Жестокая красота - Бри Деспейн

– Очевидно, Дэниел заявил им, что ты его подруга, – продолжал Гэбриел. – И стая воспринимает тебя как альфа-самку.

А мой отец, пастор, естественно, все услышал. Он отличался ровным и спокойным характером, но от термина «самка» он просто обезумел.

Кстати, я всячески увиливала от необходимости объяснить папе, что произошло той темной ночью, которую мы с Дэниелом провели в подвале склада. Но при виде его полиловевшего лица я сообразила, что мне нужно поторопиться.

– Дэниел сделал мне своего рода предложение, – промямлила я. – До того, как Калеб бросил меня в волчью яму. И я ответила «да».

– Верно! – воскликнул Гэбриел, будто помолвка в восемнадцать лет являлась совершенно обычным делом.

Однако щеки папы приняли еще более темный оттенок, и он принялся разглагольствовать о том, как мы юны и неопытны. Между прочим, он и моя мама поженились, когда им исполнилось двадцать. В конце концов, он заявил, что мое поведение безответственно. К сожалению, у меня не было возможности вставить хоть слово в его крайне эмоциональную речь, но я умудрилась прокричать:

– Я согласилась только потому, что была уверена в одном – мы погибнем в логове Калеба! Я хотела, чтобы Дэниел умер счастливым!

Папа захлопнул рот, его глаза заблестели от навернувшихся слез. Напоминание о том, что два дня назад он чуть не потерял меня навсегда, вынудили его притянуть меня к себе и сжать в удушающих объятиях. Охваченная угрызениями совести, я покосилась на белого волка. Он зажмурился и притворился спящим.

Но через три часа после разговора Дэниел отправился в свои странствия.

Чувство вины и адреналин, забурливший в моей крови при внезапном появлении двух волков, наполнили меня энергией. И она позволила мне передвигаться, не обращая внимания на боль в ноге. С помощью своих способностей я ускорила заживление ран, нанесенных мне жестоким Калебом, но Гэбриел посоветовал не обольщаться и поберечь себя. Однако я выкинула из головы его предостережения и бросилась вперед по каменистой тропе. Мои «охранники» неслись позади меня, и я чувствовала их горячее дыхание в спину. Почерпнув из глубин организма еще толику энергии, я ускорила бег. Волки отстали от меня, но я знала, что они меня нагонят.

Я вдыхала холодный осенний воздух и не обращала внимания на обжигающие спазмы в лодыжке. Я практически летела, ведомая тоскливым воем Дэниела. Я растворялась в беге, если не сбавляла темп. Я превратилась в бешено пульсирующее сердце, учащенное дыхание и топот ног по усыпанной хвоей земле.

И не хотела быть ничем иным.

До тех пор, пока рядом не окажется Дэниел.

Если бы не отрывистый лай одного из волков, я, наверное, не успела бы вовремя вернуться в реальность. Я затормозила и застыла на краю глубокого оврага, уцепившись за крепкую ветку старого дерева. Однако мои сапоги соскользнули вниз. Держась за ствол, я взглянула на шестиметровый провал, открывшийся передо мной. Внезапно меня осенило: это же то самое место, где Бэби-Джеймс едва не совершил свое роковое падение. Все случилось во время прошлогоднего Дня благодарения.

В моем сознании всплыли теплые, наполняющие сладостным трепетом воспоминания о том, как Дэниел чудом спас моего маленького братика. Но они тут же померкли, едва я увидела громадного белого волка. Он стоял на противоположной стороне оврага. Закинув голову, он отчаянно выл на щербатую луну. Пронзительный звук настолько сильно резал мой сверхчувствительный слух, что мне захотелось заткнуть уши, но я удержалась от этого.

– Дэниел! – позвала я волка, не уверенная, что мой дрожащий голос прорвется через его мольбу.

Я подтянулась вверх. Мои мышцы болели, переполненные молочной кислотой, лодыжка стремилась вывернуться и подогнуться. Боль была невыносимой. Я жестоко ошибалась, когда думала, что справлюсь с ней.

– Дэниел, перестань!

В эту секунду ночь разорвал просто душераздирающий вой. Два волка, сопровождающих меня, принялись вторить Дэниелу. Замечательно! Наверняка все горожане высунулись из окон. Я представила, как из шкафов они достают винтовки и заряжают их патронами.

– Убирайтесь отсюда! – приказала я своим приятелям и топнула ногой. – Немедленно! – повторила я резко.

Парочка что-то проскулила и попятилась, поджав хвосты. Я снова обратилась к белому волку.

– Дэниел! – проорала я. – Дэниел, пожалуйста. Дэн… – Меня будто обухом по голове огрели. Ведь если я сейчас не одна, то мне ни в коем случае нельзя звать его. – Прошу тебя, прекрати… – Я решила не произносить имя, хотя от этого мне стало еще мерзостнее. Как будто я подтверждала, что он больше не Дэниел. – Пожалуйста! – Мое горло сдавил спазм, и я испугалась, что расплачусь. – Перестань, иначе с тобой что-нибудь сделают, – прошептала я сквозь пальцы.

Завывания белого волка оборвались. Он слегка наклонил свою мохнатую голову набок, и в его жесте чувствовалось неподдельное любопытство. Я на мгновение поймала его взгляд, и волк шагнул назад.

– Нет, – попросила я, – не уходи. – Я взмахнула рукой, подавая команду «Стоять!», – точно так же я дрессировала свою старую трехногую собаку Дейзи. – Не убегай.

Дэниел пристально уставился на меня. Узнает ли он меня? Надежда начала согревать меня, и я старалась не шевелиться. В воцарившейся после оглушительного воя тишине я услышала биение его сердца – в этом я могла поклясться.

Одного сердца. А не двух, как у всех вервольфов. В кого же он превратился?

Дэниел присел на задние лапы. На мгновение у меня возникло впечатление, будто он размышляет над тем, а не перепрыгнуть ли ему через овраг.

– Давай, – поманила я его. – Пожалуйста, Дэниел, – тихо добавила я. – Ты нужен мне.

Казалось, звук его имени удивил волка. Он отвел взгляд, и мое сердце упало в глубины оврага. Он побежал прочь.

– Нет! – закричала я, вытянув вперед обе руки. Как мне его остановить? А он удалялся, мелькая между деревьями, стремясь в самую непролазную глушь.

Я размышляла, не последовать ли за ним, хотя моих сил не хватало, чтобы перемахнуть через шестиметровую пропасть. Я была готова на это, лишь бы быть рядом с Дэниелом. Однако моя лодыжка не выдержала, и я просто рухнула на мокрую траву.

Подтянув колени к груди, я вслушалась в короткий лай, раздающийся из чащи. Время шло, и вскоре все стихло. Я тяжело вздохнула. Теперь я ощущала крайнее изнеможение, облегчение от того, что вой прекратился, и сожаление. Мне не удалось заставить Дэниела вернуться ко мне. Впервые за шесть дней я позволила себе разреветься.

Я долго рыдала, лежа на земле у корней дерева, пока у меня в голове жуткий голос не прошептал: «Ты потеряешь его».

Я едва не застонала, но осадила себя.

– Нет, – ответила я чудовищу, встала и вытерла с лица грязь и слезы.

Я ненавидела себя за то, что поддалась слабости.

– Мы с Дэниелом вытерпели слишком много, и я не желаю его потерять. Я добьюсь, чтобы он был со мной.

Любой ценой.

Глава вторая

Потерянные мальчики

– Тебе холодно? – спросил меня Дэниел.

Я сидела на каменной скамье и делала набросок углем. Он обнял меня за плечи и прижался ко мне. Через его рубашку и свой тонкий свитер я ощутила тепло его тела, и меня охватил трепет. Я поежилась, но не от холода.

– М-м-м, – пробормотала я и отложила в сторону альбом.

Дэниел помассировал мои предплечья, а потом потерся носом о мою шею.

– Даю тебе час на то, чтобы покончить с этим, – прошептала я, хотя в Саду Ангелов больше никого не было.

– Как насчет двух? – спросил он, нежно целуя меня.

Я таяла.

Он отвел мои волосы и поцеловал за ухом.

Я судорожно втянула в себя воздух. Карандаш выскользнул из пальцев, ударился о край скамьи и покатился к подножию статуи, которую я рисовала. Скульптура изображала Архангела Гавриила, и именно ее первым делом показал мне Дэниел, когда привел сюда.

Он продолжал целовать меня до тех пор, пока его губы не наткнулись на цепочку. Я носила ее, не снимая. Что-то всколыхнулось во мне, и я невольно обхватила ладонью кулон из лунного камня. Дэниел отстранился.

– Помогает? – поинтересовался он.

Его теплое дыхание шевелило волосы у меня на затылке. Ощущение было приятным. Я опять поежилась, но еще сильнее сжала амулет и впустила в себя его успокаивающую силу.

– Да, – ответила я.

Однако я не упомянула о том, что стала нуждаться в кулоне гораздо чаще, чем в первые месяцы после заражения.

Зачем волновать Дэниела?

– Отлично, – произнес он. – Жаль, что у меня с самого начала не было такой подвески. А смог бы я в первый раз помешать самому себе? Вдруг тогда я бы не поддался настойчивым уговорам волка… – Он оборвал себя на полуслове.

Я пересела так, чтобы видеть его. Промозглый мартовский ветер трепал светлые волосы Дэниела.

– Ты когда-нибудь простишь себя за ту ночь?

Он сунул руки в карманы куртки.

– Пусть меня простит твой брат.