Венец творения, или Ошибка природы - Владимир Разумный

Так, каждый внимательный читатель Библии / увы, их сегодня до сих пор -- единицы даже среди верующих, подавляющему большинству которых просто неведом ее текст во все его эстетическом великолепии и духовной значимости, точно также, как неведома была большинству марксоидов великая книга новой эпохи -- " Капитал " К. Маркса, которую они сегодня лихо изничтожают / не мог не заметить противоречия между заветом Творца первому человеку: " Плодитесь и размножайтесь! " и разразившимся буквально в следующей главе его космическим гневом на Адама и Еву, познавших друг друга во всей прелести обнаженного естества, познавших наготу. Но не торопитесь со скоропалительными выводами о сути подобного противоречия, в частности -- о разновременности написания первых же глав Книги Бытия. Постарайтесь более внимательно вчитаться в текст Библии, осмыслить те опасения, которые обуревали Демиурга, изгнавшего Адама и Еву из сада Едемского, предварительно одев их в одежды кожаные и навсегда преградив им путь к Древу жизни.

Нет, Всевышний опасался не наготы сотворенных им существ и их потомков, а приобщения их к тому сонму вечных, то -- есть подлинно совершенных носителей и хранителей Духа, которые окружали его престол. Именно к ним обращены его слова в Первой книге Моисеевой -- Бытие / Глава 3. 22 /: " И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно ". Так значит, была у человека изначально такая возможность и он ее не использовал -- вот в чем тайна всех тайн нашего бытия!

Наивно полагать, что совершенство и ошибочность как незыблемые, изначально свойственные природе качества допускают применительно к трактовке человека представители иных, развивавшихся вне влияния иудейско-христианской традиции вероучений. Нечто подобное приписывают им приверженные легковесной и прибыльной журналистике авторы, рассуждающие, например, о своеобразии ведических концепций человека, о сути тех метаморфоз, которые претерпевает его душа в космическом развитии, переходя из одного состояния в другое. Рассуждающие, игнорируя научные исследования серьезных ученых - специалистов и даже подлинные, вполне доступные ныне классические тексты ведической литературы, освоив только пару терминов вроде " кармы " и " инкарнации ". Поверив им, можно предположить, что душа человека как живой и ограниченной во времени твари, равно как и все проявления творящей силы его духа остаются неизменными в скорлупе тех раковин, которыми скрывает их как покрывалом неодолимое течение времени. Совсем как в " Золотом осле " Апулея, где некогда счастливый и благополучный Луций, превращенный в несчастнейшего осла, продолжает думать, переживать, верить в его шкуре как человек.

Но так может полагать только до предела наивный человек, принимающий всерьез и на веру все современные бытовые интерпретации вероучений, поразившие, словно безграничные метастазы, их базовые ценности, равно как и выводы непрерывно опровергающей самое себя легковесной научной беллетристики и массовой любительской дамской литературы, ставшей ныне весьма доходным делом. Как говорится на традиционном языке дьяволиады -- бизнесом, кстати, одним из самых прибыльных / после нефтяного /. Будьте смелыми перед неизбежным и до ужаса близким Ничто -- и Вы осознаете, что мысль о совершенстве человека и вместе с тем как ошибке Природы вполне аксиоматична для всех форм Мирового разума. В том числе и для такой как художественное творчество, которое знает не только идеализацию человека, его поэтичное возвеличивание как Венца творения, но и трезвую самооценку как ошибки Природы.

Так попытаемся же, следуя дорогой предков, предпринять вполне рискованное по последствиям путешествие в многоплановый мир аксиом, которые всегда вызывали и будут вызывать раздражение, переходящее в озлобление всех предающихся самолюбованию человеческих особей безотносительно к тем историческим одеждам, в которые они рядятся.

Предваряя раздумья о человеке как загадочной природной аномалии и тайне возникновения всесветской иллюзии о любом человеке как Венце творения, отмечу изуверски -- утонченное противостояние поборников подобной иллюзии любым, даже самым робким и невинным по последствиям попыткам усомниться в идее абсолютной избранности или исключительности человека. Диапазон подобного противостояния поразительно широк: от прямого физического истребления всех тех, кто пытался и пытается объяснить антропогенез чисто естественными причинами и тем самым представить род человеческий закономерным звеном в эволюции живого мира до хитроумного низведения идей великих провидцев -- мыслителей, художников, вероучителей об изначальной порочности человеческой природы в разряд сказок и детского чтения. Вспомните хотя бы судьбу учения Дарвина и перенос бессмертной сатиры Дж. Свифта -- " Путешествий Гулливера " в разряд литературы для детей как вполне бесхитростной сказочки. Вспомните, как пророка Х1Х века Федора Достоевского, бесстрашно показавшего нам самые темные уголки нашей души, европейское сытое и тупое до предела мещанство превратило в кумира, в модную часть интерьера любой квартиры.

Но не было и нет силы, способной приостановить изначальное стремление человека к трезвому самопознанию, без которого ныне просто немыслим путь к реальному совершенствованию человека на краю разверзшейся перед ним бездны. От века к веку оно нарастает в геометрической прогрессии / позволю себе подобную характеристику / и стало ныне животворным мотивом действий, теоретических и художественных исканий, конструирования всеобщего символа веры тех, кого я всегда называл Подвижниками духа, кто вселяет убеждение в возможность становления в провидимом будущем Человека как Венца творения -и своим личным примером, и своим творчеством. А главное -- верой в то, что у человечества была какая - то иная, упущенная альтернатива развития, чем известный нам ныне печальный по последствиям ошибочный " исторический процесс " подавления, деформации человека созданными им же самим социальными институтами. Теми институтами, среди которых доминирующее положение занимает государство, правомерность и оправданность которых никому не дозволено даже обсуждать.

Рискнем же поплыть против течения, против мощного потока отработанных веками догм и предубеждений, где стерты судьбы, характеры, реальные действия миллиардов индивидуальностей, навсегда канувших в Лету, но видна лишь призрачная пена стандартных до тошнотворности суждений, образных стереотипов и догм о нашем космическом всесилии и божественном совершенстве. О Человеке вообще как абстрактной идеальной сущности, лишенной плоти и крови, индивидуальности и исторического развития, этнического своеобразия и определенного уровня цивилизованности. Которого, естественно, может символически представлять только величественный и всесильный Властитель, чьи деяния -- реформы и войны оказываются единственно достойным объектом легенд, мифов и писаной истории.

Попытаемся отмести эту пену и посмотреть на себя критически и прогностически безотносительно к характеру цивилизаций, своеобразию этносов и социальной структуре в нелецеприятное зеркало трезвой самооценки. Посмотреть без естественной реакции раздражения и даже возмущения оскорбленных чувств от того, что нам неизбежно предстанет в зеркале. В конце концов, как в любой сказке, мы вольны разбить зеркало и примерно наказать того, кто поставил его перед нами как художник, мыслитель, вероучитель. А затем -- возносить неумеренную хвалу величию исторически сложившегося человека, не замечая уже разверзшейся перед ним бездны небытия, порожденного его природным, а значит - социальным несовершенством. Несовершенством -- в силу избранного им пути.

Кстати, не думайте, что эталоном в дальнейших отнюдь не ласкающих человеческое ухо рассуждениях о человеке как ошибке природы я самовлюбленно буду полагать себя как образец совершенства. Homo sum; humani nihil a me alienum puto / Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо /. Более того, почти восьмидесятилетний жизненный опыт дает мне достаточно оснований для обобщений о негативной, а порою -- страшной сущности каждого современного человека на основе интроспекции. Полагаю, что на пороге небытия имею право на свободу суждения, ибо дальше -- тишина, за которой -- радости и страдания все новых и новых поколений, с унылой цикличностью повторяющих все наши / мои и миллиардов людей, уже исчезнувших навсегда / ошибки на тернистом тысячелетнем пути к подлинному Человеку, к Homo divinas, к Венцу творения. В его пришествии я не сомневаюсь, иначе жизнь потеряла бы навсегда какой -либо смысл и превратилась бы в кошмарный процесс выживания аномального существа, которому сегодня подвластны действительно адские силы.