Жизнь, к которой я стремилась - Элла Волобуева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мирослава представила мне своего мужа, Алексея. С заднего сиденья я видела только его затылок.
— Мирослава сказала, что ты не местная? Как ты оказалась в нашем городе? — спросил он.
— Мне пришлось уехать из дома. Дела семейные.
— И как долго ты планируешь ухаживать за нашим особняком?
— Года два, может, три.
— Это если выдержишь два или три года.
— А чего там выдерживать? — удивилась я, — работы я не боюсь, буду следить за чистотой. Готовлю пока не очень хорошо, но смогу научиться, это не проблема.
— Когда-нибудь жила одна в огромном доме?
— Нет. Но в этом же нет ничего страшного?
— Это как посмотреть.
Я уже начинала сомневаться в этом своем решении.
Через два с лишним часа машина свернула на дорожку, покрытую гравием. Мы проехали еще минут двадцать, прежде чем выехать к дому. Он был огромен, подавляюще огромен, как мне показалось.
— Все комнаты убирать не надо, — сказала Мирослава, угадав мои мысли, — только гостиную, спальню и кухню. При наплыве гостей мы пригласим помощниц из села, но у нас наплывов гостей не было ни разу. Сначала я покажу тебе твою комнату.
— А где живет Павел Сергеевич?
— Не в доме. На территории есть небольшой домик, он перебрался туда после смерти жены. Говорит, одному в доме неуютно. А, вот и он.
Вопреки моим ожиданиям, Павел Сергеевич вовсе не был старым дедом. Ему на вид было около сорока лет. На лице была написана приветливость и искренняя радость. Он показался мне милым и обаятельным мужчиной.
Но всё его обаяние слетело, когда он узнал, зачем Мирослава привезла меня.
— Я справляюсь, — с напором втолковывал он, — зачем здесь еще одна работница? Пройтись тряпочкой по мебели раз в день?
— Нужна, — убеждала Мирослава, — Павел Сергеевич, мы не хотим Вас перегружать. К тому же, вдвоем веселее, ведь так?
— Мне не за веселье платят.
Алексей, муж Мирославы, молча наблюдал за их спором. Когда Мирослава обернулась к нему за поддержкой, он покачал головой.
— Решать Павлу Сергеевичу, — проговорил Алексей.
Я решила вмешаться. Одернув платье, я подошла к Павлу Сергеевичу и слабо улыбнулась, заглянув ему в глаза.
— Я не помешаю, поверьте — сказала я, — буду жить себе в доме тихонечко, как мышка.
— Да я не поэтому.
— А почему?
— Неохота решать дополнительные проблемы.
— Не будет никаких проблем, уверяю Вас.
Павел Сергеевич с сомнением покачал головой, но спорить перестал. Мирослава повела меня в дом и показала комнаты. Обстановка явно обошлась очень дорого. Комната, которую отвели мне, была очень красивой, обои в цветочек, мягкие подушки, пуфики, бежевый туалетный столик и огромная кровать.
Мне всё понравилось, и я переехала на следующий же день.
Я с размаха упала на мягкую кровать. Это было потрясающе. Я снова подумала, что знакомство с Мирославой — невероятное везение. После ванны я переоделась в длинную светло-серую шелковую комбинацию на бретельках, в которой спала, и наложила на лицо маску из белой глины. Затем удобно устроилась перед телевизором с бокалом вина и нарезанными на блюдечке персиками. Блаженство длилось весь вечер, и после одиннадцати часов от вина и усталости (я всё-таки почти полдня провела в дороге) я заснула, так и не смыв маску с лица.
Среди ночи я проснулась. Не знаю, что меня разбудило, обычно я сплю до утра, как убитая. Вероятно, сказалось новое место. Я почувствовала стянутость кожи на лице и вспомнила про маску. Включив ночник над кроватью, я встала и пошла в ванную умывать лицо. На улице залаяла собака, так и зашлась лаем. Я приоткрыла дверь и выглянула, чтобы ее успокоить.
В это же время со стороны своего домика вышел Павел Сергеевич, увидел меня, застрявшую в проеме в светлой длинной комбинации и с белой маской на лице и заорал.
Я переполошилась и кинулась к нему, чтобы он меня увидел, понял, что это всего лишь я. Но добежать я не успела, Павел Сергеевич вскинул ружье и выстрелил.
К счастью, пуля прошла мимо, видимо, со страху он не прицелился как следует. Я развернулась, ворвалась в дом и захлопнула за собой дверь.
Лишь утром я в полной мере осознала, что чудом избежала смерти. Позавтракав, я выглянула в окно, проверяя, не вышел ли Павел Сергеевич в сад. Так и было, он уже копался у яблоневых деревьев. Я очень осторожно приблизилась к нему.
— Вчера…, — начала я, поздоровавшись.
— Ты в порядке? — перебил он меня, — перепугалась? Я же говорил — плохая идея — жить девушке одной в доме. Проблем не оберешься.
— Любая бы перепугалась, если бы…
— Так и знал, что она вернется, — снова перебил меня Павел Сергеевич.
— Кто вернется?
— Та дама в белом, призрак особняка. Я ее спугнул на время, но она вернется, всегда возвращается.
— Это был не призрак, это…
— Я предупреждал тебя. Предупреждал? Говорил же, что лучше не надо приезжать сюда и вселяться в этот дом.
— Паша! — крикнули издалека.
К нам приближалась молодая румяная девушка примерно моего возраста с корзиной яиц. Она приветливо махала нам рукой.
— Принесла? — спросил Павел Сергеевич, — привет, Люся.
— Привет, — ответила Люся и улыбнулась мне, — новенькая?
— Призрак особняка вернулась, — встрял Павел Сергеевич, — видел ее ночью.
— Что, опять? — всполошилась Люся, — а новенькая в доме одна?
Люся снова ахнула и посмотрела на меня с вытаращенными глазами.
— Это не… — снова попыталась объяснить я.
Но они уже не слушали. Павел Сергеевич придирчиво осматривал корзинку, а Люся всячески ему в этом помогала, вынимая отборные куриные яйца из корзинки одно за другим и демонстрируя ему со всех сторон.
Я решила им не мешать, и вернувшись, пропылесосила, смахнула пыль, вымыла запыленные окна на кухне и снова отправилась осматривать комнаты. Была одна комната, заинтересовавшая меня, больше похожая на библиотеку. Я придвинула кресло и залезла осматривать книги, решив начать с верхней полки. И не ошиблась. Помимо книг, на верхней полке обнаружился фотоальбом. Я спустилась и уселась в кресло, перелистывая альбом. Уже на третьей странице я обнаружила себя на фотографии.
Удивление длилось несколько минут. Вглядевшись, я поняла, что фотография вовсе не моя, просто на ней была запечатлена очень похожая на меня девушка в летнем платье и с распущенными волосами. Она сидела в кресле, в этой самой библиотеке, перед открытым окном, в которое лился солнечный свет, падающий на ее лицо и волосы. Я вынула фотографию и посмотрела на обратную сторону. «Июль 1965 года», — было написано там. Я еще не родилась. Надо же, нашла двойника. Не зная, у кого спросить про фотографию,