Зеленая расческа - Василий Носенков

- Вот тут не совсем ясно в протоколе осмотра отражено расположение и габариты окна, - начал он.

- Я так и знал, что из-за Грищепко все придется начинать сначала, безнадежно махнул рукой Бадраков. - И зачем ему отдавали вещественное доказательство? Кто это сделал?

Грищепко виновато заморгал белесыми ресницами и покорно затих.

Бадраков молча сунул ему черновые наброски плана и велел ознакомиться...

3

Молоденькая девушка-почтальон легко взбежала по лестнице на площадку второго этажа и нажала кнопку звонка квартиры двадцать девять. За дверью послышались легкие шаги. Приятный женский голос спросил:

- Кто там?

- Почта, Синелопову телеграмма.

- Одну минуточку.

Дверь открылась. На площадку вышла молодая женщина в дорогом халате. Надменньга вид, высокая прическа, лепивьге движения рук - все говорило о том, что эта женщина независима и живет в достатке.

- Какая телеграмма? - удивилась она, приподняв левую бровь.

- Обыкновенная, - ответила почтальон, - ему нужно расписаться.

На слове "ему" девушка сделала особое ударение, стараясь подчеркнуть, что намерена вручить телеграмму лично адресату, чтобы немножко дать понять этой даме, что она не собирается перед ней заискивать. Красивая женщина была неглупа и поняла интонацию голоса. Опа на минуту остановилась в раздумье, слегка прикусила верхнюю губу и отрывисто позвала:

- Володя, к тебе пришли!

Подросток лет тринадцати-четырнадцати торопливо подошел к двери. В руках он держал малелькую модель пассажирского лайнера. Женщина тотчас с безразличным видом ушла в квартиру. Девушка недоверчиво спросила у подростка:

- Вы и есть Синелопов Владимир?

- Я и есть, - коротко ответил мальчик.

- Распишитесь в получении телеграммы и время поставьте.

Володя расписался и отвернулся, принимаясь тут же распечатывать телеграмму.

- А это ваша мать? - не отставала от него почтальон.

- Хотя бы. Зачем вам все знать? - отвечал Володя.

Ему сегодня, в свой день рожденья, не хотелось вести пустые разговоры. Видя, что девушка обиженно шмыгнула носом, он решил загладить свою грубость.

- У меня и отец есть. Он военный, служит.

- Очень хорошо, - сказала девушка, не оборачиваясь, и ушла.

Телеграмма была от отца. В нескольких словах Синелопов-старший поздравлял сына с днем рождения, желал успехов в учебе и жизни. Несмотря на краткость телеграммы и кажущуюся сухость слов, Володя был польщен отцовским вниманием. В сущности, это была первая за четырнадцать лет телеграмма, адресованная на его имя и касающаяся только его одного.

Радостный он. вошел в комнату. Зоя Ильинична сидеда на диване. На лице ее было полное безразличие.

Она и раньше с неохотой читала отцовские письма, подолгу не писала ответов, ссылаясь на занятость, хотя мальчик видел, что времени у нее больше чем достаточно. А если и писала, то предельно кратко. Вот и сейчас она прекрасно знает, от кого телеграмма, но не интересуется или делает вид, что ей все равно.

- Мама, меня отец поздравляет с днем рождения, - сказал Володя не очень громко.

- А-а... хорошо. Я тоже поздравляю тебя, сынок. - В словах ее Володя не почувствовал той теплоты к нему, какая была у нее раньше, примерно год назад. А уж кто, как не мать, обладает запасом неистощимой энергии, задором. На нее с восторгом засматривались многие, когда они бывали с отцом в гостях. Она так просто и в то же время красиво может рассказывать, легко и заразительно смеяться... И вдруг с ее стороны такая сухость и безразличие.

- Мама, а я Борьку Чувахипа в гости пригласил, - продолжал Володя.

После этого сообщения Зоя Ильинична сунула свои маленькие ноги в оленьи туфли.

- Что ж ты раньше не сказал? Сбегаи в магазин. Октябрнна тоже обещала зайти.

В магазине Володя купил все необходимые продукты.

Возвращаясь домой, на дворе встретил Борьку: начищенные до блеска модные остроносые туфли, белая рубашка с галстуком-шнурком, узенькие, в обтяжку, голубые брюки и длинные, нечесаные волосы.

- Салют! - закричал Борька издали, помахивая растопыренной ладонью над головой. - Вьшивон, закусон тащишь? Хорошо, дела, достойные похвал. Я не опоздал?

- Как видишь, нет.

- Ну и прекрасно. Тогда разреши мне досрочно поздравить тебя с днем рождения, - продолжал Чувахин, протягивая крупную немытую руку. - Считай меня первым своим другом.

- Спасибо, - ответил на рукопожатие Володя.

- Одно шампанское, и только? - поинтересовался Чувахин.

- Нам только лимонад, - уточнил Володя.

Борька выразительно присвистнул и легонько попридержал Синелопова за полу пиджака.

- Гроши остались? - шепнул тихо.

- Вот, четыре рубля с мелочью.

- Тогда не все пропало, - обрадовался Чувахин, смело забирая трешку из руки Володи. - Жди меня вот на этой скамеечке.

- Как же? А мать... - сделал робкую попытку протеста Володя. Но Борька уже ничего не слышал. Он во весь опор бежал со двора, разбрызгивая грязь по сторонам.

Вскоре он вернулся сияющий. Из-за оттопыренной полы пиджака доверительно показал белую головку "маленькой". Затем вынул из кармана зеленую расческу, взял ее обеими руками за концы и торжественно преподнес Володе:

- Дарю. От всего сердца.

После такого нежного излияния Володя постеснялся спросить с него сдачу. Они быстрым шагом направились к Синелоповьж.

В комнате Зои Ильиничны уже сидела расфуфыренная Октябрина и мурлыкала что-то своим слащавым голоском. Хозяйка оставила ее одну, предварительно подставив к дивану низкий столик с пухлой стопкой журналов мод, а сама хлопотала на кухне.

Настала торжественная минута, и Чувахину, как старшему из мужчин, было доверено открыть шампанское.

Чтобы показать, какая это трудная работа открывать шампанское, Борька зажмурился. Глухо стрельнула пробка, и шипящее вино полилось в фужеры. Октябрина с улыбкой подставляла их поочередно, а сияющий Борька наливал.

Сразу же, как только был провозглашен тост за здоровье Володи и выпито шампанское, женщины оставили ребят и ушли на кухню.

Хитро подмигивая Володе, Чувахин достал "резерв".

Налил две полные рюмки. Но именинник не притронулся к водке.

- Не могу. Я никогда ее не пил.

- Тоже мне мужик! Но пил, так надо учиться пить. А натурщица не плоха, правда? - прищелкнул языком Чувахин.

- Какая еще натурщица? - не понял Володя.

- Ну, эта, Октябрина. Я ее знаю, она напротив нас в сером доме живет, а работает натурщицей, - продолжал Борька, берясь за тонкую ножку рюмки и оглашая компату заливистым смехом. - И знаешь, в чем смысл ее работы?

- Не знаю и знать не хочу.

- А чего краснеешь?

Такое заявление совсем расстроило Володю. Он машинально потянулся к рюмке, молча чокнулся с Борькой и выпил все до дна одним махом. У него захватило дыхание, будто кто-то невидимый сжал клещами горло и но давал возможности втягивать воздух в легкие.

Закатив глаза под лоб, он ошалело смотрел перед собой, пе соображая, что с ним произошло и что следует делать в подобных случаях. А Борька Чувахин ударил его своей тяжелой ладонью по спине и сунул под нос хлебную корку.

- В себя, в себя тяни, - поучал он, озорно улыбаясь.

А когда Володя со слезами на глазах принялся часто дышать, подал ему стакан с лимонадом.

- Ну, вот и проходит. Потом совсем хорошо станет.

А ты прикидывался травоядным: "не могу", "не хочу", - передразнил Чувахин.

В тот же вечер, поддавшись уговорам Борьки, Володя выпил еще полрюмки водки.

Вспыхнувшая недавно тревога за мать улеглась, и он подумал о ней, как о самом дорогом и близком ему человеке на свете, а эта натурщица Октябрина была просто красивой женщиной. Мало ли что она раздевается в мастерских... Это искусство... Вскоре он почувствовал, что засыпает.

Причина охлаждения родителей друг к другу Володе была неизвестна. Поэтому после своего дня рождения он стал ревниво относиться к каждому, как ему казалось, подозрительному поступку матери. Зоя Ильинична часто уходила из дома по вечерам, ссылаясь на неотложные дела. То ей нужно было идти к портнихе, то ехать на вокзал провожать в отпуск знакомых, а в большинстве случаев она вообще не считала нужным сообщать сыну, куда и зачем уходит.

Это было в порядке вещей, и упрекать ее он был не вправе.

Почему-то теперь он начал подозревать, что мать всегда скрывала от него действительную цель своих вечерних отлучек из дома.

Оц сделал также неожиданное открытие: мать совсем перестала контролировать его поступки. За последние полгода она ни разу не поинтересовалась его учебой в школе, не спрашивала, как и с кем он проводит свободное время, какими мыслями живет.

Даже когда Володя в день рождения впервые за свою жизнь выпил полторы рюмки водки и опьянел, она этого не заметила...

4

Борька Чувахин, с которым Володя особенно сблизился после своего дня рождения, познакомил его с одним интересным парнем, Генкой Баклушиным. Генка был заядлым любителем птиц. Жил он по соседству с Борькой. Во дворе его дома, над дровяным сараем, калапчой возвышалась дощатая голубятня. Отделенная перегородкой от вольера для голубей, каморка являлась своего рода штабом Генки. Здесь он встречал покупателей и выносил им напоказ голубей. Нередко он и сам покупал птиц у неизвестных ребят. Володя стал часто заходить сюда, составляя компанию Борьке. Вместе они кормили птиц.