Неживая земля. Воитель - Виталий Градко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставшись позади, ворота бесшумно закрылись, и сгорбленный старик с девочкой оказались в императорском саду. От неожиданности Тэя остановилась. Иерион мягко подтолкнул ее, дав понять, что опасаться нечего. Она осторожно шагнула. Под ее ногами и повсюду вокруг раскинулась черная бездна космоса, наполненная россыпью сияющих драгоценными камнями звезд. Извилистой тропой, мерцающей, как лунный отблеск в неспокойных морских волнах, звезды вели ее к аллее полуразрушенных, небывалых размеров обелисков с высеченными ликами первых детей Тьмы. Никогда прежде не доводилось ей видеть подобной красоты. От нее захватывало дух. Тэя посмотрела вниз, и сердце ее учащенно застучало. Там не было ничего. Только темнота и холодный блеск таинственных звезд. Они кружились и плыли в черном бархате космоса, уносимые рекой Времени. Это было красиво, неописуемо красиво и страшно одновременно.
Тэя старалась идти гордо, величественно, как учил Иерион. Сотни высших детей Тьмы, таинственные гости, обитающие во мраке, с кровожадным вниманием наблюдали за ней. Вся темная знать собралась здесь, чтобы стать свидетелями пришествия сына Равновесия Сил. Тэя ощущала их взгляды, их присутствие среди колонн Первых богов Тьмы, поднимающихся высоко-высоко к звездам. Большинство из чудовищных созданий, увековеченных на обелисках, были ей незнакомы. Лишь лики нескольких богов Тэя узнала, но даже их имена произносить вслух было страшно, не говоря о той мысли, что они существуют и даже когда-то здесь были. Какой маленькой она казалась себе среди исполинских монументов, ведущих к мрачному алтарю, покрытому непроизносимыми рунами Тьмы. Но мысль о мальчике, способном влюбиться в ее голос, наполняла ее сердце бесстрашием и силой.
Тэя остановилась в конце аллеи у алтаря и посмотрела туда, где обрывалась мерцающая тропа и начинался живой, бурлящий хаотическими потоками океан первородной Тьмы. Нечто из его глубин изучающе наблюдало за ней. Нечто столь сильное и ужасное, что его боялись и презирали все остальные, оставшиеся позади. Тело Тэи охватила дрожь. Перед взором высшего сына Тьмы мужество покинуло ее. Она несмело посмотрела туда, где на фоне холодных звезд грациозно извивались сотни щупалец.
– Предсказанное свершится, – произнесла Тэя дрожащим голосом, и кровь брызнула изо рта. Каждое слово на темном языке давалось с трудом, словно приходилось глотать осколки стекол. – Здесь, во дворцах Мертвых Сыновей, перед ликами Первых Богов я – Тэя, носитель Света и часть мира Людей, отдаю себя… в твою волю, мой император.
Глаза Изгдота Многоликого полыхнули во мраке космоса. Тэя ощутила на себе могущественный, голодный взгляд бесконечно древнего и мудрого Зла. Тьма закипела, закружилась вихрями вокруг своего сына. Не сводя немигающих глаз, пылающих бездонной злобой, император вырос из Тьмы, возвышаясь над маленькой Тэей. Его щупальца потянулись к ней. Она потонула в этих глазах, не в силах совладать с возникшим ужасом и безумием. Одежда соскользнула с плеч, и только свет равнодушных звезд окутывал ее безобразное, покрытое шрамами тело. Сильные, слизкие щупальца обвились кольцами вокруг ног, шеи и рук. Изгдот поднял Тэю вверх, легкую, словно пушинку. В звездном свете щупальца императора извивались в мерзком танце. Пылающие холодным огнем глаза пожирали ее и обжигали кожу. Тэя ощутила, как глубокий ужас, скользнув по телу, коснувшись бедер, проникает в нее и, смешиваясь с девственной кровью, наполняет императорским семенем. Не в силах пошевелиться, Тэя закричала от боли, вскоре уступившей место опустошению и невыразимому наслаждению от пребывания в единении с величайшим сыном Тьмы. Она вздрогнула от удовольствия. Новая волна счастья заставила ее закричать, и, прикрыв в блаженстве глаза, Тэя потеряла счет времени.
Пронзительная боль нарушила сон, Тэя увидела звезды. Они были повсюду, с безразличием наблюдая за ней, и Тэе казалось: она слышит их пугающий запретными знаниями шепот. Девушка тяжело дышала, жар сжигал тело. Что-то внутри сделало ей больно, и, дернувшись, Тэя закричала. Приподняв голову, она увидела свой большой, округлившийся живот. Нечто яростно пыталось выбраться из него наружу. Кровь брызнула на лицо. Тэя взвыла от боли и попыталась высвободиться, но холодные щупальца императора лишь плотнее обвились вокруг ног и рук, прижимая к алтарю. Предсмертный, полный страдания крик Тэи оборвался, и омерзительное, вымазанное кровью и внутренностями существо сквозь разорванный изнутри когтями живот выбралось наружу.
Иерион подошел к мертвому телу. Ему хотелось отыскать хоть каплю жалости к своему творению, но ничего не дрогнуло в нем. Он лишь прикрыл глаза Тэи и перевел взгляд на новорожденного сына Тьмы.
– Он великолепен, – металлический голос Иериона на темном языке вырвался из маски, выпуская клубы пара кровавого цвета.
Темная речь давалась старшему заклинателю так же тяжело, и кровь изо рта попадала в дыхательный аппарат. Его безобразное тело с огромным, выше головы, горбом, прикрытое сросшейся с кожей мантией с глубоким капюшоном, склонилось над новорожденным. Распознав врага, создание жутко завыло, призывая отца, и стало выбираться из разорванной раны.
– Что ты видишь, падший? – произнес император.
Его щупальца заботливо обвились вокруг чудовища и извлекли из мертвого тела Тэи.
– Я вижу вашего наследника, но не ощущаю в нем ни Света, ни Тьмы.
– Как и было предсказано! – торжественно провозгласила императрица. Она беззвучно возникла из темной глубины космоса возле повелителя империи, и множество ее холодных, голубых, как лед, глаз, встретились с Иерионом. – Сын Равновесия Сил! Ты справился, заклинатель.
– Еще многое предстоит сделать, – голос владыки Света ничего не выражал, как и его пустые, белые глаза, разглядывающие отвратительное порождение Тьмы. – Великий сын унаследовал ваш дар?
– Да, – ответил император. – В другой форме, но он обладает им и сможет выполнить задуманное.
– Позволите? – спросил Иерион, и длинные, узловатые пальцы руки с черными, свернутыми в бараний рог когтями коснулись новорожденного. – Еще слишком слаб. Даже в утробе червя Злаасши переход через Границу будет смертельным. Нужно время, чтобы ваш сын окреп перед прибытием в мой мир.
– Время не имеет значения, падший. Мы существуем вне темных вод реки Времени. Лишь странствуем по ее берегам, – с презрением ответил Изгдот. – Каждое мгновение я смотрел за бурным течением, и во мраке будущего видел только бесконечную борьбу. Но теперь будущее скрыто от меня могущественной силой пророчества. С момента рождения сына Равновесия будущего больше не существует, ничего не
