Ричард Блейд Айденский - Джеффри Лорд

Тарот снова фыркнул, чуть громче, и тут на его необъятном мохнатом крупе зашевелилась какая-то тень. Небольшое существо, неразличимое в темноте, приподняло голову, затем серия звуков разорвала тишину: скрежет взводимого арбалета, резкий щелчок тетивы, жужжание смертоносного стального болта. Волк и его спутник испуганно отпрянули; с крупа тарота донеслось хихиканье.

Этот маленький концерт, однако, не разбудил Ричарда Блейда. Он спал, обратив к полупрозрачному потолку лицо, суровое и спокойное, на котором даже сейчас, во сне, читалась несокрушимая уверенность в собственных силах. Потом губы странника дрогнули, черты стали мягче, задумчивей; казалось, невидимая рука феи огладила его щеки и лоб, убрав единым движением десять или пятнадцать лег. Он глубоко вздохнул и что-то прошептал.

Ричарду Блейду снились удивительные сны.

Глава 2. Тагра

Роскошная дверь резного розового дерева захлопнулась за Ричардом Блейдом, отрезав его от приемной, полной чиновников Казначейства и офицеров из департамента Охраны Спокойствия. Три секретаря ловко сортировали их, сверяясь со списками и громоздкими механическими часами, занимавшими целый простенок; каждому из жаждущих получить аудиенцию у Амрита бар Савалта, щедрейшего, достопочтеннейшего и милосердного казначея, верховного судьи и Стража Спокойствия империи Айден, был назначен свой час. Блейд не собирался толкаться среди этой мелкоты; он прибыл тогда, когда наступило его время, и прошел в кабинет щедрейшего почти без проволочек.

Бар Савалт, невысокий, жилистый и длинноносый, уставился на посетителя холодным взглядом. Он был коренным айденитом, о чем свидетельствовали морковного цвета волосы, узкий вытянутый череп и молочно-белая кожа, и принадлежал к почтенному древнему роду пэров Севера, на протяжении трех или четырех столетий исправно поставлявшему империи высших сановников и полководцев-стратегов. Был он весьма хитер, жесток и сосредоточил в своих руках огромную власть. Ходили слухи, что бар Савалт пользуется неограниченным доверием пресветлого Аларета Двенадцатого, императора Айдена.

В кабинете у него стояли два кресла для посетителей: одно — из полированного темного дерева, с мягким сиденьем и спинкой, обтянутыми синим ксамитским бархатом; второе — кожаное, продавленное чуть ли не до пола. Первое предлагалось почетным гостям, коих можно было бы перечесть по пальцам одной руки; второе — всем прочим, на кого бар Савалт желал взирать — и взирал — свысока. Любой великан, утонув в кожаном кресле, оказывался на голову ниже невысокого хозяина кабинета.

Если же щедрейший собирался продемонстрировать посетителю свою немилость, то даже о кожаном кресле можно было забыть. Блейду он сесть не предложил.

— Мне передали весьма странное послание, молодой Ригон, — сановник помахал в воздухе пергаментным свитком. — Что оно значит?

— В нем все написано. — Блейд встал посреди обширного кабинета, выпятив грудь, подбоченившись и гордо подняв голову. Меч и кинжал у него отобрали при входе, но он все равно выглядел великолепно в своей алой шелковой тунике с золотым шитьем, высоких сапогах и подбитом мехом плаще с капюшоном, откинутым на спину. На шее у него висела массивная золотая цепь с солнечным диском, знак пэрского достоинства, за широкий кожаный пояс были заткнуты перчатки и кошель размером с небольшую диванную подушку.

— То, что здесь написано, мне непонятно, — бар Савалт снова небрежно помахал свитком.

Блейд, шагнув к необъятному столу щедрейшего, без церемоний выхватил у него из рук свое послание.

— Если непонятно, я прочитаю, — с усмешкой произнес он и, развернув пергамент, начал:

«Я, Аррах бар Ригон, сын Асринда бар Ригона и племянник Асруда бар Ригона, бывшего главы нашей благородной фамилии, ныне пребывающего в царстве светлого Айдена, шлю привет щедрейшему и справедливейшему Амриту бар Савалту, верховному судье — да пребудет с ним милость нашего великого императора, владыки владык!

Да будет известно тебе, почтеннейший бар Савалт, что мой отец, благородный Асринд, и Асруд бар Ригон были двоюродными братьями, и у каждого из них в урочный час родилось по сыну, коих нарекли они одинаково Аррах. И были их потомки — а именно я, Аррах, сын Асринда, и мой родич Аррах, сын Асруда — весьма схожи лицом, телом и нравом. Однако я, Аррах, сын Асринда, на год старше родича моего Арраха, сына Асруда, а также имею волосы темные и глаза цвета камня ях, ибо матерью моей была благородная Майлора из Диграны, ныне покойная, тогда как Аррах, сын Асруда, рожден светловолосой хайриткой. И все, о чем написано выше, что касается родства нашей семьи с почтенным Асрудом и сходства моего с Аррахом, сыном Асруда, может быть подтверждено родовыми грамотами и заверенными в Дигране свидетельствами очевидцев

Дошло до нас, что великому императору, наместнику светлого Айдена, карающей руке грозной Шебрет, угодно было прогневаться на родича нашего Асруда и лишить его достоинства пэра, всех земель, а также головы. И дошло до нас также, что Аррах, сын Асруда, был послан великим императором на Юг и совершил там славные подвиги, за что императорской милостью были возвращены ему звание сардара гвардии и половина родовых поместий. Потом же узнали мы, что, возвратившись из южного похода, родич наш Аррах вскоре исчез из замка своего и славного города Айд-эн-Тагра, и больше года ничего о нем не слышно, и никто не знает, жив ли он или умер, и где угодно ему пребывать.

Однако кресло бар Ригона в Совете Пэров не может оставаться пустым. Наш древний и благородный род Хранителей Запада верно служил империи три века, и стратеги, носившие имя бар Ригонов, водили войска на все стороны света, покорив — во славу пресветлого Айдена и династии Аларетов! — земли Джейда и Диграны, а также…»

Тут бар Савалт взмахнул рукой, прервав посетителя.

— О заслугах предков ваших мне известно. Можешь переходить к заключительной части.

— Хорошо, щедрейший, — кивнув, Блейд прошелся взглядом по строчкам, изящно выписанным затейливыми айденитскими буквами, и продолжал:

«А посему я, Аррах бар Ригон, сын Асринда бар Ригона и племянник Асруда бар Ригона, претендую, как ближайший родич, на все имущество и земли вышеупомянутого покойного главы нашей благородной фамилии, на все его титулы и звания, на замки и дома, на слуг его и рабов. И, припадая к стопам нашего всемилостивейшего императора, прошу возвратить мне пэрское достоинство и реквизированные ранее поместья, ибо отец мой Асринд и я сам ни в чем не провинились перед Пресветлым — в отличие от несчастного родича нашего Асруда. Как велит традиция нашей фамилии, мы готовы служить пресветлому императору честью, кровью и…»