Каникулы Бонифация (сборник) - Фёдор Хитрук

пел Бонифаций, размахивая сачком и ведерком.

И вдруг… остановился. Прямо перед ним на дорожке сидела маленькая девочка и играла разноцветными камешками.

При виде льва девочка ужасно перепугалась: ей ещё не приходилось видеть львов в полосатых купальниках. Она уронила камешки и громко заплакала.

Бонифаций очень удивился — ведь дети всегда радовались при встрече с ним. И никто никогда не плакал.

Он протянул девочке лапу и сказал:

— Здравствуй, я Бонифаций!

Но девочка заплакала ещё громче.

Тогда Бонифаций подобрал с земли камешки и стал ими жонглировать. Синие, красные, зелёные, жёлтые камешки замелькали в его лапах, сливаясь в разноцветную радугу.

Девочка перестала плакать и смотрела на льва во все глаза. Забыв про страх, она шаг за шагом приближалась к нему, пока не оказалась совсем рядом.

Бонифаций ловко поймал камешки в лапу и протянул их девочке.

Та, ни слова не говоря, схватила их и убежала. Путь был свободен. Бонифаций зашагал дальше.

Пум-пирипи-пум!Пирипи-пирипи-пум!..

Но долго не пришлось идти: на повороте дороги перед ним снова появилась та же самая девочка. Теперь она была не одна — из-за её спины испуганно выглядывал совсем крошечный мальчуган.

Девочка протянула камешки Бонифацию, и ему ничего не оставалось, как снова повторить свой фокус. Под конец, поймав камешки в правую лапу, он собрал их в кулак, дунул и… вытянул перед собой пустую ладонь. Потом подул на левую лапу, разжал её — все камешки были там.

Дети были поражены этим фокусом.

И опять, как в первый раз, девочка молча сгребла свои камешки, схватила малыша и исчезла.

«Странная девочка», — подумал Бонифаций и пошёл дальше.

Странная девочка и ещё четыре малыша

Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, когда Бонифаций приблизился наконец к озеру.

Над его головой свисали бананы, но сейчас ему было не до них. Бросив сачок и ведёрко, лев подбежал к самому берегу и заглянул в воду. Там, в прохладной голубизне, среди колышущихся водорослей, плавала маленькая золотая рыбка.

От радости Бонифаций чуть не упал в воду.

Кто бы мог подумать, что ему сразу так повезёт!

Осторожно, чтобы не спугнуть рыбку, он на цыпочках попятился назад — за сачком. А когда обернулся, лицо его вытянулось от удивления: перед ним снова стояла та же девочка. А с ней ещё четыре малыша.

Не дав льву опомниться, девочка сунула в его лапы разноцветные камешки, схватила за руки детей, подвела поближе и приготовилась смотреть. Бонифацию пришлось в третий раз повторить свой номер.

Он машинально подбрасывал камешки, то и дело оглядываясь назад и ужасно волнуясь, как бы рыбка не уплыла от него.

Но дети смотрели на льва с таким радостным ожиданием, что он сам увлёкся. Камешки всё выше взлетали над его головой, они порхали в воздухе, точно разноцветные бабочки.

Закончив номер, Бонифаций быстрым движением собрал все камешки в кулак, подул на одну лапу, подул на другую… и показал пустые ладони.

Дети осмотрели его лапы со всех сторон, обшарили вокруг — камешков нигде не было.

Тогда Бонифаций поставил своё ведёрко кверху донышком, постучал, постучал по нему, крикнул: «Але-гоп!» — и все камешки оказались под ведёрком.

Малыши не верили своим глазам. Они поочерёдно заглядывали в ведёрко, ахали и качали головами.

Лев накрыл камешки, постучал по ведёрку, таинственно посмотрел на ребят.

— Але-гоп! — Одним рывком он поднял ведёрко. Камешки снова исчезли!

Успех был полный. Дети прыгали, хлопали в ладоши и кричали:

— Ещё!.. Ещё!..

Солнце медленно клонилось к закату. А Бонифаций всё опускал и подымал ведёрко; и каждый раз камешки то появлялись, то пропадали неизвестно куда. И дети не переставали удивляться такому чуду.

В тот день Бонифацию так и не удалось поймать рыбку.

Я приехал сюда отдыхать!

На следующее утро Бонифаций снова отправился к озеру.

Пум-пирипи-пум!Пирипи-пирипи-пум!..

Так же, как вчера, светило солнце, весело щебетали птички, и бабочки летали прямо перед его носом, точно сами просились в сачок. Но Бонифаций не обращал на них никакого внимания. Он шел, не оглядываясь по сторонам, полный решимости поймать золотую рыбку.

Пим-пирипи-пум!.. —

напевал он, проходя через заросли кустарника.

«Пирипи-пирипи-пум!» — раздалось вдруг в ответ.

Лев удивленно остановился, посмотрел по сторонам. Никого вокруг не было. Он пошел дальше и снова запел:

Пум-пирипи-пум!

«Пирипи-пирипи-пум!..» — словно эхо, повторил невидимый хор.

«Кто бы это мог быть?» — подумал Бонифаций.

Но ему некогда было раздумывать.

Прибавив шагу, он направился к озеру. И тут за его спиной снова раздалось:

Пирипи-пирипи,Пирипи-пирипи,Пирипи-пирипи-пум!..

Лев повернулся и обомлел: за ним бежала толпа ребятишек — их было не менее двадцати, — и впереди всех была, конечно, все та же девочка!..

Бонифаций нахмурил брови и строго взглянул на малышей. Те сразу остановились, сбившись в кучку: все они еще робели перед львом. Все, кроме девочки. Она как ни в чем не бывало подошла, заглянула в ведерко, бросила туда камешек — бом! — и широко улыбнулась, ожидая нового чуда.

Но лев был непреклонен.

Пум-пирипи-пум!.. —

пел он нарочно так громко, чтобы всем было ясно, что он приехал сюда отдыхать, а не работать. У него каникулы!

Пум-пирипи-пум!..

Но — странное дело! — чем дальше он шел, тем труднее ему было двигаться; казалось, кто-то тянет его сзади.

«А ведь они, наверно, никогда не были в цирке!» — неожиданно подумал он.

Бонифаций замедлил шаг… потом остановился и оглянулся назад. Малыши стояли все там же, не осмеливаясь следовать за ним.

Лев и дети молча посмотрели друг на друга.

Но вот девочка выбежала вперед, за ней кинулись остальные, в одно мгновение они окружили льва тесным кольцом.

Представление продолжается

И Бонифаций сдался.

Он подал знак расступиться и освободить место для арены. Сейчас будет настоящее цирковое представление.

Невидимый оркестр сыграл туш. На середину «арены» вышел Бонифаций, закрутил лапой усы — точь-в-точь, как директор цирка.

Потом сел верхом на сачок и побежал по кругу, в одно мгновение превратившись в наездницу, легко и непринужденно сидевшую в седле.

Это было очень красиво!

Сделав несколько кругов, Бонифаций разогнался, вскочил на сачок и выпрямился во весь рост.

— Але-гоп! — крикнул он сам себе, перевернулся через голову и, опустившись на сачок, поскакал, стоя на одной ноге.

Дети визжали от восторга и хлопали в ладоши — в жизни они не видели ничего подобного!

— Але-гоп! — Бонифаций на полном ходу спрыгнул на «арену», а сачок продолжал свой бег, подгоняемый громким щелканьем хлыста.

Музыка играла туш, Бонифаций кланялся, придерживая лапой край воображаемой юбочки, и посылал во все стороны воздушные поцелуи.

…Внезапно перед его глазами, словно видение, проплыла золотая рыбка, тихо покачивая плавниками и переливаясь всеми цветами…

Лев тут же остановил сачок и, шагая прямо чрез головы зрителей, поспешил к озеру.

Малыши тотчас вскочили и побежали широким кругом. Казалось, вслед за львом бежит весь цирк.

— Еще!.. Еще!.. — упрашивали дети.

Но лев только мотал головой: он ничего не видел и ничего не слышал.

Однако вскоре Бонифаций снова очутился в центре круга, и ему волей-неволей пришлось остановиться.

Зрители моментально сели. Представление возобновилось.

Грянул оркестр. Бонифаций объявил следующий номер, затем выгнул грудь колесом и расставил локти — сейчас он изображал силача.

Богатырской походкой он приблизился к ведерку, взялся за дужку, повертел лапой — как бы прилаживаясь — и потянул на себя. Ведерко даже не шелохнулось. Лев шумно втянул носом воздух, как обычно делают силачи, присел и, багровея от натуги, с трудом оторвал ведерко от земли.

Качаясь из стороны в сторону, он с напряжением поднимал ведерко все выше и выше. Дети, затаив дыхание, следили за ним: они были убеждены, что вовсе не ведерко, а громадная гиря давит на льва своей тяжестью.