абраксасу.

Книга 1

Рождение тайны

На создание этого романа ушло:

3,4 фунта немецкого трубочного табака Kapten Bester сорта Cherry Famous;

3,5 кварты коньяка дагестанского (Дербент);

53 галлона пива крепкого, полутемного;

и безмерное количество терпения жены моей, Маргариты.

Посвящается ей!

Кони Йото — старый шаман,Внешне выглядит очень странно:Он глотает морозный туман,Как другие глотают сметану!Кормит змеями свой костер,И играет в кости с лисой,Держит в пальцах змеиный огонь,И по углям ходит босой!

«…Эксперты компании Pew Global Attitudes отрицают свое участие в создании новой глобальной поисковой системы abracadabra.go, появление которой вызвало переполох на прошлой неделе среди таких признанных хозяев рынка, как Google, Yandex и Yahoo! Например, уже сейчас доля пользователей, обращающихся с запросами к abrcadabra.go, только в Великобритании выросла на 17 процентов, а в зоне Рунета — на 16 процентов. Аналитиков беспокоит тот факт, что неясным остается до сих пор происхождение этого поисковика и официальный адрес его сервера: он не зарегистрирован ни в одной из известных доменных зон, и не следует спешить открывать регистрацию в новой зоне. go. Роберт Хьюстон, председатель сенатской комиссии по глобальным компьютерным сетям, заявил, что будет добиваться запрещения регистрации в США сервера поисковой системы abracadabra.go, так как за ней стоят, по его мнению, враждебно настроенные к Западу исламские террористические организации. Нетрудно также заметить, что поисковик abracadabra.go дает больше всего ссылок на запросы о волшебных технологиях, демонстрируя склонность к явно ненаучным источникам…»

Если подъезжать к зданию главного корпуса Сорбонны, или Sorbie, как ее панибратски стали называть легкомысленные американцы, поглощающие в этих вековых аудиториях сандвич знаний с равнодушием классических пожирателей биг-маков… так вот, если подъезжать к нему со стороны набережной Сены и площади Сен-Мишель, то лучше бы… и не подъезжать вовсе! Узкая улочка Сен-Жак всегда забита автомобилями, которых не было при Наполеоне Третьем. Тот, конечно, не додумался завести парковки хотя бы для потомков. Зато он возвел монументальный кипящий фонтан, в котором можно увидеть в жаркие дни полуголых студенток, болтающих в воде голыми пятками и беззаботно протирающими мрамор тканью джинсовых шорт. Конечно, в таком случае мы не увидим церковь Сен-Северин, что возникла на месте часовни, разрушенной норманнами. По правде говоря, норманны сделали все правильно, но то, что было возведено на этом месте, вряд ли удовлетворило святого Северина, покровителя всех капелланов и замполитов: слишком готично, слишком тычет в небо пятинефная базилика. Да и как-то нескладно: на одних колоннах капителей нет, на других — они есть, с грязно-розовыми фигурками ангелов и пророков. Разве что замечательны витражи пятнадцатого века, слегка загаженные голубями.