Янычар и Мадина - Лора Бекитт

Мальчик получил имя Мансур и был воспитан в мусульманской вере. Через двадцать лет это был мужественный, сильный, закаленный в сражениях воин янычарского корпуса, присягнувший на верность султану, идущий, в бой с именем Аллаха на устах, не знавший любви и не боящийся смерти.

Часть первая

Глава I

1660 год, аул Фахам, Кавказ

Мадина быстро шла по узкой каменистой тропинке. Кругом вздымались громады гор, но они не пугали девушку: она привыкла к ним с детства. Порой казалось, будто вечные снега совсем рядом, – они искрились на ярком солнце, и от них веяло холодом. Однако внизу весело зеленели лужайки, напоминающие о том, что пришла весна.

Дойдя до условленного места, Мадина присела на большой камень и принялась ждать Айтека. Оба знали, что оставаться наедине до свадьбы нельзя – это противоречит обычаям, – но их любовь и влечение друг к другу были сильнее.

Впрочем, жених Мадины, не позволял себе ничего лишнего. Легкое пожатие руки, изредка – мимолетный пламенный поцелуй. Подумав об этом, девушка улыбнулась и опустила ресницы. Ее лицо залилось румянцем. До свадьбы чуть больше месяца, а потом они будут принадлежать друг другу!

На повороте тропинки появился Айтек, красивый смуглолицый юноша со сверкающими темными глазами, и сердце девушки затрепетало. Он выглядел таким мужественным в черной черкеске, красиво обтягивающих ноги чувяках,[3] с шашкой и кинжалом на поясе!

Юноша с восхищением смотрел на свою невесту, тонкую, грациозную, с сияющим взглядом больших карих глаз, в золотистой шапочке, из-под которой струились темно-каштановые волосы, коротком, обшитом галуном черном кафтанчике с массивными серебряными застежками, длинном красном платье с вытканным золотым поясом, шелковых шароварах и маленьких сафьяновых башмачках. Смотрел и вспоминал, как впервые увидел Мадину на осеннем празднике. Тогда Айтеку показалось, будто с неба сорвалась звезда и упала прямо в его сердце!

Юноша не спал всю ночь и, едва дождавшись утра, пошел к отцу. Айтеку исполнилось двадцать два года – возраст вполне подходящий для того, чтобы жениться. Но семья Мадины считалась зажиточной, и молодой человек боялся, что отец девушки может запросить большой калым. Заслали сватов, и, к огромной радости Айтека, его семья получила согласие. С тех пор он мечтал о юной невесте и днем и ночью. Улучив момент, юноша встретился с девушкой, чтобы узнать, нравится ли он ей. Для Айтека была невыносима мысль, что любимую могут заставить выйти за него замуж, то есть подчиниться чувству долга и воле судьбы. Он не находил себе места до тех пор, пока не встретился с Мадиной. Девушка не стала скрывать своих чувств и откровенно призналась Айтеку в том, что тоже его любит.

Он уговорил ее приходить на свидания, и с каждым разом эти встречи становились все более волнующими, хотя и Айтек, и Мадина знали: если об их свиданиях прослышат односельчане, обоих ждет осуждение – как посторонних, так и близких людей.

Ни юноша, ни девушка не думали о трудностях грядущей жизни, они мечтали только о счастье. Между тем на долю замужней черкешенки выпадали самые тяжелые работы по хозяйству, в поле и дома, а мужчина был обязан обеспечивать пропитание для семьи. Черкесы редко брали двух и более жен: жизнь в этих краях слишком сурова, земля скудна, а народ, хотя и трудолюбив, беден.

Айтек подбежал к Мадине и нежно взял ее лицо в ладони.

– Замерзла?

– Нет! Уже весна…

Оба заворожено смотрели на зеленеющие в расщелинах скал тоненькие ивовые лозы, на первые весенние цветы. Высоко над головой клубились беспрестанно меняющие форму и цвет облака. Глубоко внизу бурлила река, чей постоянный шум нарушал тишину окружающего мира.

– Мой отец считает баранов, которых нужно зарезать на свадьбу, а я считаю, звезды в небе и думаю о том, что это дни, которые мы проживем с тобой! – Со счастливым смехом произнес Айтек.

– Вчера я уговорила сестру погадать, – призналась Мадина. – Мы кидали кости, и мне выпала долгая жизнь в согласии и любви.

– Со мной?

– Разве может быть иначе? – Ласково спросила девушка, с нежностью глядя ему в глаза.

– Надеюсь, что нет! – Айтек улыбнулся, а потом его взгляд внезапно посерьезнел, и молодой человек сурово, даже немного жестко произнес. – Я хочу, чтобы ты знала, Мадина: я никогда не прощу, если в твоей жизни появится другой! Ты должна быть только моей. Навсегда.

– Я понимаю, – взволнованно прошептала девушка.

Юноша обнял ее, и они медленно пошли по нависшей над рекою тропе. Скалы острыми углами врезались в стремительно бегущую воду, а иногда возвышались над головой крутыми уступами.

Когда-то Айтек приметил над тропинкой маленькую пещерку и сейчас задумал укрыться там от ветра и непрошеных глаз.

Они забрались наверх, вошли под низкие своды и уселись на камни. Мадина щебетала без умолку, рассказывая о своей семье, делясь мечтами о будущей жизни. У нее было две сестры, три брата, несколько племянников. Семья Мадины была веселой и дружной. Айтек искренне надеялся, что под крышей его сакли девушке будет так же привольно и хорошо, как у себя дома. Если, конечно, не помешает война. Война, которая подобно бурному потоку катилась по земле. Турки, иранцы и неведомо кто еще издавна посягали на эти земли! Отец говорил Айтеку, что их край давно завоеван османами, но юноша ни разу не видел турецких воинов и надеялся, что не увидит. Что им делать в стране высоких гор, холодных снегов и бурлящих рек?

Хотя Айтек был готов слушать любимую до бесконечности, куда больше его волновали запретные прикосновения и поцелуи. Сегодня, оказавшись в укрытии, он увлекся больше обычного. Молодой человек сам не заметил, как снял с Мадины кафтан и верхнее платье и увидел тонкую, белее первого снега нижнюю рубашку и особый корсет, согласно обычаю стягивающий грудь черкесской девушки до того момента, пока она не взойдет на брачное ложе. После свадьбы Айтек должен распустить этот корсет – дабы розовые бутоны ее нежной груди раскрылись для любви, как распускаются цветы под благодатным весенним солнцем.

Мадина обвила его шею руками и смежила веки. Айтек поразился тому, какими невинными и одновременно страстными были ее поцелуи. Он очень старался держать себя в руках, но не устоял и овладел девушкой в полутемной пещере, на ворохе одежды. Мадина приняла его порыв и не противилась. Айтек изнемогал от блаженной истомы; лаская девушку и любуясь ее телом, он понял, что будет любить и желать свою Мадину до тех пор, пока его жизнь не иссякнет и глаза не сомкнет смерть.

Потом он помог ей одеться. Тело Мадины мелко дрожало, а руки Айтека были удивительно непослушными. Больше всего на свете Айтек желал, чтобы это воистину небесное блаженство повторилось еще раз, но он знал, что девушке пора возвращаться домой.