О развитии человеческого общества ab ovo - Абутраб Аливердиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В недрах второй группы начинает зарождаться экономическая эксплуатация. Крестьянин, по каким-то причинам не сумевший собрать достаточный урожай, вынужден просить хлеба в долг у соседа, обещая отработать. Отрабатывая, он опять тратит время, и опять не получает своего урожая, и, таким образом оказывается в вечной кабале. Однако на этом этапе развития общества наличие экономической эксплуатации можно рассматривать не более чем слабое возмущение на фоне эксплуатации, рассмотренной выше.
Начинает зарождаться и разделение труда. Правда, пока очень незначительное. В каждом селе обычно есть один кузнец, который освобожден от сельхоз. труда. Обычно есть также повивальная бабка, знахарь (знахарка), печник, кровельщик и т.п., но у последних этот вид деятельности служит дополнительным приработком когда-никогда. В каждом селе, как правило, присутствует и жрец, но это особый случай, который мы пока отдельно рассматривать не будем.
Важным является то, что представители первой группы не принимают никакого участия не только в производстве, но и в организации производства и правил жизни второй группы. Все эти вопросы обычно доверяются местным выборным старостам (кто-то из наиболее богатых, а значит уважаемых в своем кругу крестьян), которые сами приносят хозяевам прибавочный продукт и контролируют работы на барщине.
Таким образом, представители носящей оружие элиты в отличие от крестьянского большинства оказываются психологически отчужденными от собственности на средства производства, и собственность практически не является основной ранговообразующей величиной, уступая место таким эфемерным с крестьянской точки зрения понятия, как титул, или еще более эфемерным, как честь, доблесть и т.д. Опять таки не случайны этимология и спектр значений русских слов "благородный" и "подлый".
По мере развития общества начинает постепенно крепнуть пока немногочисленные группа общества, состоящие из:
- жрецов;
- мастеровых (тех, кто делает для представителей первой группы оружие, а также предметы роскоши);
- купцов и менял;
- ростовщиков и процентщиков;
- артистов (я не случайно выделил артистов в отдельную группу, они реально отличаются от всех прочих групп);
- попрошаек, воров и сброда, живущего на обочине.
Для купцов и менял, а также ростовщиков и процентщиков собственность также становится основной ранговообразующей величиной. То есть, в данном аспекте психология этих групп похожа на крестьянскую. Для представителей прочих выделенных здесь групп этого не происходит, и, таким образом, в их общем укладе определяются сходные с укладом элиты моменты. У жрецов и мастеровых появляются свои титулы, вполне сходные с титулами элиты, и именно они определяют их положение среди себе подобных. Не случайно понятия "мастер" и "доктор" для феодального горожанина имеют огромное значение, так как определяют, как оплату труда, так и саму возможность занятия данным трудом, а также субординационное положение в обществе.
Немного поясню. Конечно же, мастеровому нужна мастерская, нужен дом, нужны какие-то личные вещи. Однако если доход крестьянина напрямую зависит от его собственности (земли, скота, лошадей, инвентаря и т.д.), то доход мастерового (имеющего, конечно же, минимальную мастерскую) в первую очередь зависит от мастерства и положения в обществе (гильдии).
Мастер может копить гонорары от своего труда, может тратить их на развлечения, дальнейший доход будет от этого слабо зависеть. А вот крестьянин в обязательном порядке должен вкладывать большую часть своих доходов в хозяйство.
Далее, инструменты мастера, конечно же, имеют какую-то цену, но, начиная с некоторого уровня (довольно низкого), все (подчеркиваю, все) мастера пользуются одинаковыми инструментами. От всемирно известного Страдивари до начинающего Канигати. Если бедный крестьянин получит наследство богатого дяди (или женится на его дочери), он автоматически станет богатым, и богатство сие скорее всего будет приумножаться, как и приумножалось (полных идиотов и редкие несчастные случаи мы не рассматриваем, потому что их процент слишком невелик). А вот доходы начинающего мастера, даже если ему нежданно-негаданно достанется мастерская, автоматически не возрастут. Чтобы они возросли, нужен долгий-долгий путь собственного совершенствования и доказательства этого в глазах других мастеров.
Поэтому, когда один мастер оценивает свое положение относительно другого мастера, он в первую очередь смотрит на его мастерство и статус в гильдии, а никак не на размер дома и даже мастерской. С другой стороны большое значение приобретают символические награды, всяческие победы в конкурсах и т.д. Собственность же, как таковая, уходит на второй план. Например, знатный скрипичный мастер может быть примерным семьянином и рачительным хозяином, а может быть мотом и кутилой, может скопить солидный капитал, а может от скрипки к скрипке не иметь лишней копейки в кармане, но как на стоимость продаваемых скрипок (и среднемесячный доход), так и на уважение коллег это не будет оказывать определяющего влияния.
Возвращаясь к нашей классификации, маргинальные слои просто на приземленном уровне повторяют аристократов. Там появляются свои "короли нищих" и т.п. Отличительной чертой этой категории от других является ее изначальная паразитичность. То есть, существовать маргиналы могут только урывая куски от трудовых групп (как крестьян, так и мастеровых), не давая ничего взамен. Если "благородные лорды" как бы несут функцию "крыши" для крестьян, то маргиналы не несут никакой функции, а посему именно паразитичность является основой их мировоззрения, что ставит его ниже даже убогого крестьянского мировоззрения, и таким образом наглядно демонстрирует диалектический закон отрицания отрицания. Так как эта категория занимает самый низ человеческой иерархии, то для попавшего туда нет выхода.
Единственное, что маргиналы делают позитивного - это демонстрируют самим своим существованием крестьянам, что бывает положение и хуже.
К плюсам же самого крестьянского положения можно отнести и то, что крестьяне не принимают участия в войнах (современный россиянин, активно косящий от армии должен оценить). В общем-то, им без разницы, кому платить. Исключения здесь только подтверждают правила.
Уровни закрепощения крестьян могут варьироваться от практической свободы (то есть, живешь на этой земле - платишь хозяину этой земли, не хочешь платить - скатертью дорога), до практического рабства (с некоторым отличием, о котором речь пойдет позже). Кроме того, различными могут быть вольности носящих оружие по отношению к работающим в поле. Это зависит от дополнительных условий, а также биологических характеристик конкретных народов, но это также не меняет сути. Примерно так развивались общественные отношения в Западной и Восточной Европах, и во многих государствах Азии, а также доколумбовской южной Америки.
Почему же древние цивилизации древнего Средиземноморья развивались по-другому? Дело в том, что рассмотренная выше модель являющаяся довольно грубым приближением, описывает развитие достаточно однородного общества, в котором уже совершился переход к оседлому земледелию. Какую же картину мы видим в Северной Африке и Южной Европе древнего мира? Большая неоднородность. Часть народов уже встали на путь цивилизации, другая часть осталось действительно дикой.
В таких условиях продвинутое племя и хотело бы просто обложить соседей оброком, ан нет, не получается. Потому что не стали еще жители этой земли крестьянами. Не получается убедить их работать, как работали и за "крышу" платить часть урожая. Да и климат там мягкий, зимы практически нет, то один фрукт созреет, то другой. Вот и не хотят дикари вообще ничего заготавливать, а как в анекдоте, лежат под пальмами и едят бананы. То есть, взять-то с них и нечего. А хочется. Тем более, что у самих рутинной работы более, чем накопилось.
Вот и начинает такая продвинутая община просто захватывать соседей в плен, и заставлять работать из-под палки, по принципу, с паршивой собаки - хоть шерсти колок. Заметим, что рабство, как форма эксплуатации всегда выходило на первое место при столкновении народа просвещенного и народа первобытного. В тех же США она существовала аж до шестидесятых XIX столетия, а в Латинской Америке еще дольше. Важным моментом при реализации рабовладельческого сценария является появление рынка труда, который включает мощные экономические механизмы. Вообще, появление рынка любого товара само по себе может полностью изменить структуру его производства и потребления. Например, рынок наркотиков появился совсем недавно, и если до его появления наркотики употребляли единичные маргиналы, то теперь наркомания - едва ли не первая опасность общества. Причем особенностью этого рынка является необходимость запрета наркотиков со стороны властей, чего и добиваются наркобароны. Ибо потеря конфискованных партий наркотиков не идет ни в какое сравнение от сверхприбылей за счет реализации по сверхзавышенным ценам оставшейся не конфискованной части.
