Враги поневоле - Валерия Чернованова

— Я же говорила, — чуть злорадно промолвила няня, проводя щеткой по моим темно-русым волосам. — В нашем роду нет и не может быть высших.

— В нашем? — удивилась мама. Отложив рукоделие, Медора с любопытством посмотрела на няню. Квенна смутилась. Пробормотав что-то невразумительное, поставила меня на пол и побежала встречать расстроенную Милену. Прошло три года. Бабушка решила вновь испытать судьбу и отправилась в Айлин-илион. На этот раз со мной.

— Но госпожа! — стенала Квенна, провожая нас до ворот, украшенных изящным кованым орнаментом. — Зачем травмировать ребенка отказом? Ведь знаете, что она не поступит! Сначала Медора, потом Эмин, а теперь еще и малышка Ноэ. Милена развернулась и так грозно взглянула на няню, что ворчунья тут же замолкла и, пожелав нам удачного дня, поспешила ретироваться с поля зрения госпожи. Я же, прекрасно понимая, что от меня зависит честь рода (об этом всю дорогу не переставала твердить мне Милена), страшно боялась прогневить виконтессу, и уж тем более разочаровать ее. Оказавшись в приемной Айлин-илиона, заполненной такими же, как и я, восьмилетними мальчиками и девочками, желающими обучаться в лучшей школе магии Лайлина, вдруг почувствовала, как в сердце закрадывается страх. Помню, от шума и криков сверстников у меня ужасно заломило в висках и единственное, о чем мечтала в тот момент, — это о тишине нашего сада, где мне частенько приходилось прятаться от противного Эмина. Испуганно прижимаясь к бабушкиной юбке, я робко поглядывала на своих предполагаемых сокурсников. Казалось, они совсем не боялись испытаний, которые ожидали их в Айлин-илионе, в отличие от меня, больше всего на свете опасавшейся гнева Милены.

— Ноэминь, пора. — Бабушка легонько подтолкнула меня к открытым дверям. Я разжала кулачки и, отпустив измятую юбку виконтессы, последовала за шумной толпой к выходу, где нас ожидал один из преподавателей, чей голос, усиленный магией, отчетливо раздавался под сводами зала. Распределив на группы по двадцать человек, нас развели по комнатам; там строгие учителя с суровыми лицами, способными запугать даже самых стойких учеников, не говоря уже о застенчивых малышах, стали экзаменовать детей, дабы обнаружить у них наличие либо отсутствие сверхъестественных сил. Первое задание я с треском провалила, не сумев силою мысли сдвинуть с места невесомое перо. Ни одна из четырех стихий, как это ни прискорбно, мне также не желала повиноваться. Это означало, что на факультет Стихийной магии и телекинеза путь мне заказан. На него оказались зачисленными только пятеро счастливчиков из нашей группы. Оставшихся пятнадцать человек провели в следующее помещение. Второе задание заключалось в умении создавать иллюзии. Представленный в уме предмет должен был принять осязаемые очертания. Я знала, что Милена, достаточно сильный маг, владеет именно этой способностью. И если бы у меня проявились задатки иллюзиониста, счастью бабули не было бы предела. Ведь это означало бы, что любимая внучка пошла по ее стопам. Но, засмотревшись на иллюзии других детей, я так и не сумела сконцентрироваться на своей. Вернее, я представила птицу, отчетливо увидела нарисованный в уме образ, как учила меня бабушка, но дальше фантазии дело не пошло. Приходилось смириться, что и на факультете Иллюзорного мастерства учиться я не буду. К третьему испытанию желающих провести ближайшие десять лет за ученической скамьей сократилось вдвое, семерым все-таки удалось создать иллюзии. На факультете Предсказания и ворожбы я тоже потерпела фиаско. Я старательно, до рези в глазах, пялилась на хрустальный шар, но он так и не удосужился сообщить мне ответ на заданный учителем вопрос. Именно там, в зале, где царила мистическая атмосфера волшебства, я впервые увидела Танаис, которая, как и я, провалив два первых экзамена, пытала счастья у преподавателей факультета Предсказания и ворожбы. Но и тут ее ждало разочарование. Родители настолько были уверены в том, что их дочь владеет силой предрекать будущее (да и сама Тана в этом ни на минуту не сомневалась) что вердикт учителей для них стал настоящим ударом. Рыдающую девочку увели из зала, а оставшиеся дети отправились испытывать судьбу дальше. В просторном зале за высокой кафедрой восседала профессор Риган — глава факультета Природных наук, лучший травник Лайлина. Оглядев присутствующих строгим взглядом, миссис Риган прочла нам длинную лекцию о том, как важно быть сведущим в зельях и травах, которыми богаты плодородные земли Лайлина. Из ее слов выходило, что факультет Природных наук является самым важным для Айлин-илиона (всяк кулик свое болото хвалит), а его ученики — всегда были, есть и будут лучшими выпускниками школы. К концу ее речи четверо ребят, которым капризная фортуна подкинула еще одно испытание, откровенно зевали и мысленно просили Всевышнего не дать им заснуть окончательно.

На их лицах отчетливо читалась скука, я была больше чем уверена, никто из этих детей не желает провести десять лет, корпя над книгами, посвященными сложной науке зельеварения. Однако, в отличие от них, я с благоговейным трепетом внимала словам пожилой дамы. Когда поток ее речи иссяк, нас подвели к столам, на которых громоздились глубокие глиняные сосуды, рядом лежали непонятного назначения инструменты, несколько видов трав, пакетиков с порошками и прочие неизвестные вещества.

— Вы должны приготовить зелье, способное вернуть силы больному, — обтекаемо сказала профессор, спускаясь с кафедры. — Используйте свой дар. — С этими словами Мелания Риган покинула аудиторию. Финальным аккордом ее выступлению послужил громкий стук дверью, заставивший нас пятерых нервно вздрогнуть и с поспешностью приняться за работу. Разумеется, ни рецептов приготовления целебного снадобья, ни хотя бы подсказок, как и зачем следует использовать все эти лопаточки и палочки нам не оставили. Сколько себя помню, я всегда любила растения, могла часами рассматривать крохотные стебельки, изучать едва заметные жилки на листочках и лепестках. Практически все свободное время я проводила в саду, с восторгом наблюдая за работой садовника, ухаживающего за экзотическими цветами виконтессы лей Сар. И, тем не менее, никогда прежде мне не доводилось готовить травяные лекарства. Бабушка до последнего верила, что мы с Эмином станем магами-иллюзионистами или на худой конец прорицателями, науку зельеварения она всерьез не воспринимала. Поэтому сейчас мне ничего не оставалось, как довериться своей интуиции, я наугад вымеряла количество того или иного порошка, измельчала небольшой лопаточкой сухие коренья и травы. И так увлеклась этим занятием, что не заметила, как к моему столу приблизилась неожиданно вернувшаяся миссис Риган. Ответив на ее нетерпеливое «Закончила?!» неуверенным кивком, я замерла, ожидая судьбоносного решения. Профессор склонилась над сосудом… Я затаила дыхание. Сейчас от этой женщины зависело мое будущее, в ее власти было сделать меня ученицей Айлин-илиона или признать бессильной, разрушив теперь уже бабушкины иллюзии относительно моего будущего. Взяв со стола одну из деревянных лопаточек, Мелания несколько раз тщательно перемешала приготовленный состав, затем зачерпнула его маленькой ложечкой и, капнув себе на руку, осторожно слизнула зелье. И тут же поморщилась, седые брови профессора сошлись на переносице, а из глаз брызнули слезы. Послышался хриплый кашель. Я в страхе зажмурилась. Перед глазами пронеслась печальная картина: миссис Риган, перестав кашлять, замертво падает у моих ног, а меня с позором выгоняют из Айлин-илиона.