Все предельно - Стивен Кинг

Для полноты картины добавлю, что со своего телефона я не могу позвонить по номерам, начинающимся с 900. Автонабор, разумеется, работает, и если мне хочется позвонить какому-нибудь незнакомцу, где бы он ни жил, и какое-то время поболтать с ним, это пожалуйста. Могу позвонить и поговорить. Но только, если номер начинается не с 900. Ты должен заниматься делом. Наверное, это правильно. По собственному опыту знаю, чем больше думаешь о сексе, тем только хуже. Так что этот сексуальный треп — просто беда. А кроме того, секс — не самое главное в жизни, во всяком случае, для меня. Секс — это хорошо, но не предельно. Однако, учитывая то, чем я занимаюсь, подобное ханжество представляется странным. Даже забавным… да только я, похоже, потерял чувство юмора во всем, что связано с сексом. И кое с чем еще.

Ладно, вернемся к бюджету.

Если я покупаю журнал «Вариэйшнс», он стоит четыре бакса, то есть в сумме получается сорок пять. На оставшиеся деньги я покупаю си-ди, хотя такой необходимости нет, один или два шоколадных батончика (я знаю, что нельзя, потому что кожа у меня оставляет желать лучшего, хотя я уже и не подросток) Иногда думаю о том, чтобы заказать на дом пиццу или китайский обед, но правила «ТрэнКорп» этого не разрешают. Опять же, мне как-то не с руки все это заказывать, я же не представитель класса угнетателей. Я сам развозил пиццу, помните. Я знаю, какая это мерзкая работа. Однако, если бы я мог заказать пиццу, парень, который ее бы привез, не покинул дом с четвертаком. Я бы дал ему пятерку, чтобы увидеть, как радостно вспыхнут его глаза.

Но вы уже начали смекать, почему мне не нужны карманные деньги, не так ли? Когда наступает очередной четверг, у меня обычно остается восемь долларов, но чаще чуть ли не двенадцать. Монетки я бросаю в щели канализационной решетки у моего дома. Я понимаю, что мои соседи, если б они это увидели, тронулись бы умом (я, конечно, ушел из школы, не закончив ее, но не потому, что глуп, будьте уверены), поэтому я выношу из дома ведро из синего пластика, который допускает переработку, с газетами (а иногда торчащим среди них номером «Пентхауза» или «Вариэйшнс», долго я дома это дерьмо не держу) и пока ставлю его на бордюрный камень, раскрываю кулак, в котором зажаты монеты, и они сыплются через щель решетки в ливневую канаву. Дзинь-дзинь-дзинь. Фокус-покус. Вот они есть, а вот их уже и нету. В один прекрасный день монеты перегородят канаву, соответствующий департамент муниципалитета пошлет кого-нибудь прочистить ее, так этот парень подумает, что выиграл в лотерею, если, конечно, не случится страшный ливень, который унесет все монеты на станцию очистки сточных вод. Но к тому времени я уже уеду. Не собираюсь я до конца своих дней жить в Коламбия-Сити, авторитетно заявляю. Уеду, и скоро. Так или иначе.

С бумажными деньгами проще. Я просто бросаю их в мусорорубочную машину на кухне. Еще один фокус, гопля — и деньги превращаются лапшу. Вы, наверное, думаете, что это странно, выбрасывать деньги. Я тоже так думал, поначалу. Но к этому привыкаешь, как к любому повторяющемуся занятию, да и потом, каждую неделю через щель для почтовой корреспонденции на пол падают очередные семьдесят баксов. Правило простое: ничего не откладывать. К следующему четвергу не должно остаться ни цента. Кроме того, я же говорю не о миллионах, только о восьми или двенадцати долларах в неделю. Одним словом, мелочовке.

3

ДОСКА ЗАКАЗОВ ДИНКИ. Еще одна дополнительная льгота. Я записываю все, что мне может понадобиться на неделю, и получаю заказанное (за исключением эротических журналов, как я и говорил). Может, когда-нибудь мне это и надоест, но пока у меня такое ощущение, будто Санта-Клаус приходит ко мне круглый год. В основном я записываю продукты, как другие на грифельной доске в кухне, но не только.

Я могу написать, к примеру, «Новый видеофильм с Брюсом Уиллисом» или «Новый си-ди „Уизер“, раз уж об этом зашла речь. Как-то в пятницу, после кино я зашел в „Тунс Кспресс“ (я всегда хожу в кино по пятницам, во второй половине дня, даже если фильм не особо интересный, потому что в это время приходят уборщики), чтобы убить время: шел дождь и не хотелось месить грязь в парке, и пока разглядывал новые поступления, один подросток спросил продавца насчет нового диска „Уизер“. Продавец ответил, что его привезут дней через десять, а то и позже, но у меня он лежал в следующую пятницу.

Вот я и говорю, дополнительные льготы.

Если я пишу на «ДОСКЕ» «спортивная рубашка», сие означает, что по возвращению домой в пятницу вечером меня она будет ждать, всегда в приятных моему глазу серых тонах. Если я пишу «чинос», я получаю брюки. Все вещи из «Гэпа», куда я бы сам пошел за покупками, если б мне все не приносили. Если я хочу какой-то определенный лосьон после бритья или одеколон, пишу название на «ДОСКЕ ЗАКАЗОВ ДИНКИ», и он стоит на полочке в ванной, когда я заглядываю туда. Я не хожу на свидания, но жить не могу без одеколонов. Ничего не поделаешь.

Сейчас, готов спорить, вы посмеетесь. Однажды я написал на «ДОСКЕ»: «Картина Рембрандта». Провел вторую половину дня сначала в кино, потом в парке, наблюдая, как парочки обнимаются и целуются, а собаки гоняются за «фрисби», думая о том, как предельно это будет, если уборщики действительно принесут мне картину Рембрандта. Представляете себе, подлинник старого мастера на стене дома в районе Сансет-Кнолл города Коламбия-Сити. Как же предельно, а?

Когда пришел домой, мой Рембрандт висел на стене, над диваном, где раньше были бархатные клоуны. Мое сердце билось с частотой в двести ударов в минуту, когда я пересекал комнату. Только подойдя ближе я понял, что это копия… вы понимаете, репродукция. Я, конечно, разочаровался, но не сильно. Хочу сказать, это был Рембрандт, пусть и не подлинник.

В другой раз я написал «Фотография Николь Кидман с автографом». Я думаю, она — самая красивая актриса из ныне здравствующих, я просто тащусь от нее, так она меня возбуждает. И когда пришел домой, ее фотография украшала дверцу холодильника, прижатая двумя магнитами. На ней было одно из платьев, в которых она снималась в «Мулин Руж». И на этот раз я получил подлинник. Я это знаю, потому что внизу тянулась надпись: «Динки Эрншоу, с любовью и поцелуями от Николь».

Вот такие дела. Круто.

И вот что я хочу тебе сказать, приятель: если бы я работал на совесть и действительно этого бы захотел, на стене моей гостиной мог появиться подлинник Рембрандта. На такой работе путь только один — от малого к большему. И вот это, в определенном смысле, пугает больше всего.

4

Теперь мне не приходится писать перечень продуктов. Уборщики и так знают, что я люблю: замороженные обеды «Стоуффер», особенно кусочки мяса в сметанном соусе, которые опускают в кипящую воду в специальном мешочке (мать называла это блюдо говном на палочке), замороженную клубнику, жирное молоко, котлеты-гамбургеры, которые надо только положить на горячую сковородку (я терпеть не могу возиться со свежим мясом), пудинги «Доул» в пластиковых стаканчиках (вредны для кожи, но я их люблю). Если речь идет о повседневной еде. А вот когда мне хочется что-то особенное, я прибегаю к помощи «ДОСКИ ЗАКАЗОВ ДИНКИ».