Свет погасших звезд - Анна Кутковская

и услужливо сунул их нам под нос. Меню по своей простоте не шло ни в какое сравнение с излишним апломбом Наума. Какие деликатесы могут быть в типичном парковом кафе? Разве что шашлык из осетрины, да и то, пожалуй, второй свежести.

Жизель зависла на странице с мясными блюдами. Она долго изучала немудреный список приготовляемых и подаваемых в кафе блюд. Затем громогласно захлопнула папку, не глядя протянула ее официанту и объявила:

— Рейр стейк, пожалуйста.

— Со всем уважением, но мы не готовим стейки, — ответил искрящийся Наум.

— Рейр стейк, пожалуйста, — Жизель исподлобья глянула на официанта. На мгновение воздух между ними замер. Наум остекленевшим взглядом смотрел на девушку. В следующее мгновение она издала непонятный горловой звук, официант пришел в себя и угодливо поклонился.

— Рейр стейк, так и запишем. А Вы чего желаете? — обратился он ко мне.

— Мне, пожалуйста, жаркое из говядины.

— Напитки?

— Воду без газа, — ответила Жизель, усердно разглядывая столешницу.

— Мне пока ничего.

Наум еще раз рассыпался в улыбках, раскланялся и убежал внутрь кафе. Над столиком, как и на всей веранде, повисла тишина, нарушаемая только одинокими вскриками птиц и шелестом листвы.

Я отчаянно пытался найти хоть какую-нибудь тему для разговора. Все, что я обычно транслировал вовне, вся эта светская болтовня, все эти small talks — все это казалось сейчас пустым и глупым. Я хотел произвести на Жизель впечатление, но не мог этого сделать. Девушка еще раз посмотрела на меня, снова вздохнула.

— А ты не очень-то разговорчивый.

— Ну, я предпочитаю слушать, — неловко улыбнулся я.

— Чтобы кого-то слушать, надо у этого кого-то что-то спросить. Не находишь?

— Возможно, — меня начинала раздражать ее манера общаться вопросами, поэтому я решил пойти ва-банк. — Расскажите что-нибудь о себе. Чем Вы занимаетесь в свободное время?

— Свободное время? — задумалась Жизель. — Дело в том, что у меня все время свободно, и я только и делаю, что думаю: как убить его.

— Повезло так повезло. Я чаще думаю, где бы мне его взять.

— О, из нас двоих именно ты счастливчик. Ничего, что я на ты?

— Нет, все в порядке. Так почему из нас двоих счастливчик — я?

— Потому что, когда у тебя уйма времени, оно растягивается в бесконечность.

— Так это же чертовски здорово!

— О нет, — криво усмехнулась Жизель, — это только так кажется. Вот представь на секунду, что тебе не надо идти на работу, не нужно выполнять никакую работу по дому — ни готовить, ни убирать. Вот что ты будешь делать?

— Отдыхать, конечно.

— Как именно? — нетерпеливо мотнула головой девушка.

— Ну как… Как… Для начала я бы выспался как следует.

— Неделя, максимум — десять дней, — кивнули она. — Дальше?

— Потом… Пошел бы в спортзал, в бассейн. Кино, музеи, выставки — их тоже никто не отменял. Много куда хочется сходить, но времени нет.

— Дальше.

— Еще у меня почти бесконечный список книг, сериалов и фильмов.

— Такой уж прям бесконечный?

— Ну, лет на пятьдесят точно хватит.

— Хорошо. Дальше?

— Дальше… А что по финансам?

— Деньги не проблема.

— Ага, тогда путешествия во все уголки земного шара. Индивидуальные туры и экскурсии, экзотика, чужая культура и кухня.

— Хорошо. Дальше?

— Может быть, кругосветное путешествие на лайнере.

— А дальше?

— Дальше книги, фильмы, сериалы.

— А когда ты перечитаешь и пересмотришь все, что планировал?

— К этому времени появится что-то новое. Но к тому моменту мне должно уже будет около ста пятидесяти лети, поэтому до этого времени я не доживу.

— А если доживешь? Что будешь делать дальше?

— Дальше… — я задумался.

— Вот теперь понимаешь? Представь себе бесконечность, прорву времени, вечность, которую тебе просто некуда деть и нечем заполнить. И единственное, что может хотя бы ненадолго отвлечь тебя от этого, азарт охоты.

Слова ее ввергли меня в ступор. Я старался и не мог представить себе вечность и чем ее можно заполнить. Мне все время казалось, что у меня столько возможностей и желаний, что всего этого хватит мне на целую вечность. Но сейчас я осознал, что моя вечность укладывалась в какие-то несчастные пятьдесят-семьдесят лет. А дальше я просто не мог представить, чем действительно можно занять свободное время. И вот тогда, именно в этот момент, оно становилось не даром, но настоящим проклятием.

— Вот видишь, — выдернул меня из ступора голос Жизели, — теперь-то ты веришь, что из нас двоих счастливчик — ты?

Я кивнул головой и хотел спросить, откуда у нее целая вечность времени, почему она уверена, что проживет так долго, кто она такая, что может позволить себе настолько ненавидеть время, тем более свободное, но тут явился лучезарный Наум со стейком и жарким. Он ловко расставил тарелки на столе, раскланялся и снова скрылся за дверями ресторана.

Стейк распространял вокруг себя аромат свежего мяса и еле заметный запах крови. Жизель склонилась над тарелкой и с непонятным всхлипом втянула в себя воздух. Ноздри ее при этом по-животному затрепетали, а на губах блеснула ниточка слюны. В следующее мгновение она совладала с собой, взяла в руки вилку и нож и принялась кромсать стейк.

Я никогда не видел, чтобы девушка с такой жадностью и аппетитом поглощала полусырое мясо. Обычно они (девушки, разумеется) вяло ковыряют вилкой овощной салат и потягивают воду. Но Жизель вся отдалась поеданию стейка. Казалось, для нее это был священный обряд, дань какому-то древнему кровожадному божеству.

По тому, как сосредоточенно она смотрела в тарелку, я понял, что ее лучше не отвлекать разговорами, поэтому принялся за свое жаркое. Вкус блюда приятно удивил меня — я ожидал гораздо худшего. Но тот стейк не давал мне покоя — его ведь и правда не было в меню…

Жизель расправилась с едой буквально за пять минут, аккуратно отерла рот и снова принялась рассматривать столешницу. Когда на моей тарелке осталось меньше половины жаркого, девушка решила возобновить наш разговор.

— Все-таки жаль, что человеку доступны только пять чувств, — сказала она, задумчиво глядя в даль.

— Почему пять, — возразил я, — шесть. Не забывай о кинестетике.

— Она не дает никакого удовольствия, — отмахнулась Жизель. — Да и вообще, если быть честными, удовольствие дают нам всего два чувства — осязание и вкус.

— А как же слух или зрение? — возразил я. — Ведь можно наслаждаться музыкой, красивой картиной, пейзажем. В конце концов — голосом любимого человека.

— Ерунда, — криво усмехнулась Жизель. — Что ты предпочтешь — послушать «Кармен» или съесть кусок мяса?

— Ну, если голоден, то выберу мясо, а если нет — оперу.

— Хорошо. А если выбор будет между красивым пейзажем и ночью с красоткой? Ну, только не ври