Вуаль памяти - Tassa Oskail

- Профессор МакГонагалл - она декан Гриффиндора и преподаватель Трансфигурации - проводит вас в одну из гостевых комнат. Завтра, когда все ученики приедут, будет сортировка - вас определят на один из наших факультетов, и вы будете жить вместе со своими сокурсниками. Чуть позже к вам зайдет профессор Сент-Джеймс - наш новый преподаватель Защиты от Темных Искусств - назовите ему свой размер одежды и все то, что вам понадобится во время учебного года. Список учебников у него есть, так что об этом не беспокойтесь. Профессор упоминал о том, что все равно хотел что-то докупить сегодня в Лондоне… … Кажется, все. Да, насчет С.О.В. Я договорюсь с преподавателями, в течении ближайшей недели они примут у вас экзамены, возможно, даже будет присутствовать кто-нибудь из Министерства. Пока же выберите себе те предметы, которые, как вы считаете, знаете лучше остальных, и посещайте их вместе с сокурсниками. Если результаты С.О.В. пойдут вразрез с вашим выбором, потом можно будет просто подкорректировать расписание.

С этими словами Дамблдор повернулся к камину, чтобы вызвать Миневру. Он не видел, как плечи юноши внезапно опустились, а по телу пробежала долгая дрожь облегчения. Впрочем, через секунду тот уже снова стоял прямо, и по нему никак нельзя было сказать, что он может проявить хоть малейшую слабость. Только Фоукс грустно пропел что-то, чуть наклонив голову, и никто, даже директор, не заметил хрустально чистой слезы, выкатевшейся из его глаза, когда за мальчиком бесшумно закрылась дверь.

…

Гарри ничком упал на мягкие, прохладные простыни и судорожно вцепился зубами в край подушки. Только бы не закричать, только бы не закричать… Он не знал, как ему удалось выдержать разговор с Дамблдором - выдержать, и не броситься тому на грудь, не разрыдаться как маленький ребенок, выплакивая все свое горе и всю свою радость. Видеть директора, снова слышать его успокаивающий, ставший таким родным голос, следить, как привычно мерцают его голубые глаза за полумесяцами очков… Он не знал, как сумел сдержаться. После этого беседа с профессором МакГонагалл была простым развлечением. Эйфория от встречи с директором перекрыла всю остальную радость - от осознания, что он в родных стенах Хогвартса, что ему позволили остаться, что буквально завтра он увидит… увидит своих родителей. Но сейчас у него в душе пела только одна мысль - Дамблдор жив, Дамблдор не умирал в свете зеленой вспышки, а до этого не пил из его рук того проклятого зелья, не… Он был жив. Все были живы. И он сможет все изменить, все исправить. Теперь - сможет.

Через некоторое время (полчаса? час? он не мог точно сказать) Гарри поднялся и, медленно оглядев маленькую, аккуратную и чистую, но совершенно безликую гостевую комнатку, оформленную в светлых пастельных тонах, подошел к висящему на стене большому зеркалу. Оно было, конечно, волшебным, но при виде отразившегося в нем человека издало какой-то сдавленный, пораженно-испуганный вскрик.

Бледный, с ввалившимися глазами, сияющими, впрочем, какой-то нездоровой, лихорадочной радостью, со спутанными, грязными, испачканными в чем-то буром волосами, с челкой, прилипшей ко лбу… точнее, не ко лбу, а к страшному, багровому, разошедшемуся шраму, сочащемуся кровью и сукровицей… В одежде - изорванной, запачканной, прожженной в нескольких местах...

Из зеркала на него смотрел мужчина, выглядевший на все сорок (хотя ему не исполнилось еще и двадцати пяти) и Гарри понимал, почему зеркало не смогло даже найти слов для подколок и советов, обычных для этих предметов интерьера. Он усмехнулся. Зеркало предпочло притвориться немым и вообще не-волшебным.

В дверь постучали. Через секунду ее открыл аккуратный, просто, но изящно одетый юноша с волной блестящих черных волос до плеч и внимательными зелеными глазами, со спокойным интересом разглядывающими пришедшего.

Глава 2

В зале стоял ровный гул, как в улье полном пчел. Ученики, наконец-то увидевшиеся после долгой разлуки, явно не успели наговориться в поезде и теперь продолжали это в высшей степени приятное занятие и здесь. Пир еще не начался, сортировка тоже, и Гарри сейчас стоял, спрятавшись за предназначенной для преподавателей дверью и с жадностью, которую не могла скрыть даже давно ставшая для него привычной маска вежливого безразличия, всматривался в лица вновь прибывших. Он мельком видел, как проходили мимо него учителя - Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Слизнорт…При виде последнего Гарри немного напрягся, но сумел изобразить улыбку в ответ на несколько озадаченный кивок профессора Зельеваренья и декана Слизарина. Сент-Джеймс - приятный мужчина лет тридцати, с умным, но несколько отрешенным лицом, ободряюще похлопал юношу по плечу. Они довольно мило побеседовали вчера, и преподаватель был приятно удивлен глубокими познаниями нового ученика в своем предмете. С утра он занес Гарри его новые вещи - недорогую, но прочную и, что самое главное, подобранную точно по размеру одежду и учебники - и присовокупил ко всему этому еще и пару книг по Защите, не значащихся в программе. Гарри не стал говорить, что уже прочитал их все, а просто вежливо поблагодарил и пообещал как-нибудь после занятий зайти обсудить их с профессором.

Уровень шума в зале резко повысился, и Гарри мгновенно переключил свое внимание на происходящее там. Он поискал глазами причину оживления - и… первым он увидел Снейпа. Но, не гордого, вечно высокомерного профессора, который так долго был его личным проклятьем - нет. Отчаянно, явно из последних сил старающегося сохранить лицо подростка, и Гарри был готов поклясться, что только неимоверная гордость слизеринца мешает ему сейчас расплакаться. Выражение, застывшее на хмуром лице было слишком хорошо знакомо ему самому - сколько раз, избитый, извалянный в грязи, сопровождаемый презрительными взглядами и неприличными выкриками, он вот так же шел прочь, держа спину чрезмерно прямо и стараясь не ускорять шаг, слыша сзади насмешки Дадли и его друзей.

Одежда Снейпа была жизнерадостного ярко-розового цвета - такого же, как раньше, в прошлой жизни, частенько бывали волосы Тонкс - но это было только начало. Мантия, изначально бывшая, по-видимому, вполне нормальной длины, теперь доходила ему едва ли до середины бедер. Под ней, как и всякий чистокровный волшебник, Снейп не носил ничего, кроме - Гарри внутренне содрогнулся - тех злополучных подштанников. Правда, теперь они, слава Мерлину, были хотя бы чистыми.

Вокруг раздавались смех, веселые выкрики, из которых прячущийся на другом конце зала юноша сумел разобрать совсем немного: «девчонка», «как ведешь, так и одевайся», но он понимал, что все остальные реплики были в этом же духе. На мгновение дорогу направляющемуся к слизеринскому столу Снейпу преградил Малфой - Гарри узнал его по по такому же, как и раньше… в будущем, водопаду светлых волос и дорогой мантии - и он уже понадеялся, что сейчас отец его бывшего… будущего школьного врага что-то сделает, чтобы прекратить это унижение - ведь они со Снейпом, кажется, были друзьями… Но нет, тот только смерил стоящего перед ним подростка, высоко задравшего подбородок, презрительным взглядом, что-то коротко бросил и величественно прошествовал к дальнему концу стола. Другие слизеринцы последовали его примеру, и через несколько секунд Снейп остался в гордом одиночестве сидеть в самом углу, пытаясь поглубже спрятаться в тень… впрочем, одновременно и стараясь не подать виду, что он это делает.

Гарри на секунду потерял невозмутимость и судорожно сжал кулаки. Одно дело - знать, что Мародеры - а мальчик не сомневался, что это сделали его отец с компанией - творили со Снейпом, но совсем другое - видеть это собственными глазами. Как бы он не ненавидел этого человека в прошлом… будущем, что бы между ними не происходило, в каких бы преступлениях он не был виновен… Этого еще не случилось, и сидящая с окаменевшей спиной одинокая фигура за заполненным веселящимися учениками столом заставляла его трястись от с трудом сдерживаемого бешенства. Бешенства и злости на тех, кто это сделал.

Он оглянулся на учительский стол. Дамблдор отвернулся от зала и о чем-то - а, скорее всего, именно о Гарри - беседовал с МакГонагалл, держащей в руках такую знакомую Поттеру Шляпу и пергамент, по-видимому, с именами будущих первокурсников. Сент-Джеймс витал где-то в своих мыслях, Слизнорт упорно делал вид, что ничего не замечает и полировал свои ногти изящной пилочкой, полностью сосредоточившись на этом занятии. Флитвик болтал одновременно и с профессором Хуч, и с профессором Стебель - надо же, преподавательский состав почти тот же, что и при Гарри, только, конечно, все они гораздо моложе - и эта компания тоже не обращала ни на что внимания.

Снова взрыв смеха в зале. На этот раз это были именно те, кого так ожидал увидеть Гарри - но теперь их вид не вызвал у него такой радости, как если бы они появились несколько минут назад. Компания, состоящая из Джеймса Поттера, Сириуса Блэка, Ремуса Люпина и Питера Петтигрю ввалилась в помещение. Сириус и Джеймс о чем-то увлеченно рассказывали еще двум гриффиндорцам, а войдя, тут же начали совершенно не скрываясь показывать на Снейпа, застывшего как статуя на своем месте. Если бы это было возможно, Гарри сказал бы, что он выпрямился еще сильнее, но его спина и так была настолько прямой, что создавалось впечатление, будто бы несчастный подросток проглотил метлу. Петтигрю трусил вокруг них, как собачка, и время от времени горячо поддакивал, взрываясь сотрясающим все его тело хихиканьем. Ремус шел, низко опустив голову, и только однажды поднял лицо и слабо улыбнулся в ответ на какой-то вопрос Джеймса. Они прошли к своему столу, и там, заняв, конечно, лучшие места, снова начали что-то рассказывать, собрав на этот раз гораздо больше слушателей.