Терион. Сага о чести и долге - Александр Кипчаков

Таким образом, к 2277 году Мирового Летоисчисления Терион практически полностью оправился от последствий древней войны и жизни его обитателей уже не зависели от Тёмных Технологий Древней Эры. Отдельные заражённые области — районы, по которым пришлось наибольшее количество ударов древнего оружия — ещё оставались на теле планеты, но в эти районы никто уже давно не заходил. По негласному договору, эти земли были объявлены Ничьими Территориями, куда могли забредать все, у кого в одном месте наблюдался зуд, на свой страх и риск. Остальной же Терион жил по установившимся за эти годы нормам, торгуя, иногда — воюя, и не горя особым желанием возвращаться к почти забытым технологиям древности, которые едва не погубили всю планету много лет назад.

Но не всех такой порядок вещей устраивал, к сожалению…

Глава 1

Май 2277 года Мирового Летоисчисления, Западный Эрелен, территория Великого Баронства Эреншильд, окрестности города Лангсдорф.

Стоящие у западных городских ворот стражники дневной смены лениво глазели на поток путников, медленно текущий мимо них в обеих направлениях, опираясь на длинные рэндские самозарядные винтовки, которые, пусть и не были так хороши, как известные на весь Эрелен производимые техномагами Аффинора МKV-17, но зато стоили в три раза дешевле, да и по качеству немного проигрывали аффинорским. Длинные прямые мечи с крестообразными рукоятями покоились в ножнах, забрала шлемов были подняты, ибо сейчас ничего не угрожало жизням стражников. Стой себе да следи за порядком. Это тебе не пограничная стража, у городской работы хоть тоже бывает много, но всё-таки она более безопасна, если, конечно, можно так выразиться. Пырнуть ножом под рёбра или всадить пулю из рэндского револьвера могли и на улицах Лангсдорфа.

Проводив пристальным взглядом осторожно протискивающийся сквозь людской поток рэндский грузовой самоход, чьи деревянные борта были украшены цветами знамени Рэнда и обшиты броневыми листами, один из стражников — крепко сложенный смуглокожий молодой парень с типичным лицом уроженца Южного Эреншильда — переступил с ноги на ногу и перенёс вес тела на винтовку. Рэнд, конечно, делал хорошие машины, но сравниться с творениями техномагов Аффинора их технологии не могли. Поговаривали, что у аффинорцев есть даже машины, могущие летать по небу, но Листиан Фонха, ещё в прошлом году вместе с отцом и двумя старшими братьями пахавший на паровых плугах земельные наделы семейной фермы, расположенные в долине Меревальд, ни разу не видел живого аффинорца, а уж о том, чтобы хотя бы издали наблюдать одну из высокотехнологичных диковин, и речи не шло. Прельстившись посулами вербовщиков барона, молодой землепашец решил записаться в армию, чтобы ратные подвиги совершать, приумножать справедливость в этом отнюдь не таком уж безмятежном мире и, разумеется, покорять сердца красавиц своим мужественным видом. Но как раз с последним у Фонхи наблюдались серьёзные проблемы. Нет, конечно, парень был довольно высокого роста и сложен отменно, но нос картошкой, простодушное выражение глаз и веснушки, пусть и редкие, портили всю картину. Уважением у своих сослуживцев Листиан пользовался, ибо труса не праздновал и в схватках с уличным отребьем показал себя с самой лучшей стороны, но вот успехами у противоположного пола бывший фермер похвастаться не мог. Интереса у горожанок молодой стражник не вызывал ровным счётом никакого — это не сельские девицы, от одного вида закованного в латы и кольчугу воина с мечом и огнестрелом впадающие чуть ли не в экстаз. Вот если бы Листиан был бы облачён в чёрные одеяния техномага или хотя бы в серо-зелёную броню гвардейца Рэнда, тогда другое дело. Но, как говорится — имеем то, что имеем.

Взгляд Фонхи скользнул по пересекающим подъёмный мост двум молодым горожанкам в просторных сарафанах, под которым проглядывали явно соблазнительные формы… и замер при виде ступившего на деревянный настил, усиленный поперечными вставками из изготавливаемой на сталеплавильнях Нидерхольма высококачественной стали рослого мужчины, одетого в синий длиннополый камзол, плотные чёрные кожаные штаны, заправленные в чёрные же кожаные сапоги с высокими голенищами. Поверх камзола виднелась боевая полуброня с наплечниками, запястья были скрыты серебристыми наручами, из-под которых виднелись чёрные кожаные перчатки. Тяжёлая серебряная брошь на шее одновременно являлась и украшением, и фиксатором для свисавшего с плеч синего плаща с капюшоном, который был откинут на плечи, открывая постороннему взгляду суровое лицо, на котором особенно выделялись серо-стальные глаза, внимательно наблюдавшие за всем, что происходило вокруг. Но всё это было всего лишь прелюдией. То, во что был одет незнакомец, нисколько не занимало Фонху. Пусть его хоть в тунику служителей культа Варамина рядится — в конце концов, это его личное дело. Но вот расположенные за спиной ножны, из которых торчала безгардовая рукоять длинного тяжёлого хьялтара — меча, который традиционно использовали эррендийские воины, колчан со стрелами и мощный лук из тех, кои пользовали горцы Зиккума, недвусмысленно говорили о том, что трогать обладателя этого небольшого арсенала без нужды было бы крайне неразумно.

Фонха повернул голову в направлении старшего дежурной смены сержанта Хатаррона Интари и многозначительно кашлянул. Уроженец Лангсдорфа вопросительно взглянул на Листиана, тот едва заметно кивнул в сторону подходящего к воротам путника. Интари проследил за кивком молодого солдата и понимающе хмыкнул. Этого было достаточно, чтобы остальные стражники тут же утратили внешне безразличное отношение к происходящему и, как бы невзначай, изменили свою дислокацию, расположившись по обе стороны от базалитовой мостовой, держа оружие так, чтобы, в случае чего, его можно было применить.

Незнакомец, между тем, заметил, что на него обратили внимание и едва заметно усмехнулся, при этом слегка натянув поводья, которые он держал в левой руке. Мощного сложения дарханский жеребец прянул ушами и громко фыркнул, мотнув головой влево-вправо. Фонха позволил себе восхищённо покачать головой при виде коня незнакомца и подумал, чем же этот человек зарабатывает себе на жизнь. Лошади этой породы, разводимые в далёком северном королевстве Дархан, что считалось вассалом Эррендии, высоко ценились на всём пространстве Эрелена и Нарга и обходились желающему обзавестись таким скакуном в приличную сумму. Во всяком случае, Листиану, надумай он купить дарханского коня, пришлось бы копить денег для этого целый год, и это при условии скромного питания и минимальных расходов на личные нужды.

— Именем Его Светлости барона Альвана — стой, незнакомец! — Хаттарон Интари выступил вперёд и предупредительно выставил вперёд левую руку, правая же покоилась на рукояти меча. — Назовись и сообщи цель своего прибытия в Лангсдорф.

Говорил командир стражников на пангале — созданном много столетий назад лингвистами Аффинора меж-языке, предназначенным для общения между собой представителей различных государств Териона. Любой уважающий себя военный, учёный или ремесленник считал своим долгом знать пангал, а уж про торговцев и говорить не приходилось. Те зачастую свой родной язык знали куда хуже пангала. А вооружённый незнакомец с превосходным дарханским боевым скакуном явно был не уроженцем благословенного Эреншильда. Однозначно можно было сказать, что перед командиром смены стоял северянин, но у Интари всегда возникали проблемы при распознании эррендийцев и дарханцев. И те, и те были высокими и светловолосыми, даже говорили жители этих двух северных государств на одном языке — эрлинге. Но одно Интари знал наверняка — и эррендийцы, и дарханцы были известны на весь Эрелен, как свирепые воины. Это прочувствовали на своей шкуре гиштанцы, когда вознамерились триста лет назад включить в пространство своей империи так называемые Ничьи Земли — обширные равнины, кое-где прорезанные горными хребтами, что отделяли Гишту от владений северян. Однако жители Великих Равнин (местное самоназвание этой части Эрелена), понятное дело, не пришли в восторг от появления в их землях имперских солдат, да и северяне сразу же насторожились. И Эррендия, и Дархан, и ещё одно северное королевство — Менория — считали Великие Равнины своим «задним двором», и вторжение в Ничьи Земли гиштанцев им пришлось не по вкусу. Но последние ни о чём таком не подозревали, до поры, до времени. Сломив сопротивление трёх городов-государств — Сакории, Шалвана и Алзабара, гиштанцы разгромили ополчение нитских племён и форсировали полноводную реку Онтурри, за которой высился горный хребет, отделяющий Великие Равнины от пограничных земель Менории. Четырёхдневный переход — и экспедиционные силы Империи вторглись бы в саму Менорию. Но этого не произошло.