Тернистый путь к dolce vita - Борис Александрович Титов

в ожидании сильной боли, но Степа вдруг так вскрикнул, что от испуга она ничего не почувствовала.

– Все, что ли? – осторожно спросила Маша.

– Нет, это только начало, – зло буркнул Степан, уязвленный своей скорострельностью. Ведь он имел у местных девиц репутацию мачо, а тут такой конфуз… И перед кем – перед Машкой, о которой он грезил столько бессонных ночей!

– Ты чо, целочка, что ли?! – воскликнул он удивленно, встав с постели и разглядывая презерватив.

– А ты как думал, – буркнула Маша и поняла, что здорово продешевила, продав свою невинность за десять тысяч.

Словно прочитав ее мысли, Степан порылся в карманах, вынул оттуда пару помятых сотен, аккуратно разгладил и отдал ей.

Они еще несколько раз встречались в этом домике и после каждой встречи Маша клала в сумочку несколько приятно похрустывающих купюр. Провожая ее в Ростов, Степан сунул ей в руку деньги, за что удостоился нежного поцелуя.

– Заканчивай школу и приезжай в Питер, я буду тебя ждать, – тихо сказала Маша, глядя парню в глаза. «Ну прямо сцена из мыльной оперы», – усмехнулась она про себя.

***

Чем ближе подъезжали к Петербургу, тем тревожнее становилось у Маши на душе. Девушку пугала неопределенность, ожидавшая ее в большом незнакомом городе. Монотонный стук колес и резкий запах хлорки, исходивший из туалета, усиливали нахлынувшее беспокойство. По телу пробежала мелкая дрожь.

Маша стащила с багажной полки большой чемодан и достала загодя подготовленные листки с планом города, где был указан маршрут от московского вокзала до технологического института.

– Поезд прибывает в конечный пункт, прошу подготовиться к выходу, – раздался зычный голос проводницы.

– Ну, здравствуй, город! – тихо сказала она, выйдя на перрон. – Надеюсь, мы с тобой подружимся…

***

Маша знала, что для поступления на бюджет баллов ей катастрофически не хватает и рассчитывать она может только на платное обучение. Но когда выяснилось, что там тоже существует конкурс, ее охватила паника. «А вдруг не пройду? – с ужасом думала она. – Не хватит баллов и придется возвращаться в эту дыру, из которой всю жизнь мечтала выбраться. Все и так считали мою поездку блажью и глупостью, а тут такой облом… Нет, возвращаться нельзя ни при каких обстоятельствах!» – твердо решила Маша.

В приемной комиссии ей подсказали, что если она внесет плату за обучение сразу, то гарантированно будет зачислена в первой волне, и если даже потом проходной балл окажется выше, она останется в списке поступивших. Маша так и сделала.

***

К счастью, платить надо было только за один семестр, а не за год, как думала Маша. Денег хватило и на оплату обучения, и на общежитие, да еще и на еду осталось. Сложившаяся ситуация создала иллюзию некоего постоянства, которое, впрочем, как и все в этой жизни, оказалось хрупким и недолговечным.

Первого августа Маша была зачислена в университет, и счастью ее не было предела. В «Одноклассниках» она направила подружкам торжественное сообщение:

«Всем, всем, всем! Теперь я типа студентка знаменитой Техноложки, где Менделеев изобрел водку, а я здесь буду бухать.

Мясокомбинат, ты можешь гордиться тем, что твоя бывшая жительница покоряет культурную столицу».

Девушка пребывала в полнейшей эйфории. Все складывалось наилучшим для нее образом. Парни наперебой приглашали Машку Зажигалку (так они ее прозвали) в ночные клубы. Однако она была разборчивой и выбирала только тех, у кого водились деньги, но и нищие, и богатые хотели одного – секса. Маша же с этим не спешила. «Какая слава пойдет обо мне в университете, переспи я хоть с одним из них», – рассуждала она. Уж в чем, в чем, а в неумении сильного пола держать язык за зубами и, более того, в его нечистоплотности и склонности выдавать желаемое за действительное Маша убедилась еще в школе, когда один из старшеклассников стал на каждом углу распространяться о якобы имевшем месте сексе с ее подружкой Алиной. Разумеется, ничего подобного не было, просто парень таким образом мстил ей за то, что она отвергла его ухаживания.

***

В группе, как и в классе, Маша оказалась самой красивой девушкой, но вот с интеллектом и манерами дела у нее обстояли далеко не лучшим образом. Матом изъяснялись многие, особенно иногородние, но Маша по этой части переплюнула всех. В особый раж она входила, общаясь с уроженками культурной столицы. В их присутствии у Маши возникал абсолютно не свойственный ей комплекс неполноценности. В этих девушках ее бесило абсолютно все: и их доброжелательность, и спокойная манера общения, и чувство собственного достоинства без малейшего намека на спесь, а больше всего – их умение выражать свои мысли лаконично, но при этом четко и ясно. Маша в их присутствии чувствовала себя абсолютно не в своей тарелке и материлась куда как больше обычного, что было своеобразной попыткой сохранить свой статус-кво. Впрочем, они редко оказывались в одной компании и до открытых конфликтов дело не доходило.

Однажды, когда Маша в перерыве между лекциями эмоционально рассказывала одногруппникам, как она отрывалась накануне в ночном клубе, по обыкновению используя ненормативную лексику в запредельном количестве, проходящий мимо преподаватель, обращаясь к окружившим ее парням, заметил:

– Имейте в виду, молодые люди, в своей семье эта особа будет общаться точно так же и с мужем, и с детьми, и со свекровью. Вас это устроит?

Этот инцидент подействовал на Машу отрезвляюще. И когда после случившегося ряды ее ухажеров заметно поубавились, она, будучи девушкой неглупой, поняла, что надо срочно менять свой имидж. Сложившийся образ провинциальной хабалки однозначно помешает воплощению ее заветной мечты. Несколько вечеров Маша провела в университетской библиотеке, усердно изучая книги по культуре речи. Но ее энтузиазма хватило ненадолго, и все вернулось на круги своя…

Училась Маша с удовольствием. Дисциплины по направлению «реклама и связи с общественностью» были интересными, а главное, не требовали приложения особых усилий в их изучении. Поэтому времени на развлечения у нее оставалось, как говорится, вагон и маленькая тележка, и все свободное время она проводила в клубах. Правда, когда парни поняли, что секс ни с одним из них не входит в планы девушки, они тут же перестали платить за нее. Пришлось Маше и входной билет в клуб, и выпивку покупать самой, в результате чего в ее бюджете образовалась изрядная брешь. Проще говоря, денег почти не осталось…

***

Маша шла по Невскому проспекту. С осеннего свинцового петербургского неба шел дождь со снегом. Мокрый снег под ногами пешеходов моментально превращался в грязное месиво. Фонари тоскливо освещали снежную жижу на сером асфальте. Ледяные капли дождя попадали за воротник и стекали по тонкой шее. Зябко поеживаясь, она впервые за все время с тоской вспоминала родной Мясокомбинат: там сейчас тепло и солнечно, цветы, фрукты… А здесь мрак, пронизывающий до костей ветер.