Недетские сказки - Оскар Уайльд

Когда взошла луна, полетел он к Счастливому Принцу.

– Будут у тебя поручения в Египет? – крикнул Стриж. – Я как раз отправляюсь.

– Стриж, Стриж, маленький Стриж, – молвил Принц, – останься со мною еще на одну ночь.

– Меня ждут в Египте, – отвечал Стриж. – Друзья мои завтра полетят ко Второму Порогу. Гиппопотамы лежат там в камышах, а на большом гранитном постаменте сидит бог Мемнон. Всю ночь смотрит он в небо, а едва засияет утренняя звезда, от радости единожды вскрикивает, а потом молчит. В полдень желтые львы спускаются к воде напиться. Глаза у них – точно зеленые бериллы, а за ревом их не слышно грохота порога.

– Стриж, Стриж, маленький Стриж, – молвил Принц, – далеко-далеко на окраине города я вижу юношу в мансарде. Он склоняется над столом, что завален бумагами, а рядом в стакане вянет букет фиалок. Волосы у юноши темны и жестки, губы красны, точно плод граната, а глаза его огромны и мечтательны. Он пытается дописать пьесу для Театрального Режиссера, но так замерз, что не в силах более писать. Не горит огонь в очаге, а от голода юноша слабеет.

– Я побуду с тобою еще одну ночь, – сказал Стриж, у которого было поистине доброе сердце. – Отнести ему еще один рубин?

– Увы! Нет у меня больше рубина, – отвечал Принц. – Глаза мои – вот и все, что у меня осталось. Они сделаны из редких сапфиров, кои привезены были из Индии тысячу лет назад. Вынь один сапфир, отнеси ему. Он продаст сапфир ювелиру, купит дров и закончит свою пьесу.

– Милый Принц, – сказал Стриж, – я не могу так поступить. – И он заплакал.

– Стриж, Стриж, маленький Стриж, – отвечал Принц, – сделай, как я велю.

И тогда Стриж вынул один глаз Принца и улетел в мансарду. Крыша была дырявая, так что попасть внутрь не составляло труда. Стриж нырнул в дыру и очутился в комнате. Юноша сидел за столом, обхватив голову руками, и потому не услышал трепета птичьих крылышек, а подняв голову, увидел прекрасный сапфир, что лежал на увядших фиалках.

– Меня начинают ценить! – вскричал он. – Это прислал некий преданный почитатель. Теперь я смогу закончить пьесу. – Юноша был очень счастлив.

Назавтра Стриж полетел к заливу. Стриж сидел на мачте большого корабля и смотрел, как моряки выгружают из трюма большие сундуки на канатах.

– Раз, два – взяли! – кричали они, когда появлялся очередной сундук.

– Я лечу в Египет! – закричал Стриж, но морякам было не до того. Когда взошла луна, Стриж полетел к Счастливому Принцу. – Я прилетел попрощаться, – крикнул он.

– Стриж, Стриж, маленький Стриж, – молвил Принц, – останься со мною еще на одну ночь.

– Зима на дворе, – заметил Стриж, – скоро пойдет холодный снег. В Египте солнце согревает пальмовые листья, а крокодилы валяются в грязи и лениво озираются. Друзья мои вьют гнезда в Храме Баальбека, розовые и белые голуби наблюдают за ними и воркуют друг с другом. Милый Принц, я должен тебя оставить, но я никогда тебя не забуду, а весной принесу тебе два прекрасных драгоценных камня взамен тех, что ты отдал. Рубин будет краснее розы алой, а сапфир – голубее морской пучины.

– На площади под нами, – отвечал Счастливый Принц, – стоит маленькая торговка спичками. Она уронила спички в канаву, и они все отсырели. Отец побьет ее, если не принесет она ему денег, и девочка плачет. У нее нет башмаков и чулок, голова ее непокрыта. Вынь другой мой глаз, отдай ей, и отец ее не побьет.

– Я останусь с тобою еще на одну ночь, – сказал Стриж, – но вынуть твой глаз не могу. Ты тогда совсем ослепнешь.

– Стриж, Стриж, маленький Стриж, – отвечал Принц, – сделай, как я велю.

Вынул Стриж другой глаз Принца и слетел вниз. Обогнул он торговку спичками и бросил драгоценный камень ей в ладошку.

– Какое чудесное стеклышко! – вскричала девочка и, смеясь, побежала домой.

Тогда Стриж вернулся к Принцу.

– Ты теперь слеп, – сказал Стриж, – поэтому я останусь с тобою навечно.

– Нет, маленький Стриж, – отвечал бедный Принц, – ты должен улететь в Египет.

– Я навечно останусь с тобою, – сказал Стриж и устроился спать меж ступней Принца.

Весь следующий день сидел он у Принца на плече и рассказывал ему истории о том, что видал в чужедальних странах. Поведал он Принцу о красных ибисах, что длинными шеренгами стоят по берегам Нила и клювами ловят карасей; о Сфинксе, что стар, как мир, живет в пустыне и знает все на свете; о купцах, что медленно шагают подле верблюдов своих, а в руках несут янтарные четки; о Короле Лунных Гор, что черен, как эбеновое дерево, и поклоняется большому кристаллу; о великом зеленом змее, что спит в пальме, а двадцать жрецов кормят его медовыми лепешками; и о пигмеях, что переплывают широкое озеро на больших плоских листьях и вечно воюют с бабочками.

– Милый маленький Стриж, – молвил Принц, – о поразительных чудесах рассказываешь ты, но поразительнее всего на свете страдания мужчин и женщин. Нет головоломки сложнее горя. Полети над моим городом, маленький Стриж, поведай мне о том, что увидишь.

И тогда Стриж полетел над великим городом и увидел, как веселятся в прекрасных домах своих богачи, а нищие сидят у ворот. Полетел он в темные проулки и увидел белые личики голодных детей, что безжизненно глядят на черные улицы. Под мостом два маленьких мальчика лежали в объятиях друг друга, пытаясь согреться.

– Как хочется есть! – говорили они.

– Нечего тут лежать! – закричал караульный, и дети побрели в дождь.

Вернулся Стриж и поведал Прекрасному Принцу о том, что увидел.

– Я покрыт золотом высшей пробы, – молвил Принц. – Сними его чешуйка за чешуйкой и раздай бедным; живые всегда полагают, будто золото их осчастливит.

Чешуйку за чешуйкой снимал Стриж золото высшей пробы, и наконец Счастливый Принц посерел и потускнел. Чешуйку за чешуйкой относил Стриж золото бедным, и детские личики расцветали, и смеялись дети, и играли на улицах.

– У нас теперь есть хлеб! – кричали они.

Затем начался снегопад, а вслед за снегопадом грянул мороз. Улицы стали точно из серебра, до того ярко они заблистали; длинные сосульки хрустальными клинками свешивались с карнизов, люди наряжались в меха, а маленькие мальчики надевали алые шапочки и катались на коньках по льду.

Бедный маленький Стриж мерз все сильнее, но не оставлял Принца – до того его полюбил. Подбирал Стриж крошки у двери пекарни, когда отвлекался пекарь, и пытался согреться, хлопая крылышками.

Но в конце концов понял он, что умирает. Ему еле хватило сил в последний раз взлететь к Принцу на плечо.

– Прощай, милый Принц, – прошептал он, – дозволь поцеловать тебе руку.

– Я рад, что ты все-таки отправляешься в Египет, маленький Стриж, – отвечал Принц, – ты и так чересчур задержался; однако поцелуй меня в уста, ибо я люблю тебя.

– Не в Египет отправляюсь я, – молвил Стриж. – Отправляюсь я во Дворец Смерти. Смерть ведь – брат Сна, не так ли?

И Стриж поцеловал Счастливого Принца в уста и замертво упал к его ногам.

В тот же миг странный треск раздался внутри статуи, будто что-то сломалось. То свинцовое сердце треснуло пополам. Морозы и впрямь стояли ужасающие.

Рано утром Мэр гулял внизу по площади в окружении Городских Советников. Проходя мимо столпа, он взглянул на статую.

– Боже правый! Как убого смотрится наш Счастливый Принц! – воскликнул он.

– В самом деле убого! – закричали Городские Советники, которые всегда соглашались с Мэром; и все они поднялись к статуе посмотреть.

– Рубин выпал из его меча, глаза исчезли, и он больше не золотой, – сказал Мэр. – Да он теперь вылитый побирушка!

– Вылитый побирушка, – согласились Городские Советники.

– Да к тому же у ног его дохлая птица валяется, – продолжал Мэр. – Надо бы издать указ, запрещающий птицам здесь подыхать. – И Городские Писари сделали пометки в тетрадках.

Посему статую Счастливого Принца сняли со столпа.

– Раз он больше не прекрасен, на кой черт он нам сдался, – отметил университетский Профессор Изящных Искусств.

Затем статую расплавили в печи, а Мэр провел совещание Городских Властей, дабы обсудить, как поступить с металлом.

– Надо, разумеется, отлить новую статую, – сказал Мэр, – на сей раз – мою.

– Мою, – согласился всякий Городской Советник, после чего все они перессорились. Насколько мне известно, ссорятся они по сей день.

– Вот как странно, – заметил мастер в литейной. – Это треснувшее свинцовое сердце не расплавляется в печи. Надо бы выбросить его. – И литейщики швырнули сердце в мусорную кучу, где лежал мертвый Стриж.

– Принесите мне два драгоценнейших предмета из города, – молвил Бог одному из Своих Ангелов; и Ангел принес ему свинцовое сердце и мертвую птицу. – Верный выбор, – одобрил Бог, – ибо в Райском саду моем вечно будет петь эта птичка, а в златом городе моем Счастливый Принц восславит меня.

Зарянка и роза

– О на сказала, что станет танцевать со мною, если я принесу ей алых роз, – вскричал молодой Студент, – однако нет алых роз в моем саду.