Тот самый сантехник 5 - Степан Александрович Мазур

Каждый пассажир, не забыв дать совет «прибраться в автомобиле надо, Борь, а то что крошки?», уже мысленно откупорил по одной пузатой бутылочке, запотевшей и в инее.

Они заранее приготовились отдыхать душой и телом в бане, обмотавшись просторным полотенцами. Само расстояние от «сейчас тут» до «там уже» особо не имеет значения. Человек начинает отдыхать заранее, чтобы времени не терять. Потому что «сколько того времени-то осталось, Борь?»

По сути, каждый из мужиков радуется, потому как просто вырвали из дома. Оттеснили подальше от семейных забот. Ещё и скидываться не надо.

Чудно? Чудо же!

А когда настроение на высоте, историй не жалко. Хорошо бы, чтобы за них платили, как по телевизору. Но если нет, то и бесплатно рассказать не жалко. Потому что «вокруг все свои, а за политические анекдоты давно не дают сроков. Это же не посты в социальных сетях».

Так этому моменту, наставник Василий Степанович, почёсывая пышные седые усы, уверял Борю, что:

— Доллар вот-вот отменят, потому что люди не такие идиоты, чтобы платить за воздух, помяни моё слово. А поскольку враг теперь чётко себя обозначил, даром что зелёнкой не помазался, то вскоре им точно не до массажа простаты будет. Сгинет супостат в очистительном огне катарсиса и про гамбургеры свои забудет. Да и не его они теперь, а все давно наши. Нам нужнее!

На что дворник Аполлинарий поправлял чёрно-белую бороду на свитере с оленями и заявлял на этот счёт своё экспертное мнение:

— Да какие гамбургеры, Степаныч? Денег скоро вообще не будет, потому что не дело это, когда девяносто процентов мировых ресурсов находятся в цепких лапах элиты. Сколько её там? Процентов десять, не больше. Так вот, умные люди у них сначала всё отберут, потом разделят по справедливости, тогда и заживём как люди.

Оба старика заливисто смеялись и хорохорились, споря лишь для вида. В основном поддакивали друг другу.

Всё их различие было лишь в том, что борода дворника была ещё темна, но уже с проседью, перемешанная как монохромный мир, а седина в бороде Степаныча уже доминировала, давно и тщательно поглотив и усы. Оба в невзрачных дутых куртках и в старых спортивных шапках времён СССР, толстоватые, с лицами одутловатыми, но довольными.

На переднее сиденье Боря рассчитывал усадить сына Аполлинария Соломоновича, который работает в надзорной комиссии, но отец его клятвенно заверял, что «отрок печать и так поставит». Да и «вообще некогда ему пиво по баням распивать». А после коронного «и чего он в той сантехнике не видел?», спор вообще сошёл на нет.

Мужик сказал — мужик сделает.

Рабочий день дворника начинается рано, засветло. В иную ночь, полную снега и в четыре утра лучше начинать мести. Зато к обеду в основном уже свободен. Только так у людей-«жаворонков» получается отдыхать как следует.

На дороге резко затормозил впереди едущий автомобиль. Габариты у него не работали и Глобальный едва успел обрулить неожиданное препятствие. Благо, на встречной полосе никого не было. Но не было препятствий и перед бампером горе-автолюбителя. Отметив этот факт в зеркало заднего вида, уже удаляющийся от едва не случившегося ДТП на пустынной дороге, Боря слов не сдерживал.

Эфир в салоне почти на минуты захватила крепкая брань.

— … авто-подставку они мне хотели устроить! — пылко закончил развёрнутую в пространстве цитату Боря, успев заметить на удалении в зеркале заднего вида двух раздосадованных мордоворотов.

Те вышли из автомобиля и с унылым видом глядели ему вслед, помахивая битой и цепью.

Уплыла рыбка. Теперь расставляй сети на другую.

— Боря, ну что ты так переживаешь? — первым обратился Степаныч. — Наплюй. Везде своих дебилов хватает. У нас Сашки Белые, у тех Сашко Билые, у американцев, чтоб на них кошки срали, вообще Алексы Вайты. Даром, что негры. И что теперь, на сугробы не ссать, что ли? Останови, кстати…

— Потерпи, Степаныч, уже подъезжаем.

— В моём возрасте уже не терпят, а забывают, Борь.

— Скажешь тоже…

Когда затея по повышению сантех-квалификации уже не казалась Боре такой заманчивой, как расписывал Василий Степанович, зазвонил телефон. Глобальный с недоумением посмотрел на подсветившийся номер на дисплее.

«Бита».

Подельник Князя, в миру более известный как Сергей Евгеньевич Битин, звонить мог только в двух случаях.

Первый, это конечно — смерть босса. Окончательная и бесповоротная, не «для вида и налоговой». Но вроде только утром виделись и Боря сгоряча на эмоциях тому боссу едва гитару о голову не расшиб. Предварительно, «пока возможность есть, чтобы не было потом претензий к себе, когда уже и не будет».

В другом же случае вариант был только один. Бите что-то очень резко понадобилось от рядового городского сантехника. Которых вроде вокруг пруд пруди, а как нужны — не разыскать. Потому что блогеров и менеджеров вокруг много, а людей труда — слёзы, которые кот наплакал.

Как любой человек, который не любил неприятности, Боря мог сделать вид, что не заметил звонка, но рано или поздно придётся перезвонить. А там расспросы начнутся и лишние разговоры.

«А оно нам надо?» — напомнил о себе внутренний голос и тут же отрекомендовал: «Бери. Хуже не будет!»

Палец уверенно надавил на приём.

— Алё, Борь? Ты как там? Бодрость ловишь? Жизнь без напрягов? Чифирь в радость?.. Ой, это я так, задумался.

— Здарова, Бита, — как можно спокойнее ответил Боря. — Слушаю тебя. Чего-то хотел?

— Слушай, жена звонила. В истерике там сидит, орёт чего-то. Подсоби, а? Она, когда на ультразвук переходит, я через слово понимаю. А я её и так давно не слушаю… Ты где вообще сейчас?

— В коттедж к Шацу еду. Боцмана покормить и… по делу.

— О, Борь! Как совпало-то! — обрадовался Бита. — Мой дом на соседней улице. Десятый. После Осенней сразу Лепестковая идёт. Не Берёзовая, где Князь живёт, и не Сосновая, где зампредседателя местного жилфонда… хер… май… оров… идец… жопа… май… онез… кент… авр… усики…

Связь сначала пропадала постепенно, потом доносила обрывки враз, а затем исчезла окончательно. И при повторном наборе беспристрастный женский голос сообщал лишь то, что «абонент находится вне зоны доступа».

— Какие ещё усики? — повторил Боря.

Поймав взгляд Степаныча в зеркало заднего вида, попытался спросить, не запомнил ли тот улицу?

Но у наставника от долгих пересказов протоколов сионских мудрецов в польском переводе горло пересохло. Долго наставник рассусоливать не стал и просто извлёк из ящика предварительно по бутылочке. Поделился