Попалась, ведьма! - Елена Михайловна Малиновская

печально обозревала небольшую комнатенку, в которой как будто кого-то жестоко убили. На полу, стенах и даже потолке – ошметки багрово-красной густой жижи, очень похожей на кровь. Банку разорвало с такой силой, что некоторые осколки в клочья посекли тонкую тюль на окнах. А запах! От одного вдоха густого винного аромата у меня сразу же пьяно закружилась голова.

Поскольку произошло это поздним вечером, то обнаружила это безобразие я только сегодня утром. Расстроилась, конечно, но на уборку решила не отвлекаться. Успеется еще. Мне не терпелось проверить новый рецепт из колдовской книги, которая, как и лавка, досталась мне в наследство от матери. В конце концов, какая же девушка откажется заполучить средство, гарантирующее после первого же применения исчезновение любых признаков старения и дарующее ровный здоровый цвет лица.

О признаках старения я не переживала особо. Глупо как-то размышлять о первых морщинах, когда тебе всего двадцать лет. А вот от ровного и здорового цвета лица не отказалась бы. Отец нередко ругался на меня из-за многочасовых сидений в домашней библиотеке, где я изучала всевозможные труды по магии и рабочие тетради матери. То и дело грозился выкинуть все на помойку, лишь бы я перестала гробить зрение. Правда, быстро остывал, стоило только жалобно проныть о том, что он не имеет права распоряжаться вещами, которые напоминают мне о матери. После чего отец поспешно уходил, не забывая добавить о полезности прогулок на свежем воздухе. А то, мол, вид у меня такой, что краше только в гроб кладут.

И, увы, своя правда в его словах имелась. Бледность моей кожи изысканно отдавала в синеву, а темные тени под глазами из-за вечного недостатка сна и вовсе заставляли задуматься о какой-то болезни.

А впрочем, я отвлеклась. Так или иначе, но новое зелье было решено готовить в доме. Я была уверена, что на этот раз все закончится благополучно. Получилось ведь у меня на прошлой неделе сделать согревающую мазь для лечения простуды. После долгих уговоров я даже впихнула ее соседке, которая как раз заглянула в гости и упорно шмыгала носом, жалуясь на то, что ее продуло накануне вечером. Та, правда, не проявила особого энтузиазма от столь неожиданного подарка. Долго придирчиво изучала склянку, в которой жирно блестело на свету густое коричневое месиво, сильно пахнущее нашатырем. Потом почему-то глянула на моего отца, как-то странно усмехнулась и поблагодарила меня за заботу.

Кстати, надо бы узнать у нее, помогла ей мазь или нет.

– Ты слишком балуешь дочь, – в этот момент раздался женский голос, и я широко распахнула глаза от удивления.

Ничего себе! Так отец как раз и разговаривает с нашей соседкой!

Наверное, стоит поздороваться. Да и сознаться в содеянном перед отцом лучше в присутствии посторонних. Тогда он точно не будет сильно ругаться, а долго злиться папа не умеет.

И я решительно выпрямилась. Шагнула было к порогу, но опять замерла, услышав следующую фразу соседки.

– По-моему, тебе давно пора прекратить все ее так называемые эксперименты, – продолжила она с нескрываемым скепсисом. – Ты сам прекрасно понимаешь, что девочка абсолютно лишена магического дара. Ведьмой ей никогда не стать.

– Наверное, ты права, – с тяжелым вздохом отозвался отец. – Но… Я не могу. Видит небо, Валенсия, я просто не могу лишить ее надежды на чудо. Ее мать умерла сразу после родов от горячки, не успев поставить Кристе ведьминскую метку. Но дочь верит, что рано или поздно сила проснется в ней. Ты бы знала, сколько ночей она провела в кабинете Аманды, разбирая ее бумаги, читая бесконечные талмуды. И как она рыдала, когда провалилась на вступительных экзаменах в грегской ведьминской школе. Так что пусть забавляется.

– Неужели ты не понимаешь, что когда-нибудь она рискует покалечиться сама или покалечить кого-нибудь другого? – раздраженно фыркнула Валенсия. – А то и отравит какого-нибудь беднягу, всунув ему свое очередное творение. Взять хотя бы ту гадость, которую она подарила мне как средство от простуды. О, ты и представить себе не можешь, какой убийственной эта штука оказалась! Правда, от тараканов. Сколько я с ними мучилась, вывести никак не могла. Но стоило намазать на кухне творением твоей дочери – как все насекомые тотчас же покинули мой дом.

Я обиженно засопела. Вообще-то, на месте Валенсии я бы о таком не рассказывала. Получается, как хозяйка она просто отвратительная, раз тараканов развела.

– Не переживай, – мягко отозвался отец. – Никому Криста не навредит. Вильмор пусть и небольшой город, но принадлежит к провинции Грег. Тут каждая вторая – ведьма. И уж точно вся округа знает, что из рук моей дочери лучше никаких колдовских отваров и прочего не брать.

– А вдруг она повстречает какого-нибудь приезжего? – не унималась Валенсия. – Или, чего хуже, найдет гримуар твоей усопшей жены?

Я мгновенно насторожилась. О каком таком гримуаре идет речь?

Моя мать, Аманда Петерсон, происходила из древнего ведьминского рода. Говорят, за голову ее матери, Ивы Петерсон, сам тогдашний глава магического надзора назначил крупную награду золотом, потому что бабуля увлекалась темным колдовством. А именно – вызовом демоном и поднятием мертвяков. Правда это или нет – уже не узнаешь. Однако бабушке пришлось бежать в Грег, спасая свою жизнь. По семейной легенде она упала в ноги верховной ведьме, умоляя не выдавать ее надзору. Поклялась силой, что навсегда оставит свои опыты с запретными чарами. И Катарина Клейбор поверила ей. Бабушке было разрешено остаться в Греге, но свой гримуар с заклинаниями она прилюдно сожгла, отрекаясь от прошлого. Свою решающую роль сыграло то обстоятельство, что в своих экспериментах до убийств невинных она не дошла, поэтому магическому надзору пришлось довольствоваться таким решением верховной ведьмы.

С тех пор в нашей семье не было гримуара. Нет, безусловно, какие-то тетради с рецептами зелий или рисунками простейших охранных амулетов имелись в великом множестве. Но вот настоящего гримуара, с мощными заклинаниями и колдовскими секретами, передаваемыми от поколения к поколению, ни Ива Петерсон, ни моя мать, ее единственная дочь, так и не создали более.

– Гримуар Ивы хорошо спрятан, – спокойно ответил отец.

Ивы?

Я прикрыла рот рукой, удерживая себя от изумленного восклицания.

Получается, речь идет о том самом гримуаре, якобы уничтоженном в огне? Но как такое возможно?

– И, Валенсия, вроде бы, я просил тебя не поднимать эту тему, – продолжал тем временем отец с явным неодобрением. – Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе о гримуаре.

– Прости, но это и впрямь интересно, – с легким смущением сказала Валенсия. – Многие в Греге отдали бы целое состояние, лишь бы заполучить такую книгу в