Картинка - Анатолий Рыжий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люда предупреждала, что паспорт нужно иметь обязательно, и я со словами «Да, конечно, я понимаю!» достаю паспорт и передаю ей (чёрт, руки дрожат, и вспоминаю уже не школу, а свой арест). Мать долго рассматривает (скорее всего, фотографирует) каждую страницу, изредка бросая на меня взгляд. Мне кажется, что прошёл час, но минут пять точно, как новый вопрос, заданный уже приветливым тоном: «Молодой человек, а вы действительно сын заместителя директора завода?» «Да, действительно! – помолчав немного, зачем-то добавляю: – У меня ещё мама есть… и бабушка». В голове мысли скачут, а может, и про сестёр надо сказать и про племянников – лишь бы про судимость не спросили. Она обращается к мужу:
– Вот видишь всё сходится – и фамилия, и адрес!
– Анатолий, почему вы до сих пор не женаты?
Пронесло (не спросили), и я твёрдым голосом заявляю:
– Я ждал Людмилу, Вашу дочь!
Родители понимающе заулыбались, и я даже ждал аплодисментов!
Что-то пытался сказать отец, но мать остановила его лёгким жестом руки:
– Вы что-то хотите сказать?
– Благословите нас с Людой, я хочу поцеловать вашу дочь, но она, как хорошо воспитанная и серьёзная девушка, не может позволить себе такой шаг без вашего согласия!
Такая речь возымела потрясающий эффект на отца, кажется, он чувствовал себя Наполеоном или Героем Советского Союза – он весь выпрямился и стоял с гордо поднятой головой, руки по швам (не хватало гимна)! А мама, как мне показалось, еле сдержалась от смеха, но уже спокойным голосом:
– Хорошо, только пять минут.
Отец:
– Достаточно двух минут!
Снова лёгкий жест, и мать голосом спикера Верхней палаты:
– Хорошо, три минуты!
Ну, думаю, какая разница, сейчас уйдём, а там наше дело! Нетушки, как я ошибся – Людмила подходит ко мне близко, мы целуемся (если это так можно назвать), точнее, она меня очень неумело, по-детски целует, а у меня как-то не получается! Отец в это время бегает вокруг нас, то просовывает между нами руки: «Анатолий, не прижимайся!», то, как рефери на ринге, предупреждает: «Анатолий, ниже пояса нельзя!» и даже силой сдвигает мою руку наверх! Думаю, что хватило бы и одной минуты! Ну, всё закончилось, слава Богу! Я весь мокрый, и потенциальный тесть тоже! Людмила выглядит смущённой и в то же время довольной, а её мама явно насмеялась от души! Она говорит:
– Анатолий, какой-то вы несмелый!
Я горячо поддерживаю её:
– Я действительно очень робкий!
Она, явно не веря мне (глаза смеются), говорит:
– Нельзя быть таким, будьте посмелее!
Мне кажется, мы поняли друг друга.
…Проснувшись среди ночи, со страхом думаю, неужели придётся каждый раз просить благословения? А что дальше? Видимо, первая брачная ночь будет проходить под присмотром отца! Что-то мне он не понравился!
Мы продолжали встречаться. Я добился некоторого успеха, мне уже позволено было держать её руку в своей руке, но целовать её я больше не пытался!
Меня очень заинтересовал странный союз родителей Людмилы, и я осторожно, по-шпионски, стал расспрашивать её о семье. Уже не помню всех подробностей, но я пришёл к чёткому выводу, что отец у неё не родной. Как ни странно, но самой Людмиле это даже в голову не приходило.
Лидером в семье была мать, но отец периодически устраивал сцены, явно на почве ревности. Люда рассказала, что один раз, когда ей было лет двенадцать, разразился страшный скандал, который закатил отец, а мать только оправдывалась, со слезами, и обещала, что «этого больше не повторится», просила прощения! Отец ушёл из дома «НАВСЕГДА!». Людочка очень переживала, плакала, а мать оставалась совершенно спокойной, успокаивала дочку:
– Не переживай, он скоро вернётся!
Так всё и произошло. Отец вернулся, просил прощения у матери и клялся в любви. Странная история! Людмила не знала причину происшествия, впрочем, и не задумывалась. Главное, что отец вернулся. Отец очень любил её, заботился и всячески опекал. Такая опека, на мой взгляд, больше напоминала надзор, слежку. Трудно представить, но молодая девушка не имела подруг и у неё никогда не было мальчика. Безусловно, красивая девочка привлекала внимание одноклассников и не один мальчик пытался завязать с ней романтические отношения, но попытки проводить её после занятий домой заканчивались неудачно, так как непременно на их пути возникал отец, и его фигура, выражение лица сильно пугали пацанов. Один парень спросил её потом:
– Твой отец бандит?
– Он учёный, кандидат наук!
В ответ парень театрально и очень громко рассмеялся, следом за ним хохотала, кажется, вся школа.
Людочка (так её звали в семье) практически не выходила на улицу одна, она не ходила в магазин за молоком или хлебом, не занималась в кружках. Однажды домой притащили пианино и стала приходить учительница музыки, но что-то Людочке это быстро надоело, она отказалась от занятий, а учительница только обрадовалась и больше не появлялась.
Узнавая от Людмилы про их семейный уклад, я всё больше поражался – какая странная семья! Отец практически всегда находился рядом с дочерью, а если он был на работе, то дома обязательно была няня и очень редко мать. Мать вела какой-то оторванный от семьи образ жизни, она часто ездила в командировки, ходила к подругам и уезжала к родне, куда-то в сибирские дали. Людмила не могла объяснить, кем работает мать, но «что-то типа администратора». Людмилу она, конечно, любила, учила её красиво одеваться, использовать косметику и другим женским штучкам. Учила, что, главное для девушки – удачно выйти замуж!
Квартиру в престижном месте (центр города) когда-то получил дед Людмилы – он был каким-то номенклатурным работником областного значения и персональным пенсионером. Дедушка и бабушка практически не обращали внимания на Людочку, а к матери были настроены молчаливо-враждебно, особенно это выражалось у бабушки. После их смерти мать стала полноценной хозяйкой и практически уничтожила всё, что могло напоминать прежних хозяев.
У отца ещё был старший брат, который после окончания института получил направление на завод в каком-то городе на Волге. Там он быстро обзавелся женой, и у них росли двое сыновей. Лет до пятнадцати Людмила с родителями часто ездила к ним в гости, пока старший из братьев, восемнадцатилетний парень, не потерял голову от красоты подрастающей двоюродной сестры и буквально не отрывал от неё глаз, к тому же решил, что они должны поженится. Такая ситуация не устраивала родителей, и поездки были прекращены.
Про свою семью Людмила говорила с удовольствием, и неудивительно. Было понятно, что ей больше не о чём рассказывать. Что она могла поведать мне об учёбе, которую терпеть не могла? О подругах, которых нет? О книгах, которые не читала? Если шёл фильм, который по мнению отца не стоило смотреть юной девушке, телевизор отключался. Прекрасное воспитание! Кстати, когда
