АПОКАЛИПСИС МЕЛКОГО ГРЕХА - Иоанн Шаховской

Это чрезвычайно значительное утверждение апостола, в связи с общим отношением к проблеме знания всего Откровения Божия, приобретает исключительное значение для христианской гносеологической культуры. Христианская философия должна твердо очертить, осознать и исповедать в мире свое отношение к мучительнейшей для ветхого человечества проблеме знания.

Как «земля и все дела на ней сгорят» (2 Петр. 3, 10) – пройдут сквозь огонь апокалиптического очищения, так и «знание» сгорит. Сгорят как солома бесчисленные построения ветхого человеческого ума. Развалятся, как дом, на песке построенный. Ибо должны подуть высшие ветры ведения и должны пролиться небесные воды недомыслимого постижения. И всякий дом, не на Камне (Христе) построенный – неизбежно и предопределенно падет. Говоря об этом, Евангелие (Мф. 7, 27) даже прибавляет, что это падение дома будет великим. Великим действительно будет падение всего человеческого знания, в великой гордыне своей противостоящего знанию Божьему, не вмещающему в себе (Ин. 8, 37) знание Божие.

Это знание Божие, «первою из тайн» которого «именуется чистота, достигаемая делом исполнения заповедей» (Ис. Сирин), есть Божественная жизнь в человеке: «хождение Бога в человеке», сотворенном именно для этого хождения в нем Бога, для этого знания Бога, и мира в Боге.

Это знание есть чистое, божественное, святое. Соль и венец жизни! Цветение духовного в «душевном».

«Безумствует человек в своем знании» – сказал пророк (Иеремия, гл. 10, 14). «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, – говорит Господь. – Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших и мысли Мои выше мыслей ваших» (Исаия, 55,8,9).

Незнанием должно именоваться не только знание ложное, но и знание недостаточное, которое, если человек переоценит его, делается знанием ложным.

Переоценка же своего знания практически все время происходит в жизни человеческой, и потому человек все время вращается в кругу лжезнания. Но сознание этого может стать источником непрестанного умаления человека, пред Истиной, и тем открыть ему путь чистого ведения.

Это чистое ведение есть Божественная премудрость, о которой недостаточно говорить словами. Сам апостол прибегает к выражению предельной немощи человеческих слов: «мудрость Мира сего безумие пред Богом» (1 Кор. 3, 19). «Кто думает быть мудрым, будь безумным». Господь «избрал немудрое, чтобы посрамить мудрое». Ветхому миру мудрецов земных апостол противопоставляет людей новых: мудрых во Христе (1 Кор. 4, 10). «Славлю Тебя, Господи, Отче неба и земли, что утаил сие от премудрых и разумных и открыл то младенцам» (Мф. 11, 25).

Слово христианское (то, которое имеет в себе «соль») «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор. 2, 4).

Вера (вход в Новую Жизнь) должна утверждаться «не на мудрости человеческой» (1 Кор. 2, 5). Откуда же такое недоверие к мудрости человеческой? Но это не только недоверие, это огненное отвержение всего ветхого круга знания, как внебожного бытия. «Еллины ищут мудрости»… (1 Кор. 1, 22). Кто такие эти – «еллины»? – Ветхая культура человеческая, ветхий, замкнутый в себя, отгораживающийся от живого Бога мир. Это – философия мира сего, мудрецов, «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2, Тим. 7)… Это – мучительно – мудрствующий и бесконечно возносящийся тленный век, имеющий у себя «только вид мудрости» (Колос. 2, 23).

Какая страшная сила слов отвержения ветхого – не приводящего к Богу знания. Безумным – не знающим – быть надо, чтобы чрез это распятие ветхого смысла, чрез эту смерть человеческого ничтожного глубокомыслия возродиться, возникнуть в новый мир Премудрости Божией.

Борьба с похотью мира сего завершается отвержением и похоти знания.

Мир взорвется не преображенным знанием. Погибнет от своей плотской науки, не уравновешенной, не освященной чистым знанием духа. То, что могло быть благословением, будет проклятием для человечества. Развязанная сила материи обрушится на развязывателей и сомнет их. В эти минуты, ангелы будут жать плоды покаяния и молитв.

В мире науки и философии произойдет и происходит уже то, что и во всех областях ветхой жизни: «Будут двое на поле: один берется [в Царство Божие], а другой оставляется; две мелющих на жерновах: одна берется, а другая оставляется».

УЧИТЕЛЬСТВО

«Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком».

Если трудно учить, то еще труднее учить учительству. Ибо учительство есть и великий грех, и величайшее добро.

Учительство грех, потому что: «и не называйтесь наставниками, ибо Один у вас Наставник – Христос» (Мф. 23, 10). И – «Братья мои, не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению» (Иак. 3, 1).

Учительство – добро, потому что «кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царствии Небесном (Мф. 5, 19) и – «Как прекрасны ноги… благовествующих благое» (Рим. 10, 15).

Творить и учить трудно. Трудно блаженство учительства, и трудно избавление от его греха. Учащий уподобляется Богу. Неправильно (ненадлежаще, и не в надлежащем духе) учащий уподобляется идолу и диаволу. В этом крест истинного учительствования, и его слава.

Евангелие есть Слово, направленное не к ученикам только, но и к учителям, ибо ученик Божий есть учитель человеков. Жить по Христу, – это значит непрестанно учить всех и научаться чрез всех и от всего. Жить по Христу, – непрестанно учить себя.

Учение истине – других, есть лишь возрастание учения себя.

Кто евангельски учит себя (являет любовь Божию к себе), может учить и других. Правильно учащий себя – изливается правильностью сердца своего, и учения своего на других. Ибо других видит частицами себя. И им изливает свое познание любви. Им излучает свое познание правды; и словами, и делами, и молчанием, и молитвой.

В любящем, все – учит; ничто не пребывает в покое, все изливается, излучается, приобщается ко всему, и все приобщает своей любви.

Учительство Христово есть осоление Мира – чрез людей. Людей – друг чрез друга.

Лживое учительство, есть сеяние плевел (Мф. 13, 25) – горькой травы зла и неведения.

Сеяние учения равно сеянию хлеба. Слово небесное сеется через слово человеческое. Слово человеческое есть вид зерна; слово Божие есть сила жизни в зерне. Форма должна сгнить, и слово человеческое должно стереться. Сила Божия, оплодотворявшая слово человеческое, дает плод. Суд над словом есть молчание, в котором все истинное зреет и растет (митр. Филарет).

Слово О духе должно быть словом духа. Иначе оно будет ложно.

Слово истины – проволока тонкая, по которой дух Божий востекает к сердцу человека и изменяет сердце. «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин. 15, 3).

«Я, – говорит Господь – испытующий сердца» (Апок. 2,23).

«Вера от слышания» (Римл. 10, 14). Вера есть изменение естества; не убеждение, а изменение естества; не убеждение, а изменение и претворение человека. Слух же и слово – проводники веры к сердцу – от другого сердца.

Мир полон различными колебаниями и волнами. Положительное и отрицательное движение духа совершается за порогами нашего сознания, и только отчасти улавливается опытом нашей жизни (Евангелие – о траве, невидимо, однако же заметно растущей. Мк. 4.26-29).

Учительство есть горение и излучение правды, все равно, скрытое или открытое («Нет ничего тайного что бы не стало явным»). Истинное учительство зреет с сокровенным сердца человеком, (1 Петр. 3, 4), и не утаивается ни от людей, ни от ангелов. (От людей – иногда, от ангелов – никогда; и потому всегда есть сила для мира и его спасение). Блажен подвиг проповедников Слова, «проповедующих на кровле» (Мф. X, 27); блажен подвиг и безмолвного скитания, в ущельях земли (Евр. 11, 38) святых отшельников. Их свет учит и греет миллионы людей…

«От избытка сердца глаголют уста» (Мф. 12, 34). Что такое этот избыток сердца?… Влага ядовитая имеет ядовитое испарение. Благоухающая, – благоухает своим испарением. Духовное содержимое сердца не может утаиться, оно просвечивает сквозь человека, льется из глаз, сходит с языка, со всех движений и черт.

В сокровенной внутренней жизни человека накапливаются энергии, добрые или злые. Добрые, столь же не могут жить в одном сердце со злыми, как вода с огнем. Либо огонь уничтожает воду, либо вода заливает огонь. Их борьба есть мучение человеческого сердца. Мучение исчезает лишь при победе злого или доброго, и человек либо успокаивается во зле и самоволии, становится (по-сатанински) «выше добра и зла» (Ницше), либо находить покой Господень – благословенную «субботу» свободы от страстей и похотей. Первое «успокоение» есть выражение духовной смерти; второе – жизни во Христе.