Эффект Доплера - Тигрис Рафаэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уладив дела с женой, Борис Петрович довольно потянулся, предвкушая скорую расслабуху.
Когда он зашёл в гостевые апартаменты, ванна-джакузи уже была заполнена тёплой водой и призывно благоухала. Профессор оголился и с упоением влез внутрь. Заявленная подружка, так ему понравившаяся с предыдущего раза, по имени Вера — Вероника не заставила себя долго ждать.
— Скидывай шмотки и залезай, — позвал её Борис.
Вероника так и сделала, и скоро на диван полетели футболка с джинсами и лифчик с трусиками. Она нарочито медленно залезла в джакузи, предоставив клиенту вдоволь насладится прелестями своего длинноногого тела.
Бокалы шампанского уже поджидали их на бортах.
Вероника начала секс — прелюдию, просунув стопу со свежим педикюром в пах с причиндалами Бориса. Тот тем же приёмом упёрся в тёплую женскую промежность. Сексуальные игрища между партнёрами начались.
Однако, как ни старалась Вероника, но должной реакции со стороны профессора не произошло. В этом она ещё раз убедилась когда они вместе выходили из джакузи.
«Ладно, — подумала путана, — растормошу его в постели».
Но и в постели, как ни старалась умелая девушка, результат был вялым.
— Что с тобой сегодня, доктор? — спросила Вероника, медленно вставая с клиента.
— Устал, проголодался, — только и смог ответить Борис Петрович.
Но, даже сытно отужинав, он понял, что сегодня не его день и стал угрюмо одеваться.
— Доктор! Может тебе минет сделать глубокий?
— Да ладно, брось, — брякнул на прощание Борис.
Дома он заявил жене, что не голоден и очень устал.
Уже укладываясь спать, он вспомнил, что жена сегодня сдавала анализы на панкреатит.
— Ответы когда будут?
— Завтра пришлют мне на «мыло».
Ночью за окном громыхала непогода. Молнии без конца сверкали, рисуя на стенах спальни пугающие тени. Кое как уснув, Борису стала сниться однорукая девочка, прыгающая в коридоре больницы, и циничная улыбка сопровождающего её мужчины.
Доктор вскочил с постели. Его супруга решила принести мужу успокоительное, зашла в ванную и с криком ужаса вернулась обратно.
— Что такое! — воскликнул Борис Петрович, — мышку встретила?
Жена отдёрнула штору, и при свете утреннего солнца доктор увидел пожелтевшее за ночь лицо супруги. Вероятно оно было таким ещё со вчерашнего вечера, но было не заметно при искусственном освещении.
Дальше-хуже. Анализы пришли очень неутешительные, а последующее УЗИ брюшной полости выявило самое ужасное предположение — опухоль поджелудочной железы.
— Борис Петрович, операция ничего не даст. В процесс уже вовлечена вся железа, а удалять её всю, сам знаешь, невозможно, это верная гибель. Максимум, что можно сделать это дать отток жёлчи в обход опухоли.
Борис выслушивал вердикт своего коллеги словно смертный приговор.
— Скажи честно. Сколько?
— Борис Петрович! Сам знаешь это очень индивидуально.
— Не юли. Говори прямо.
— Печень уже вовлечена в процесс.
— Значит не более 6 месяцев.
— Заметь, ты назначил этот срок. И то в случае если будет получать поддерживающую терапию.
На сороковинах после похорон жены Борис помимо близких родственников привёл ещё и дочку. Дети не способны подобно взрослым глубоко осознавать трагизм потери близких, и девочка скоро стала равнодушно разгуливать среди могил.
Борис Петрович только присел на скамейку, как рядом очутилась та неприятная личность под именем Доплер.
— Что ты здесь делаешь? — возмутился профессор.
— Пришёл вам посочувствовать.
— Убирайся вон вместе со своим сочувствием.
— Ну зачем вы так?
— Ты причина моих бед. Прочь с глаз моих!
— Ну раз вы осознали этот факт, то зачем ещё больше усугубляете ситуацию?
— Что ты имеешь ввиду?
— Вам всего то надо было оказать посильную материальную помощь той девочке-инвалидке.
Борис Петрович не знал, что ответить, только растерянно посмотрел на сидящего рядом.
— А вы попробуйте сделать так, как я вас просил. Будьте на сей раз благоразумней. Подумайте о своей дочке, — произнёс он, указывая в сторону беззаботно гуляющей девочке.
В просторном кабинете своего давнего друга — адвоката Борис Петрович себя чувствовал не уютно.
— Ну что ты так волнуешься? Я изучил их деятельность. По большому счёту они тебе никакого вреда причинить не могут. Идёт примитивный шантаж, на воровском жаргоне — берут на испуг и только.
— Ты считаешь, что импотенция это не вред?
— Ну с кем не бывает? Подумаешь — эректильная дисфункция. Жизнь наша сплошной стресс. Не то что импотенция, а намного хуже явления могут произойти.
— А нагрянувшая смертельная болезнь жены?
— Неужели ты веришь в силу порчи? Мне кажется, это трагическое совпадение.
— Не знаю Эдик, ой не знаю, но именно после его визита начались в нашем доме несчастья.
— Ну, если ты такой суеверный, то переведи на их счёт небольшую сумму денег и то чисто профилактически, чтобы поставить конец бедам. По большому счёту признайся — ведь есть и твоя малая толика, того, что эта девочка родилась без руки?
— Ну есть, признаю.
— Вот видишь?
— Я за Леночку беспокоюсь.
— Ну тем более. Они зарегистрированы как благотворительная организация и каждый имеет право внести туда посильную сумму. Тут с юридической точки зрения всё чисто.
— А разве это не религиозная секта?
— Абсолютно. Может они и проповедуют религиозную философию, но в регистре идут как гуманитарники.
— Ладно, Эдик. Если ты не против, то переведу.
— Ну вот и ладненько. Переведи и спи спокойно.
Борис Петрович так и поступил. Перевёл некоторую сумму и уехал в Данию на международную конференцию по УЗИ в акушерстве.
Спонсировала его поездку одна корейская фирма в надежде, что он приобретёт прибор именно их марки. С этой целью к нему была приставлена в качестве куратора сотрудница фирмы по имени Мира.
Уже в первый же день на регистрации, при получении именного бейджа Борис узнал, что за каждый день на конгрессе он должен выложить из своего кармана приличную сумму. Об этом он сообщил Мире, но та не обратила никакого внимания, и потому профессор решил ограничить своё присутствие на конгрессе только первым днём.
Покрутившись вдоволь на выставке приборов он обратил внимание на миловидную докторшу из Белоруссии, которой всё та же Мира подробно демонстрировала особенности и достоинства новейшего аппарата УЗИ.
Борис подошёл к ним и сделал вид, что тоже интересуется этим продуктом.
— Вот профессор из Москвы тоже обратил внимание на нашу новую марку, — навела саморекламу Мира.
— Меня зовут Борис.
— Меня Агнесса, — охотно отреагировала докторша, поправляя оригинальную причёску.
Веснушки молодили её улыбчивое личико, а цвет каштановых волос приятно контрастировал с белизной кожи.
Её ухоженность говорила о том, что она тщательно готовилась к конференции. Точёные пальчики со свежим маникюром, умело сделанная косметика, нежный, не режущий обоняние
