Анатомия российской элиты - Ольга Крыштановская

Вскоре мы обнаружили, что и этого недостаточно. Важно было учитывать «этнический фактор». Не секрет, что антисемитские настроения были распространены среди советской элиты. Поэтому, чтобы не рисковать, мы вынуждены были заняться выяснением пятого пункта наших интервьюеров. Хороший эффект давало этническое совпадение интервьюера и респондента, и мы стали посылать к украинцу — украинца, а к армянину — армянина. Часто у наших сотрудников складывались теплые человеческие отношения с респондентами: им дарили рукописи воспоминаний, кормили обедами, помогали консультациями.

Постепенно мы научились работать с элитой, приобрели необходимые для этого связи и навыки, выработали свой метод. Каждый раз, приступая к новому исследованию, тщательно подбирали и готовили сотрудников. Исследуя банковскую элиту, нам пришлось изучать «птичий язык» финансистов, так как первые же интервью показали, что мы не понимаем многое из того, о чем говорят банкиры. Вскоре каждый член нашей команды легко мог оперировать понятиями «инкассо», «маржа» и отличал счета «лоро» от счетов «ностро». Для того, чтобы быть в курсе всех новостей, мы выписывали горы газет и журналов. А поскольку прочитать одному человеку это было невозможно, мы делили издания поровну и два раза в неделю устраивали «политинформации», где обменивались наиболее важными сведениями. Мы завели друзей в администрации президента, среди силовиков, губернаторов и людей из правительства. Наверное, это было похоже на «агентурную есть», которую использовали спецслужбы. Но нами-то двигало чисто научное любопытство, ведь только так можно было проводить сложнейшие исследования российской элиты.

Основными методами изучения элиты были: неформализованные глубинные интервью членов элиты, формализованные интервью; экспертные опросы; наблюдения (как невключенные, так и включенные); изучение официальных биографий; контент-анализ прессы; анализ документов и статистики. Использование всего комплекса социологических методов неизбежно из-за особенности объекта исследования, доступ к которому чрезвычайно сложен. Полученная разными способами и из разных источников информация о социально-демографических характеристиках элиты, ее профессиональном бэкграунде, мнениях и суждениях по многим вопросам должна быть проанализирована по единой схеме. Это обусловливает необходимость не только аккумуляции данных, но и их постоянной кодификации и унификации. Эту задачу и выполняет база данных, куда попадают результаты всех исследований, проведенных сектором изучения элиты Института социологии РАН. За 15 лет исследовательской работы в этом направлении было проведено более 50 исследований, наиболее значимые из которых представлены в таблице 1.

Таблица I. Социологические исследования, проведенные центром изучения элиты Института социологии РАН под руководством О.В. Крыштановской[1] [М — массовый опрос; Э — экспертный опрос; Б — биографическое исследование; ФГ — фокус-группы; С — анализ статистики. ]

Берясь за написание этой книги, я выбрала период с 1981 по 2003 г. Именно в это время произошли глобальные изменения российского общества: распад СССР и социалистического лагеря, крах номенклатуры, перестройка, гласность, становление рынка, многопартийной системы, а затем сворачивание демократических реформ и реставрация бюрократического государства. Эти изменения были вызваны самой элитой, и они изменили ее.

Для меня очень важным было зафиксировать характеристики советской элиты в последние годы «застоя», чтобы иметь точку отсчета для последующих изменений. Таким годом был избран 1981-й — последний год правления Л.И. Брежнева, год расцвета застоя, когда в последний раз элита была сформирована по классическим традициям номенклатуры. В этот год прошел XXVI съезд КПСС, и сформированные органы власти еще не имели никаких примет скорых перемен.

Следующей точкой стал 1990 г., в котором перемены политической системы стали очевидны, основы номенклатуры были подорваны. Политбюро ЦК КПСС формировалось по новым принципам.

Третьей точкой был избран 1993 г., год укрепления Ельцина на президентском посту, его победы в противостоянии с Верховным Советом РСФСР, год изменения Конституции страны.

Четвертая точка тренда — 1999 г., год «позднего Ельцина», когда политическая система, которую он создал, была видна во всей очевидности.

И, наконец, пятая точка — 2002 г., третий год правления Путина, когда его команда была в общих чертах сформирована и внесены изменения в стиль управления. К этому времени президент Путин понизил статус губернаторов, ввел новый «этаж власти» — аппараты полномочных представителей президента в федеральных округах, мобилизовал военных и офицеров спецслужб на государственную службу.

Итак, последний год правления Брежнева стал берегом, от которого отплыла лодка перемен. А последний год первого срока Путина — берегом, к которому мы причалили и с удивлением осматриваемся по сторонам. Что с нами произошло? Куда и почему мы приплыли? Какой пейзаж откроется нашему взгляду, когда рассеется утренний туман?

Для сравнения динамики характеристик были сформированы четыре когорты элиты, которым даны условные имена: «Брежневская», «Горбачевская», «Ельцинская-1», «Ельцинская-2» и «Путинская».

Я отношу к элите людей, принимающих общегосударственные решения. Чаще всего это люди, занимающие высшие государственные должности. Но иногда в эту группу попадали те, кто оказывал огромное влияние на политический процесс благодаря своему богатству. К элите мною были отнесены следующие группы: 1) высшее руководство страны («Политбюро»); 2) правительство; 3) парламент; 4) региональная элита. При этом я не включаю в элиту лидеров партий, которые не имеют парламентского статуса, так как российские реалии свидетельствуют, что после неудачи на выборах такие партии перестают существовать.

Какова численность изучаемой группы?

Советская элита представляла собой жестко институционализованную группу, списочный состав которой утверждался высшими партийными инстанциями — Политбюро, секретариатом и отделами ЦK КПСС. Круг высших чиновников был строго очерчен; в номенклатуру ЦК КПСС входило примерно 400 тыс. чел..[2] Высшая номенклатура (номенклатура Политбюро ЦК КПСС) включала в себя в разные периоды от 800 до 1800 чел. Номенклатура секретариата ЦК состояла из списка в 14–16 тысяч должностей. Учетно-контрольная номенклатура (то есть номенклатура отделов ЦК КПСС) включала 250 тыс. чел. Остальную часть составляла номенклатура нижестоящих партийных комитетов — обкомов, крайкомов, горкомов и т. п. Таким образом, политический класс в советское время составлял примерно 0,1 % от общей численности населения страны.

За изучаемый период численность политического класса увеличилась в три раза,[3] в то время как численность населения снизилась в два раза. Это привело к существенному росту удельного веса бюрократии (см. таблицу 2). В то же время соотношение численности элиты и политического класса изменилось за время реформ в 2,5 раза в сторону относительного сокращения круга лиц, допущенных к принятию общегосударственных решений.

Таблица 2. Численность элиты и политического класса в 1981–2000 гг.[4]

Особняком стоит проблема определения круга лиц, входящих в бизнес-элиту. Исследования по определению круга лиц, входящих в бизнес-элиту, проводились в несколько этапов. На первом этапе проводился анализ статистики, банковских рейтингов и рейтингов крупнейших предприятий страны, после чего составлялся список кандидатов на вхождение в группу бизнес-элиты. Первый такой список был составлен в 1991 г. На втором этапе проводился опрос экспертов, позволяющий выделить из группы крупнейших бизнесменов наиболее влиятельных. Необходимость учета личного авторитета отражает российскую специфику, где политические связи бизнесмена, его включенность во властные обоймы подчас имели большее значение, нежели непосредственный размер капитала. Экспертами были предприниматели, главы бизнес-ассоциаций, чиновники, курирующие экономическую политику и вопросы предпринимательства, журналисты, специализирующиеся на экономической тематике. По мнениям экспертов составлялся рейтинг предпринимателей. После этого начинался третий этап работы, который заключался в сборе биографической информации. В связи с тем, что в первые годы исследований биографии бизнесменов никому не были известны и публикаций на этот счет практически не было, источником биографий были сами респонденты. Мы встречались с крупнейшими предпринимателями страны для того, чтобы записать рассказ об их жизни. На четвертом этапе все полученные таким образом биографии формализовались и вносились в базу данных, которая год от года пополнялась и совершенствовалась.