Актриса - Агата Кристи

Джейк Левитт ухмылялся в своей грязной комнатенке, надрывая вожделенный конверт.

«Уважаемый сэр,

не смогла припомнить даму, о которой вы говорите. Я вижусь с такой массой людей, что память поневоле мне изменяет. Я всегда рада оказать поддержку любой из моих коллег-актрис, и если вы пожелаете зайти, буду дома сегодня вечером в девять.

Искренне ваша,

Левитт понимающе кивнул. Ловкий ход! Она ничем не выдает себя. И тем не менее готова обсудить дело. Он нашел свою золотую жилу!

Ровно в девять часов вечера Левитт стоял перед дверью квартиры и жал на кнопку звонка. Никто не отозвался, и он собрался позвонить снова, как вдруг заметил, что дверь не заперта. Джейк толкнул ее и вошел в прихожую. Распахнутая дверь справа вела в ярко освещенную комнату в алых и черных тонах. На столе под лампой был оставлен листок бумаги, на котором значилось:

«Пожалуйста, дождитесь моего возвращения.

Левитт уселся и принялся ждать. Странное тревожное ощущение помимо его воли начало подкрадываться к нему. Больно уж тихо в квартире. В этой тишине было что-то жутковатое.

Ерунда какая-то. Что тут может быть неладно? Но в комнате – такая мертвящая тишина, а между тем Левиттом овладевало нелепое, неуютное чувство, будто он здесь не один. Вот чепуха! Он вытер со лба испарину. И все же ощущение, что он не один, постепенно усиливалось. Слабо пробормотав ругательство, он вскочил на ноги и принялся шагать из угла в угол. Через пару минут хозяйка вернется, и тогда…

Со сдавленным воплем он застыл на месте. Из-под черных бархатных штор, закрывавших окно, торчала рука! Он нагнулся и дотронулся до нее. Холодная, ужасающе холодная – рука мертвеца!

Он с криком откинул шторы. Там лежала женщина – одна рука безвольно откинута, другая придавлена телом, лежавшим лицом вниз, золотисто-бронзовые волосы спутанными прядями рассыпались по шее.

Ольга Стормер! Левитт дрожащими пальцами потянулся к ледяному запястью и пощупал пульс. Пульса нет, как он и думал. Мертвая. Значит, решила ускользнуть от него, избрав самый простой выход.

Неожиданно взгляд его остановился на красном шнуре с причудливыми кисточками на концах, середина которого терялась под массой волос. Он с опаской потрогал его; голова качнулась, и взгляду Джейка открылось на миг ужасное багровое лицо. Он отскочил с воплем, все смешалось у него в голове. Творилось что-то непонятное. Лицо, мелькнувшее у него перед глазами, даже искаженное смертью, не оставляло сомнений. Это не был суицид – это было убийство. Женщину удавили, и это была не Ольга Стормер!

А! Что это? Какой-то звук позади. Левитт резко обернулся, и взгляд его уперся прямо в расширенные от испуга глаза молоденькой горничной, цеплявшейся за стену. Ее лицо казалось белее косынки и фартука, надетых на ней, но Джейк не сразу понял выражение ее застывших от ужаса глаз. Лишь ее истерический вскрик объяснил ему всю рискованность его положения.

– Господи боже! Вы ее убили!

Даже теперь Левитт не осознал всего до конца.

– Нет, нет, я нашел ее уже мертвой, – возразил он.

– Я видела, как вы это сделали! Вы затянули шнур и удавили ее. Я слышала ее хрип.

Вот тут Джейка уже всерьез прошиб пот. Его рассудок лихорадочно перебирал все то, что он делал за последние несколько минут. Должно быть, она вошла как раз в тот момент, когда он взял в руки концы шнура; она видела, как качнулась голова, и приняла его собственный крик за вопль жертвы. Он беспомощно уставился на нее. Вряд ли можно было ошибиться в том, что читалось в ее лице – ужас и глупость. Она сообщит полиции, что видела, как произошло преступление, и никакой перекрестный допрос не пошатнет ее уверенности – это было ему очевидно. Она станет присягать против него с несокрушимой убежденностью, считая, что говорит правду.

Что за жуткое, случайное стечение обстоятельств! Стоп, случайное ли? Нет ли здесь чьего-то умысла? Охваченный внезапным подозрением, он спросил, вперив в нее прищуренный взгляд:

– Это не твоя хозяйка?

Ответ, произнесенный ею механически, пролил некоторый свет на дело.

– Да, это ее подруга-актриса – если, конечно, их можно назвать подругами, когда они цапались, как кошка с собакой. Как раз сегодня вечером опять повздорили.

Ловушка! Теперь ему стало ясно.

– Где твоя хозяйка?

– Ушла минут десять назад.

Ловушка! И он попался в нее как баран. Хитрая бестия эта Ольга Стормер; она избавилась от соперницы, а отвечать за все дельце ему! Убийство! Боже правый, людей за это вешают! А он не виноват – не виноват!

Чуть слышный шорох вернул его к действительности. Малышка горничная бочком пробиралась к двери. К ней начала возвращаться способность мыслить трезво. Взгляд ее метнулся к телефону, затем опять к дверям. Любой ценой он должен заставить ее молчать. Выход был один. Все равно что попасть в петлю за реальное убийство, что за поддельное. Оружия у нее нет, у него тоже. Но руки-то у него есть! Тут сердце его стукнуло. Позади нее, на столике, почти под ее рукой, лежал маленький, украшенный инкрустацией револьвер. Как бы добраться до него первым…

То ли инстинкт, то ли выражение его глаз послужили ей предупреждением. Она схватила револьвер, едва он рванулся с места, и нацелила ему в грудь. При всей ее неловкости палец ее оказался на курке, а с такого расстояния промахнуться трудно. Он застыл на месте. Револьвер такой дамочки, как Ольга Стормер, уж наверняка окажется заряженным.

Джейку повезло в одном – девушка больше не маячила между ним и дверью. До тех пор пока он не нападает, у нее может не хватить духу выстрелить. Как бы то ни было, он должен рискнуть. Стараясь обходить ее подальше, он бросился к дверям, потом через прихожую – к входной двери и захлопнул ее за собой. До него донесся слабый, дрожащий вопль: «Полиция! Убийство!» Ей следовало бы звать погромче, чтобы ее хоть кто-то услыхал. Во всяком случае, у него есть преимущество. Сбежав по лестнице, Джейк выскочил на улицу, затем, перейдя на шаг, с видом заблудившегося пешехода завернул за угол. У него имелся план, заготовленный заранее. Сейчас как можно скорее в Грейвсенд. Одно судно отплывает оттуда вечером в самую отдаленную часть света. Левитт знал капитана – за деньги он не станет задавать вопросов. Попав на борт и выйдя в море, он будет в безопасности.

В одиннадцать вечера у Денахана зазвонил телефон. В трубке звучал голос Ольги:

– Подготовьте контракт для мисс Райен, ладно? Она выйдет вместо меня в роли Коры. Не надо возражений – они абсолютно бесполезны. Я в долгу перед ней после всего того, что проделала с нею сегодня вечером! Что? Да, полагаю, я избавилась от своих неприятностей. Кстати, если завтра она скажет вам, что я ревностная сторонница спиритизма и накануне вечером ввела ее в транс, – не выражайте так уж явно своего недоверия. Каким образом? Снотворные капли в кофе, затем умелые пассы! После этого я раскрасила ей лицо гримом в багровые тона и наложила жгут на левую руку! Озадачены? Ладно, вам суждено оставаться в этом состоянии до завтра. Сейчас у меня нет времени объяснять. Мне надо снять фартук и косынку, прежде чем моя верная Мод возвратится из кино. По ее словам, сегодня на вечернем сеансе дают «красивую драму». Но самую замечательную из всех драм она пропустила. Сегодня вечером я сыграла лучшую из моих ролей, Денни. Митенки выиграли! Джейк Левитт действительно трус хоть куда, а я – о, Денни, Денни, – я – актриса!