Доверьте музыку стихам - Терентiй Травнiкъ

«Скупое солнце, день ненастный…»

Скупое солнце, день ненастный,Сижу и слушаю как дождьСтучит по крыше безучастно:Одно и тож… одно и тож…

За каплей капля утекаетДрожит картинка за стеклом.Закрыл глаза и вспоминаю…Тот чудный сад и старый дом.

В овраге скучился лабазник,Где дикий плющ к земле припал.И дождь… ты помнишь? Ах, проказник,Нам нагуляться не давал.

Нет, юность – не за поворотом.Она – исчезла навсегда…Как струйками сбежав по стекламИсчезла резвая вода.

Скупое солнце блеклой брошьюДрожит на старом платье туч.Листаю память осторожно —Боюсь сорвать с нее сургуч.

«Бывает, что проснешься рано…»

Бывает, что проснешься раноИ видишь, как по облакамНа время, отпустив охрану,Гуляет сонная Луна.

Ещё немного и с востока,Как и положено за ней,Также устало одинокоВзойдёт мерило наших дней.

С пришедшим днем придет в движеньеВся пробуждённая Земля.Проснётся царь, затихнут тени,И пробудятся в каждом «я».

За эту малость, что зоветсяДнем жизни, а теперь – поверь,Бывает – всё перевернётсяВ твоей судьбе, в судьбе моей.

Откроется, родится, сгинет…Появится иной расклад,Что с мёртвой точки стрелки сдвинет,Пусть – произвольно, наугад.

Пока ленивое светилоИдёт из пункта «а» в пункт «я»Мы станем чуточку счастливей,А вслед за нами – наши «я».

Так день за днем, от ночи к ночи —Уводят нас от мёртвой точки.От первой буквы, слога, слова —До часа смертного и…снова…

Модерн I

Завечерело. Тишь да тени.По облакам, как по ступенямРазмеренно, как генерал,Ступает солнца ржавый шар.А может быть и в самом деле,Допиты вины и допелиВсе песни, умолкает деньи уступает колыбелиВершить ночные канители.И не понятно, что на деле —То ль безысходность, то ли лень.

Этюдю. Стих пишу мазками.Пастозно ляпаю на лист.Пергамент… – как звучит! Пер-га-мент!Пергамент! – повторю на бис.

Ещё немного… Нет, не сникну!Чернилю на ночь вензеля,Ещё немного, и воскликну:Земля! Эй! Впереди – земля!

Зюйд-вест гребите, что есть мочи,По волнострочию листа,Вот только бы добраться к ночиВ созвездье Южного Креста.

Модерн II

Ещё немного и сорвётсяЛист, этот ярко красный лист.И упадёт. Нет, нет, коснётся —Земли, отеческой земли.

О сколько раз, живя средь кроны,И духом воспарив к корням,Он, меря царские короны,Паденьем грезил по ночам.

И в трепетном порыве ветра,Ему казалось, что вот-вот,Он, оторвав себя от веток,Там – на земле покой найдет.

Сольётся с вечностью навечно,И станет скрученносухим.Тем – воплотит мечту – беспечно,В осенний превратившись, дым.

Ещё чуть-чуть, совсем немногоИ ярко красная душа,Достигнет, отчего порога,Всей утончённостью шурша.

Модерн III

Бледна… Как ты бледна сегодня,Полубогиня, полусмерть.Скажи, ответь, какая сводняТебе позволила воспеть

Полупрозрачные виденьяИ слиться с тонким миром грёз.Став воплощённым приведеньемС благоуханьем вялых роз,

Точёным образом камелий,Строкой средневековых саг…Где тот поэт, тот дерзкий гений?Кто для тебя он друг иль враг?

Кто он? Подобно Прометею,В тебе нарушивший закон.В попытке дерзкой Галатею —Создал, а может – это сон?!

И ход времён им не нарушенИ эта бледность лишь декор…Но шепчут мне сквозь страх и ужас:Не верь, Анкор, ещё, анкор…

«Прозренья, мысли, откровенья…»

Прозренья, мысли, откровенья,Ложатся в строфы чередой.Так мимолётные мгновенья —Становятся моей судьбой.

Моим желанием, стремленьем,Моим всевластным божеством,Моим единственным спасеньем,Моим бичом и торжеством.

И, оставляя поколеньям,Своей поэзии ростки,Я счастлив тем, что вдохновеньемИзбавлен здесь я от тоски…

Тоски о детстве промелькнувшем,Печали от потерь и бед,Любви ушедшей иль заблудшей.Стихи – моя дорога в свет…

«Когда б меня спросил мой друг…»

Когда б меня спросил мой друг:Любил ли ты когда-нибудь?Ему ответил бы – не знаю,Но знаю, что любовь – мой путь.

Когда б меня спросил мой друг —В чём вера для тебя открылась?Ему ответил бы – не знаю,Но знаю, для меня то – милость.

Когда б меня спросил мой друг —Надежда… есть ли смысл в мечтаньях?Ему ответил бы – не знаю,Но знаю – есть конец для мук.

Когда б меня спросил мой друг —А есть ли Бог на этом свете,То я б ответил: да и… нет,И был бы прав в своем ответе.

Когда б меня спросил мой друг —А счастье, есть ли счастье где-то?То я ответил бы, что – да,Оно – здесь – в каждом из ответов.

«Есть в самовыражении страданье…»

Есть в самовыражении страданье:Усталость, измождённость и печаль,О муки творчества – поэту испытанье,Древневековая нещадная мораль.

Кто не зарыл таланты, знайте это:За каждый отвечать настанет срок.Художников, ваятелей, поэтовЖдёт творчества мучительный урок.

Певцов и зодчих, лекарей, учёныхНастигнет скорбь от безответных тем.И только свет – из сердца извлечённый —Подарит утешение взамен.

«Я видел столько серых жизней…»

Я видел столько серых жизней,И каждый раз, встречая их,Я задавал вопрос о смысле —А есть ли смысл путей моих?

Кто я?! – исхоженный судьбоюИ отчего всё так – кто знает? —Стою с поникшей головоюОдним из тех, кто не решает.

Нашедший, многое познавший,Тем не ушёл в тоске от них,От тех, ктов жизни обветшавший,Со скукой век свой волочит.

Им – скука, мне ж печаль досталась.Едина откровенья суть.В колоде карт не оказалось —Лишь той, что указует путь.

«Доверьте музыку поэтам…»

Доверьте музыку поэтам,Доверьте живопись стихам.Смотрите! Сколько в слове цвета,В нём ноты льются по слогам.

И образ, созданный строфою,С мелодией вернётся к вам;Доверьте живопись поэтам,Доверьте музыку – стихам!

«Я одинокая звезда…»

Я одинокая звезда.Мои лучи – мои начала —Те, что цыганка нагадала,Когда мне было тридцать два.

Она меня предупреждала,Что друг – предаст, что будет – слава,Чтоб не ходил, куда иду…

Ведунью слушал я устало.Она, быть может, и не знала,Что шёл я – к другу своему.

Теперь на этом самом месте,Часовня-маковка стоит;Святитель Николай мне светитПокоем вечного пути.

Звезда ж ведёт, как зазывала,Сквозь тайны ночи, сумрак дня.Теперь её лучи началаИ продолженья для меня…

«Распят непогодой в кровати своей…»

Наверное, смерть – хороший редактор, ведь, когда подходит близко, люди пишут о самом важном…

поэт Игорь Алексеев

Распят непогодой в кровати своей,На древе туманов – гвоздями дождей.И в сорок девятой завис на восьмом,Ни дато-ни-взятый мой тон-полутон.

Допит и добит, и перья по ножнам.Пишу нынче в стол,а значит, – всё можно!И в ящик, как в печь летят дневники,И светят и греют деньки-угольки.

Пишу нынче в стол: поэт-истопник.До лучших времён – гори мой дневник!

«Час рассветный… Дом, вздыхая…»

Час рассветный… Дом, вздыхаяПросыпается, кряхтит.Ходит утро сквозняками —Половицами скрипит.

С недосыпа утро смялось,И немного утро жаль.Не уехала – осталасьПогостить со мной печаль.

Час рассветный – как в монетномБлеске каждый уголок.И окрашен лунным цветом —Полусонным – потолок.

Я лежу под одеялом,Жмурясь, сплю, но слышу всё.Утро саморасплескалось,Знать, пришёл-таки черёд.

Утро – все четыре буквыМеня будят, лезут в стих.Нелегко, сказал бы – ртутно,Собираются в мотив.

Напеваю, слов не зная.Что спросони можно взять:Два глотка ночного чая…Днём – дневник, с утра – тетрадь.

«И всё же я решил уйти…»