Портрет - Алексей Пантелеев

Смотрит Коська на девчонку и думает:

"А ну как зашевелится она сейчас, откроет рот и скажет: "А и сволочь же ты, Коська, шантрапа ты беспризорная. Какое ты имел право украсть меня вместе с ботинками и книжками политическими?!"

Но нет, знает Коська - не оживет девчонка. И жалко ему немножко, что не может она заговорить, не может даже чуть-чуть подмигнуть ему, Коське, серым своим веселым глазом.

Не стал Коська прятать карточку, а повесил ее у себя в шалаше. Вместо гвоздя щепочку взял и приладил в уголке на стенке.

И стало как будто веселей в его логове.

Спалось Коське плохо. Часто просыпался он, душило его что-то - объелся, наверно. И все-таки каждый раз он не мог утерпеть - то хлебца откусит, то от колбасы кусочек отщипнет, то конфетку начнет сосать.

А под утро заснул крепко и увидел во сне, что он у себя дома, в деревне, что он еще маленький, что живы еще и матка его и отец. Сидит он, Коська, на лавке, плетет из кудельки кнутик, а сестренка его Саша - тоже живая - сидит рядом и мягким деревянным гребешком чешет ему волосы...

А когда проснулся утром Коська и увидел над головой портрет, понял, чем он ему так полюбился: девчонка-то с веселыми серыми глазами на сестру его Сашу похожа.

Пришли дни плохие. Опять на колун сел Коська - совсем брюхо подвело.

Осень уже настала, дожди часто шли. Земля холодная стала и голая, без одной травинки. Бывало, с утра до ночи не вылезал Коська из своего логова. Дрожь пробирала от сырости.

Вот лежал он раз у себя под щитами. В животе кишки стянуло: со вчерашнего утра хлеба Коська не нюхал. Со вчерашнего дня все раздумывал, где бы хоть пятачок на шамовку достать. А где ж его достанешь, пятачок, если не везет человеку? А не везет Коське - хуже и не придумаешь. Третьего дня на станции чуть под поезд не попал - на ходу из вагона выскочил. Убегал от мужика, у которого пилу из-под лавки вытянуть хотел, прыгнул - и прямо на рельсы. А вчера его хохлушка кочергой огрела по спине. Коська у нее во дворе полотенце с веревки неловко дернул.

Нет, не умеет Коська воровать. Не выйдет из него порядочный вор - это и ребята говорят, и сам он видит.

И "стрелять" разучился. Пойдет милостыньку просить, а глаза у него бегают: люди сразу видят, что он за человек такой.

- Иди, иди, - говорят. - Знаем мы, какой ты сирота. Вор - по глазам видно.

Лежал Коська в шалаше и думал: продать бы что! Нечего. Все богатство на нем. Сквозь рубаху голый живот виден, голова не покрыта, ноги не обуты, штаны на трухлявой тесемочке держатся.

И тут он портрет увидел.

"А что, - думает, - загнать, что ли? Может, на фунтяшник хлеба дадут. Или хоть на полфунта".

Жалко ему портрета. Да что ж поделаешь. Правду люди говорят: голод не тетка. Вздохнул Коська, посмотрел напоследок на девочку, снял карточку со стены, разгладил ее кое-как, пыль вытер, дырку от гвоздя пальцем затер и потопал на базар.

На базаре вынул портрет, ходит, размахивает им, кричит:

- А вот кому? Дешево отдам!

Люди не глядят даже. Мимо проходят.

Коська еще громче кричит. Еще пуще размахивает портретом. Баба толстая идет. Он бабе в лицо свой товар тычет:

- Тетенька, купите патрет.

Баба пухлой рукой махнула, не посмотрела даже:

- А ну тоби к бису. Що це за патрет.

Другая баба долго стояла, рассматривала портрет. И так на него поглядит, и вниз головой повернет, и на свет посмотрит. Потом головой покачала, вздохнула, сказала Коське: "Бить вас, мазуриков, надо", - и пошла дальше.

А Коська уж еле ходит. Еле ноги таскает. И голос у него охрип.

"Хоть кусочек, - думает, - хоть корочку дали бы".

И вдруг подходит к Коське человек. Бородатый. Высокий. В белой рубахе. В веревочных чувячках на босу ногу. Увидел портрет, выхватил у Коськи из рук:

- Это что такое?

Сдрейфил Коська. Уж бежать хотел, да не может: ноги не бегут.

- Где взял? - спрашивает бородатый, а сам так и рыщет глазами по Коськиной карточке.

- Это моя вещь, - говорит Коська. - Патрет называется.

- Вот как? Портрет? А это чей портрет?

- Ну, как чей? Сестренка это моя.

Усмехнулся бородатый в свою черную бороду.

- Хорошая у тебя сестренка. А зовут ее как?

У Коськи еле язык ворочается.

- Саша, - говорит.

Опять смеется бородатый.

- Гм. Саша? А может быть, Наташа? Ты что же это, купец, выходит, сестренку свою продаешь?

- Продаю, да, - говорит Коська. - Деньги очень нужны.

- А сколько хочешь?

Видит Коська: понравилась человеку вещь, - значит, можно цену и побольше заломить.

- Полтинник! - говорит.

Задумался бородатый, затылок стал чесать.

"Эх, - думает Коська, - лишнего маленько я запросил".

А бородатый посмотрел еще раз на карточку, отдал ее Коське и говорит:

- Вот что я тебе скажу. У меня денег сейчас с собой нет. И я сейчас тороплюсь - на работу опаздываю. А мы с тобой вот что сделаем. Ты, брат, приходи ко мне вечером на квартиру. Я тебе за эту фотографию полтинник дам и даже больше. Это, - говорит, - имей в виду, очень замечательная фотография. Придешь?

- Приду, - говорит Коська, а сам думает:

"Дожидайся... приду... Заманиваешь небось, бородатый черт!"

А бородатый написал на бумажке адрес, дал Коське, помахал ему рукой и побежал в своих веревочных лапоточках с базара.

До вечера долго еще было. И Коська раз десять загадывал себе: идти ему или не идти? На базаре подстрельнул огурцов пару и хлеба маленький кусочек. Посытнее стало - портрет пожалел. Стоит ли продавать? Ведь и верно - вещь замечательная. Да и боязно было идти: а что, если нарочно его бородатый заманил? Придет Коська, а там засада, мильтоны сидят с наганами.

Но к вечеру осмелел Коська. Есть очень уж захотелось. Подумал, подумал и пошел к бородатому. Отыскал улицу, дом нашел. Домик совсем небольшой, с крылечком. Садик рядом. В садике яблоня растет, перед крылечком подсолнухи желтеют.

Постоял Коська на крылечке, набрался духу и постучал.

И сразу же бородатый вышел. Как будто за дверью стоял, дожидался.

- А, - говорит, - пришел, субчик?!

Испугался Коська. Чуть на пол не сел.

"Наделал, - думает, - делов. Заметет он меня сейчас. И не смыться даже".

Стоит как пень. А бородатый смеется, дверь перед Коськой распахнул:

- Ну, что ж. Заходи, брат. Милости просим.

Коська порог переступил, а показалось, будто верст пять болотом шагал. Ноги не держат. "Скорее бы хоть", - думает.

Ввел его бородатый в комнату. Поглядел Коська - небогато тут живут. Стол, два стула, койка железная, на койке шинель вместо одеяла. Книг только много. И цветочки в банках. А на стенах - картинки. Ленин с протянутой рукой. И рядом гитара висит на веревочке.

Вынул Коська из-за пазухи портрет, протянул бородатому:

- Нате.

А тот будто уж и забыл, о чем договаривались.

- А, - говорит, - карточка! Ладно, положи ее куда-нибудь. Вон на подоконник.

Потом говорит:

- Ну, давай присаживайся. Сейчас мы с тобой шамать будем.

Поглядел на него Коська - смеется бородатый. "Что ж ты, - думает, надо мной измываешься, бородатое пугало! Брать, так бери сразу".

А тот опять смеется и говорит:

- Садись, садись, не стесняйся.

Сел тогда Коська. Бородатый перед ним тарелку поставил, ножик и вилку положил. Потом говорит:

- Ты посиди минутку, ладно? А я пойду смастерю чего-нибудь.

"Знаю, - думает Коська, - чего ты смастеришь. Лягавить пошел".

Как вышел бородатый, Коська вилку и ножик в карман, тарелку за пазуху и шасть к окну. На подоконник залез, хотел в сад прыгать, да неловко локтем стекло задел, зазвенело оно, полетели осколки в стороны. Охнуть Коська не успел - цап его кто-то за ногу. Оглянулся - бородатый стоит. Смеется опять.

- Ты что же это? - спрашивает. - А? Куда же это ты собрался?

Не выдержал Коська, с подоконника на пол скатился и заревел благим матом. Думал - бить его сейчас бородатый будет. Съежился весь. А тот на корточки рядом с Коськой присел и ладошкой лохматую Коськину голову гладить стал.

- Что с тобой? - спрашивает. - Эй, парень! Да что с тобой? Зачем плачешь?

А Коська не слушает - воет, как дворняжка голодная. Не разберешь, что и говорит:

- С голоду я украл. Не вор я... Ремешок сам свалился.

- Какой ремешок?

А Коська:

- А-а-а... У-у-у...

Схватил его бородатый за шкирку, тряхнул как следует, на ноги поставил.

- А ну, хватит! Довольно! Не люблю я плаксивых.

Перестал тогда Коська реветь.

- Ты чего испугался? - спрашивает бородатый. - Зачем в окно полез?

- Думал, вы мильтона звать пошли.

- Эх, чумичка! Мильтона звать! Нет, брат. Ошибаешься. Я, брат, не такой.

Посмотрел бородатый на стол.

- Ох, - говорит, - а тарелку-то я забыл. Погоди, сейчас принесу.

Только вышел - Коська тарелку из-за пазухи, ножик и вилку - из кармана - и все на старое место, на стол. Не успел положить - бородатый входит. В одной руке сковородка горячая, в другой - тарелка с хлебом и вилка с ножиком. На стол бородатый посмотрел и будто не заметил ничего.