Данута - Макс Роуд

Закончив отчет, француз сразу бросился к руководству. Эмилия Крафт, начальник отдела, в котором он работал, видя его взволнованное лицо, сразу отложила в сторону остальные дела и, внимательно выслушав все выкладки подчиненного, нашла их достаточно обоснованными. Кокто боялся, что его могут не услышать, посчитав волнение преждевременным, но опасения оказались напрасны. Через полчаса он уже сидел перед кабинетом директора агентства, вместе с Эмилией ожидая приема.

Глава вторая. Кризис

Профессор Эдгар Хильдебрант, директор Международного агентства по рождаемости и планированию семьи, был не только выдающимся ученым, но и весьма трезво мыслящим человеком. Множество его собратьев, находясь в плену догм и собственных убеждений, не всегда позволяющих сразу разглядеть истину, порекомендовали бы подчиненному еще раз перепроверить данные, затем подождать следующих, которые придут через квартал, и только после этого решать, что стоит делать дальше и стоит ли что-то делать вообще. Хильдебрант был не такой. Сам живо увлеченный любимой работой, написавший не один ученый труд по данной тематике, он сразу уловил суть происходящего. Кокто говорил долго, оперировал множеством цифр и сравнений, доказывая неслучайность событий и их стихийный характер, но этого даже и не требовалось. Одного взгляда на процентное соотношение деторождений по прошлым и текущему, годам, было для Хильдебранта достаточно. Продолжая слушать подчиненного, профессор уже составлял план действий, который поможет разобраться в проблеме, одновременно, не привлекая внимания всеведущей прессы, которая обязательно раздует события так, что в обществе неминуемо возникнет тревожное напряжение.

По окончании доклада, Хильдебрант попросил Кокто успокоиться, а затем призвал его и Эмилию к соблюдению строжайшей тайны относительно того, что прозвучало сейчас в его кабинете. Он объяснил им все возможные осложнения, могущие возникнуть при утечке подобных сведений, но заверил, что те люди, от которых будут зависеть дальнейшие действия, узнают все в ближайшее время. Напоследок профессор пообещал, что будет держать своих сотрудников в курсе всех дел, и как только будет результат, он им сообщит.

Так прошла неделя. Жан Кокто и Эмилия Крафт, во исполнение данного ими обещания, даже друг с другом не обмолвились ни единым словом по известной проблеме. На время прекратив все исследования, Кокто перестал посылать запросы в статистические компании, а файлы с его отчетами были зашифрованы. И вот однажды, душным вечером 12 июня в кабинете Эмилии раздался телефонный звонок:

Алло!

Госпожа Крафт, это Хильдебрант.

Слушаю, господин профессор!

Кокто на месте?

Да, конечно.

Зайдите ко мне сейчас.

Хорошо, господин профессор. Мы уже выходим.

Через пять минут они уже сидели в знакомом кабинете. Профессор был не один — рядом с ним, ближе к правому краю стола, сидел полный молодой человек, одетый в строгий деловой костюм.

Познакомьтесь, — Хильдебрант сделал знак вошедшим приблизиться. — Это Говард Андерсон, второй заместитель министра социальной политики Евросоюза.

Очень приятно, здравствуйте! — Кокто и Эмилия пожали протянутую им руку.

Господин Андерсон в курсе дела, — продолжил Хильдебрант. — Министр, соответственно, тоже. Могу сказать, что он весьма серьезно отнесся к результатам ваших исследований, господин Кокто, а потому особыми структурами министерства в кратчайшие сроки были проведены собственные расчеты, результатом которых и стал визит нашего уважаемого гостя. Прошу вас, господин Андерсон.

Спасибо, господин профессор. Итак, — Андерсон наморщил лоб, видимо, подбирая нужные выражения, но затем громко хлопнул себя по коленям и, сбросив деловую маску, перешел на иной тон. — Итак! Мы имеем следующее: ваши выкладки, господин Кокто, полностью подтвердились. Мало того, обладая возможностями получать более пространную информацию, мы провели глубокий анализ событий и в итоге компьютер выдал вот такую карту.

Молодой человек перевел взгляд на Хильдебранта. Тот, кивнув, нажал кнопку дистанционного управления лазерными экранами и собеседники тотчас погрузились в трехмерное пространство, изображающее карту Земли. Единственное ее отличие от обычной политической карты составляли множество цифр, которыми были сплошь исписаны все государственные образования. Человеку несведущему было бы весьма непросто разобраться в этом нагромождении сухих сведений, но для присутствующих они говорили о многом.

Смотрите — вот здесь, в этом районе, таится нечто, с чего все началось. — Андерсон провел рукой и, расширив карту Восточной Азии, указал на несколько отметок, сделанных особым красным цветом. — Как видите, это Монголия, причем, не просто Монголия, а пустыня Гоби. Территория труднодоступная, малонаселенная, а из-за этого — малоизученная. Её населяют только кочующие монгольские и татарские племена, цивилизация до которых почти не добралась. Нет, у некоторых есть машины, у всех компьютеры со связью, но в остальном за тысячи лет ничего не изменилось.

Здесь Эмилия сочла нужным вмешаться:

Но мы исправно получаем от них статистику, — сказала она, обводя руками данный регион. — Данные же есть, вот они и тут отмечены.

Андерсон переглянулся с Хильдебрантом, а затем согласно кивнул:

Да, данные у вас есть. Но эти данные, к сожалению, представляют собой весьма общий показатель. По большинству стран таких проблем не возникает, но Монголия и некоторые другие — это тема особая. Здесь мы имеем сведения по региону, размер которого превышает четверть территории Евросоюза, а проживает в нем лишь одна десятитысячная часть, если судить по Европе.

Вы хотите сказать, что есть и другие данные?

Андерсон внимательно посмотрел на своих визави:

Да, мы их достали… но лучше бы их не видеть.

Вы имеете ввиду этот ноль? — Кокто ткнул пальцем в аймак Баянхонгор.

Видите, вы уже заметили, — заместитель министра грустно улыбнулся. — Да, именно этот ноль. Монголия делится на двадцать один аймак, но поступающие сведения обобщаются по востоку, северу, западу и югу страны, так что вы не можете видеть полную картину. Объективную — несомненно, но не полную.

Итак? — Кокто посмотрел на Андерсона. — Впрочем, мы и так все видим, что уж там.

Тот пожал плечами:

Итак, в аймаке Баянхонгор рождаемость упала до нуля. То есть за последние четыре месяца там не родилось ни одного ребенка на восемьдесят тысяч человек. По близлежащим аймакам картина ненамного более радостная. Аймак Говь-Алтай — четыре ребенка, Замхан — восемь, Архангай — четыре, Умнеговь — один. Также здесь вы видите более подробные сведения по всем близлежащим странам. Падение рождаемости отмечено везде, однако чем дальше от Монголии, тем оно меньше. Но…