Блеск и будни - Фред Стюарт

Часть первая

Наследство Понтефракта

Глава первая

«И это поместье Торнов! — подумала леди Сидония Рокферн, когда открытый экипаж остановился перед поблекшим от времени каменным домом ее зятя. Может быть, когда-то он и был поместьем, но сейчас представлял собой развалины. — Поразительно, что моя дорогая покойная сестра растратила свою красу и блестящие перспективы в обществе на этого постыдного пьяницу-мужа, заживо схоронив себя в этом Богом забытом краю! Ну, пусть только попробует напиться сегодня, я ему покажу, где раки зимуют!»

Леди Рокферн, высокая, важная женщина, уже за пятьдесят, обладала продолговатым лошадиным лицом. Она сидела прямо, словно аршин проглотила, в своем экипаже, держа над собой черный зонт от солнечных лучей, черная шляпка без полей защищала от ветра ее седые волосы. Когда карета остановилась, один из ее двух грумов спрыгнул на землю, чтобы открыть дверцу и опустить ступеньки. Леди Рокферн сошла на заросший сорняками кусочек травы, заменявший здесь лужайку, и огляделась. Поместье Торнов казалось заброшенным. Деревянные ставни кое-где болтались всего на одной петле, грязные стекла, а иных рам не было вовсе.

От неудовольствия леди Рокферн оттопырила губы.

— Объявите о моем приезде, — приказала она.

Курьер заторопился по гравиевой дорожке к парадному входу и постучал висевшим на двери железным молоточком. Леди Рокферн не могла скрыть нетерпения. Зелеными глазами она осматривала окна двухэтажного дома, надеясь заметить признаки жизни.

— Сидония! Дорогая сестра! — проворковал голос, и из парадной двери вывалился высокий седовласый мужчина. Он широко распростер руки, пустившись, покачиваясь, навстречу ей, сжимая в руке бутылку вина. — Добро пожаловать! Добро пожаловать в поместье Торнов! Так-как, дорогая леди, внешне вы не изменились, а? Все еще настоящая красавица, но ведь все вы девочки из семьи де Веров были потрясающими.

— Ты пьян, — отрезала леди Рокферн, — и не пытайся умаслить меня своими сладкоречивыми разговорами. Я никогда не отличалась красотой, так что терять мне нечего. Настоящей красавицей была Лавиния, хотя Господь знает, что она зря растратила свою красу на тебя. А теперь поставь где-нибудь эту бутылку, сэр. Надо кое-что обсудить. Где мальчик?

Сэр Персивал Торн, остановившись в нескольких шагах от свояченицы, уставился на нее, опасно покачиваясь.

— Зачем это, дорогая леди? Зачем говорить так грубо? Ты сказала «пьян»? Это ложь, мадам, которая оскорбляет меня. Я просто попиваю прохладительное красное вино в этот адски жаркий день…

— Довольно, сэр! — она постучала своим зонтиком по его плечу. Ее голос походил на раскат пушечного выстрела. — Я проехала длинный путь от Холла Понтефракт, и у меня нет времени выслушивать твою пьяную болтовню. Позови мальчика. Я хочу повидать его.

Отодвинув в сторону сэра Персивала, она прошла по дорожке к парадной двери и вошла в дом. Сэр Персивал сделал большой глоток из бутылки и выпустил струю вина изо рта вслед свояченице.

Леди Рокферн миновала прихожую и вошла в гостиную.

— Грязь, — произнесла она вслух, ни к кому не обращаясь.

Она провела пальцем в перчатке по крышке сундука из орехового дерева. Поднялось облачко пыли. Красные бархатные шторы были такими же пыльными, в некоторых местах изъеденными молью, тускло-золотистая оборка оторвана. Впрочем, панели, покрывавшие стены, находились в сносном состоянии, хотя сделаны были еще в семнадцатом столетии, когда одним из предков сэра Персивала строилось поместье Торнов. Узорчатый потолок выглядел шедевром лепных работ.

— Какое преступление довести этот дом до столь запущенного состояния, — проворчала она, ударяя зонтом по подушке кресла с высокой спинкой. Новые клубы пыли. Потом присела на эту подушку, опираясь обеими руками о зонтик, и стала смотреть через дверь в прихожую, ожидая, когда подойдет сэр Персивал.

Она была страшно расстроена. Убийство! От самого слова несло такой вульгарностью, таким насилием. Убийства не происходят в семьях, подобных семье де Вер. И все-таки оно случилось. Насильственное, вульгарное убийство. О, да, отец не велел ей рассказывать об этом Адаму. Все надо держать в секрете, представлять как несчастный случай. Но это ужасное событие вверх дном перевернуло всю жизнь де Веров. А Адам? Как он отнесется к такой новости?

Она с любопытством ждала встречи с племянником. В прошлом месяце ему исполнилось восемнадцать лет. Она знала, что он закончил какую-то плохонькую школу в окрестностях Уайкхем Райз, но вел неупорядоченную жизнь, главным образом по вине своего пьяницы-папаши, никак не руководившего мальчиком, не говоря уже о том, чтобы подать ему пример христианина. Адам рос дикарем, совершенно в стороне от благовоспитанного общества. Возможно, отчасти в этом был виноват и ее отец, она готова была признать это. Она подозревала, что Адам, скорее всего, испытывает горькие чувства к своей собственной семье. Но теперь все так изменилось. Она гадала, можно ли этого молодого человека, который по многу часов кряду скакал по болотистым торфяникам… можно ли его обтесать? Может быть, сделать это будет и трудно, но сделать это надо. И Сидония приглядела уже союзницу в этом деле — леди Сибил Хардвик.

Она взглянула на золотые, свисавшие на цепочке с ее шеи часы.

— Куда подевался этот идиот? — раздраженно спросила она. — Неужели он думает, что я буду торчать тут весь день? Персивал! — крикнула она.

Где-то в отдалении торжественно тикали часы. Солнечные лучи пытались пробиться сквозь грязные стекла высоких окон эпохи короля Якова I. Леди Рокферн собиралась было опять фыркнуть от раздражения, но тут в дверях появился молодой человек. Высокий, значительно выше шести футов, атлетического сложения, с широкими плечами и узким тазом. В темном, довольно потертом костюме и чистой белой рубашке, правда, без галстука. Черные курчавые волосы не были подстрижены.

— Адам? — вопросительно произнесла Сидония.

— Тетя Сидония?

Он вошел в комнату и приблизился к ее креслу, чтобы представиться.

— Можешь поцеловать меня в щеку, — разрешила леди Рокферн.

— Да, тетя.

Он наклонился и поцеловал ее в подставленную правую щеку. От него сильно пахло самодельным щелочным мылом.

— Так. Дай-ка я посмотрю на тебя, — сказала она, когда он выпрямился.

Она вынула из своей сумочки лорнет, чтобы получше рассмотреть его.

— Ты похож на свою мать… и на своего отца. Надо отдать ему должное: он — подлец, но красивый. Моя бедная сестра только раз взглянула на него и пропала. Кстати, куда он делся? Не может ли он протрезветь хотя бы на один день?