Земля разбитых грез - sleepyxoma
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ладно, я застрахован, так что ипотеку погасят, но что дальше? Как они без меня? А родители? У отца сердце больное, а у мамы щитовидка барахлит, им помогать нужно. А теща? У нее ж первая группа инвалидности. Кто о них всех позаботится?
Наверное, на лице у меня отразилось что-то, потому что не в меру дружелюбный азиат подобрался и уже более спокойным голосом спросил:
— Все быть нормально?
— Да… — неуверенно кивнул я, — о семье подумал.
— Все быть хорошо! В многих история герой возвращаться домой в тот же момент, когда и исчезать из мир, — с уверенностью, взявшейся непойми откуда, ответил собеседник.
— Может быть, но меня тут смущает вот еще что…
Я замолк, пытаясь найти подходящие слова — ведь ляпнул, не подумав — и тут же понял: да нет, странности, действительно, имелись.
— Да? — азиат моргнул.
— Почему зал освещен лампочками?
И действительно, тьму каменного склепа разгоняли не магические светильники, не факелы и даже не свечи, а самые обыкновенные лампы накаливания: здоровенные, но светящиеся крайне тускло. Их было тут штук десять — висевших под потолком в простеньких керамических патронах без плафонов. И еще…
— И наши встречающие. Они же вооружены огнестрелом! — воскликнул я, переведя взгляд на одного из аборигенов.
Этот довод заставил собеседника задуматься и спустя несколько секунд напряженной мыслительной работы он выдал:
— Ну, может, техномагия. Паропанк. Сейчас кто-нибудь рассказать.
Японец точно в воду глядел. Не прошло и пары минут, как охранники, словно повинуясь мысленной команде, отошли от двери, та отворилась и внутрь вошли двое. Первый — высокий молодой красавец с орлиным носом, волевым подбородком, гладко выбритым лицом, иссиня-черными волосами до плеч и пронзительными карими глазами. Второй — высоченный седовласый здоровяк лет шестидесяти, грузный, как медведь, с длинной окладистой бородой, ниспадающей на грудь. Одеты они были ощутимо лучше автоматчиков: начищенные до блеска черные ботинки на невысоком каблуке, темно-синие брюки, двубортные кители, белоснежные рубашки. Все это великолепие дополняли золотистые пуговицы и желтые же солнечные диски вместо звезд на погонах, а также — пояса с прицепленными к ним ножнами и кобурами. Вообще, больше всего эти двое походили на каких-нибудь высокопоставленных офицеров Российской Империи конца девятнадцатого века.
Из украшений оба носили по перстню на указательном пальце. Помимо этого, в левом ухе молодого «офицера» красовалась серьга то ли с рубином, то ли с гранатом, а длинные седые волосы грузного старика были стянуты в косу самым настоящим золотым обручем, щедро усыпанным драгоценными камнями.
Впрочем, не очевидные символы богатства привлекали внимание, нет. Лицо старого «офицера»: грубое, морщинистое, с широкими скулами и большим мясистым носом намертво запечатлелось в моей памяти, потому как выглядело кошмарно. Вся левая щека старика была изодрана в клочья и представляла собой один большой шрам, тянущийся вниз — к шее и пропадавший под одеждой.
Что же нужно было сотворить с человеком, чтобы остались такие отметины? И насколько он же живуч, если оклемался после подобных ран?
Эти два вопроса всплыли в голове одновременно, но задавать их как-то не хотелось. Я почему-то не сомневался, что ответ мне не понравится.
Вновь прибывшие сделали несколько шагов вперед и посторонились, пропуская четырех воинов, экипированных точно также, как стражи двери. Те вкатили в помещение тележку, на которой покоился фиолетовый кристалл размером с голову взрослого мужчины. Грузчики оставили свою ношу подле двух «офицеров» и профессионально рассредоточились по помещению: каждый занял позицию, чтобы товарищи не оказались на линии огня, каждый взял оружие наизготовку, опустив стволом вниз, каждый внимательно изучал нас.
Похоже, сейчас мы узнаем, что тут творится.
И правда — двое мужчин, подождав, пока шум стихнет и все присутствующие уставятся на них, заговорили.
— Доблестные герои, — начал молодой. — Я — Лехри сын Катэйра из рода Коннолли, старший паладин королевства Эйри, приветствую вас в Дамхейне — нашем мире. Приношу извинения за то, что вы были вырваны из привычного окружения и перенесены сюда…
Мужчина остановился, машинально почесал шрам, пересекавший наискось лоб, и продолжил:
— Но выбора нет — мир в опасности и нам требуется помощь героев!
Попаданцы разом загомонили. Весело, радостно, с энтузиазмом. А вот мне было не до смеха. Что-то очень сильно не нравилось в этом накачанном красавчике. Вот только что?
— Мы оказались в безвыходной ситуации, и только вы — пришельцы из иного мира — можете помочь, — продолжал распинаться Лехри сын Катэйра. — Наша проблема может показаться пустяковой, однако лишь от вас будет зависеть, переживут ли сотни тысяч людей этот год, или нет. Вы — наша последняя надежда. Не окажись ситуация столь скверной, мы никогда бы не пошли на такой шаг, как призыв обитателей иного мира. Подробности я раскрою чуть позже, а пока лишь прошу извинить нас за то, что было совершено.
И вновь он почесал свой шрам, на этот раз, кажется, сильнее, затем — глубоко поклонился.
Распрямившись, старший паладин продолжил:
— У вас наверняка появились вопросы, о доблестные герои, а потому — не стесняйтесь, задавайте их. Я постараюсь ответить на все.
И вот тут-то что-то щелкнуло внутри моей черепной коробки. Наконец-то дошло, что же именно не так с говорившим!
Этот паладин, или кто он там, продавал!
Я и сам не раз общался с клиентами в подобном ключе. И по телефону, и на личных встречах. Все сходилось: тот же выверенный, доведенный до автоматизма текст, гладкая, без единого слова-паразита, речь, уверенный голос. А что дальше? Обозначит проблему и подтолкнет к решению? Или расскажет о невероятных возможностях?
С каждой секундой вера словам паладина таяла, а напряжение и страх — нарастали.
Человек, доведенный до отчаяния, пошедший на крайние меры, жаждущий спасти тысячи жизней, не станет говорить, точно менеджер, предлагающий новому заказчику продукцию своей фирмы. Это — нонсенс! А значит — что-то тут нечисто.
Быстро обежав взглядом помещение, я понял, что не один такой умный.
Мне в глаза сразу же бросились четыре человека, выглядевших крайне настороженными. Первый — подтянутый высокий европеец лет сорока; второй — азиат в деловом костюме, мой ровесник; третья — миловидная блондинка, явно разменявшая третий десяток; и, наконец, четвертый — чернокожий громила, выглядевший так, будто его перенесли в иной мир прямиком со съемок нового клипа Снуп Дога или Фифти Сента. Причем громила как-то очень уж характерно прятал руку за спиной, что не оставляло сомнений — он вооружен. Еще человек десять посматривали исподлобья,
