Че Гевара - Сборник

Читать Эрнесто начал рано, с четырех лет. Его родители собрали неплохую библиотеку, в которой рядом с французскими приключенческими романами стояли греческие трагедии, Маркс соседствовал с Кропоткиным, Неруда – с Фрейдом. Это превращало розыск нужной книги в интригующее занятие со множеством попутных открытий. Любознательный мальчик читал все подряд.

Чтобы он не дичал в одиночестве и не терзался комплексом неполноценности, дон Эрнесто приваживал к дому всех ребятишек округи и следил за тем, как держится с ними его сын. Немало душевных сил ушло у ребенка на то, чтобы доказать сверстникам, что он такой же, как все, и не нуждается в снисхождении.

В 1941 году тринадцатилетний Эрнестино был принят в государственный колледж имени Деан-Фунеса. Колледж этот находился далеко от дома, ездить туда каждое утро в душном автобусе мальчик был не в состоянии, и мать возила его в автомобиле.

Неудобства ежедневных поездок со старшим сыном в колледж стали в конце концов очевидными, и в 1943 году Гевары перебрались поближе к колледжу, в Кордову. А на следующий год сбылась мечта Эрнесто: он был принят в клуб «Атлетико Аталайя».

«Да, Эрнесто сделался классным игроком в регби, – рассказывает его друг Альберто Гранадос, – рисковым игроком, совершенно не знающим страха. Бывало, конечно, что во время матча он покидал площадку, чтобы воспользоваться ингалятором. Астма его изводила, но он умел себя превозмочь». В 1939 году, когда в Аргентину приезжал знаменитый шахматист Капабланка, Эрнесто увлекся и шахматами.

Юность. Студенческие годы

Окончив колледж, семнадцатилетний Эрнесто уехал в Буэнос-Айрес, где поступил на медицинский факультет. «Надо поскорее начать зарабатывать» – так объяснил он свое решение, имея в виду, что медицина в Аргентине является делом надежным и прибыльным. Эрнесто торопился жить: ведь он постоянно помнил о том, что его жизнь может оборваться в любую минуту.

В студенческие времена любимым автором Эрнесто становится Сартр, очень модный в послевоенной Аргентине. По Сартру, человеческая сущность острее всего осознается в пограничной ситуации, перед лицом небытия. Эрнесто в этой ситуации находился почти непрерывно.

Событием в жизни его поколения стала «Всеобщая песнь» Пабло Неруды, поэтическая версия истории Латинской Америки, начиная от доколумбовых времен. Фрагменты поэмы ходили в Буэнос-Айресе по рукам начиная с 1943 года, а полный текст ее был опубликован в 1950 году тиражом в несколько сот экземпляров, с великолепными иллюстрациями Сикейроса и Риверы. Мировоззрение сверстников Эрнесто Гевары под воздействием Неруды приобрело своеобразный радикально-поэтический склад. Не ушел от этого влияния и Эрнесто.

Антикапиталистический настрой «Всеобщей песни» близок был Эрнесто Геваре: «Богатым – изысканный стол, объедки для бедных. Все деньги – богатым, а бедным – работа. Богатым – дворцы, а хижины – бедным». Тяготы бедности и вынужденного труда были ему знакомы, в родительском доме бессребреничество считалось почти синонимом порядочности и благородства, и Эрнесто привык верить, что капитал – непорядочен, он пожирает слабых, а уцелевших обкрадывает.

В университете Эрнесто какое-то время ходил на собрания коммунистической группы, но затем потерял к этому интерес, придя к выводу, что там слишком много спорят и что споры эти далеки от конкретного дела.

Его собственные интересы в годы университетской учебы не столь уж тесно были связаны с политикой. «Я, как и все, хотел одерживать победы, – говорил Эрнесто много лет спустя, выступая перед кубинскими врачами, – мечтал стать знаменитым исследователем, мечтал неустанно трудиться, чтобы добиться чего-то такого, что пошло бы в конечном счете на пользу всему человечеству, но это была мечта о личной победе. Я был, как и все, продуктом своей среды».

В 1946 году донья Селия перенесла серьезную операцию: у нее была обнаружена злокачественная опухоль груди. Операция прошла благополучно, но все волнения, с этим событием связанные, подстегнули интерес Эрнесто к медицинским исследованиям. Однако позднее, когда состояние здоровья матери перестало вызывать опасения (после операции донья Селия прожила еще 19 лет), Эрнесто охладел к научной работе.

Путешествие мотоциклистов

Одним из друзей юности Эрнесто Че Гевары был Альберто Гранадос. Низкорослый добродушный толстяк (Эрнесто, сам невысокого роста, звал его Петисо – Коротыш), Гранадос был на пять лет старше Эрнесто. В 1945 году, когда Гевару приняли в столичный университет, Петисо уже окончил медицинский факультет по специальности «лепрология», и этот выбор был для него не случаен. Работящий и самоотверженный, Альберто решил посвятить свою жизнь служению самым обделенным, несправедливо и жестоко наказанным судьбою людям. Работал он в лепрозории в 180 километрах от Кордовы. Эрнесто иногда к нему приезжал – и, глядя на своего друга, приучал себя не сторониться больных.

Контракт Альберто между тем подходил к концу, и, заручившись рекомендациями видных лепрологов Аргентины, Петисо решил совершить поездку по континенту – в надежде найти постоянную работу. Транспортные расходы, как предполагал Альберто, не должны были быть чрезмерно велики: у него был старый мотоцикл. Маршрут пролегал через крупные лепрозории Южной Америки, и посещение их было обязательным: там Петисо мог рассчитывать на заработок.

Альберто предложил своему юному другу составить ему компанию. Шел декабрь 1951 года, Эрнесто учился на последнем курсе, приближалась самая горячая преддипломная пора. Тем не менее Эрнесто с радостью ухватился за эту возможность.

Вероятно, одной из главных причин, побудивших Эрнесто прервать учебу, было некоторое разочарование в медицине. Эрнесто специализировался на аллергии, поскольку это явление известно было ему не понаслышке и для исследователя здесь непочатый край работы. Однако вкуса к научным изысканиям он в себе не обнаружил, что же касается практики – то она, как известно, привязывает врача к определенному месту. Одна мысль о том, что всю жизнь придется провести на одном месте, вызывала у него удушье.

Друзья закупили снаряжение, распрощались с близкими. Они направились на юго-запад, в сторону чилийского города Темуко, чтобы оттуда двинуться на север, по Панамериканскому шоссе. (Про это путешествие на основе дневников Че Гевары и Гранадоса в 2004 году режиссером Уолтером Саллесом был снят фильм «Дневники мотоциклиста». Интересно, что исполнитель роли Альберто Гранадоса, актер Родриго де ла Серна, является дальним родственником Че Гевары. Фильм «Дневники мотоциклиста» участвовал в конкурсе 57-го Каннского кинофестиваля и завоевал три награды.)

Возле чилийской столицы машина вышла из строя. Путешественники взвалили на плечи пожитки и двинулись по обочине шоссе уже в качестве пешеходов. Очень скоро эксперты-лепрологи поиздержались. Пришлось подрабатывать. Друзья становились и грузчиками, и мойщиками посуды в придорожных ресторанах, и ветеринарами, и радиотехниками. В сельской местности спросом пользовались их медицинские и технические навыки (правда, оплачивались они скудно), в городах же от молодых людей требовалась лишь грубая физическая сила, здесь можно было хорошо подзаработать – или нарваться на воинственных конкурентов.

На севере Чили они смогли увидеть, в каких ужасных условиях живут чилийские шахтеры, с каким мужеством они переносят лишения. Это был первый случай в жизни Эрнесто, когда он познакомился с жизнью и трудом пролетариата. Уступами спускались вниз цеха обогатительной фабрики, в ущелье стекали мутно-голубые потоки – отходы медного купороса, над медеплавильным заводом стоял рыжий дым, все вокруг было покрыто едким черным налетом, и воздух здесь был очень нездоров, люди работали в устрашающего вида повязках, закрывающих рот и нос. Кругом убогие лачуги и грязь. Для того чтобы выбраться из этого беспросветного мрака, добиться привилегий, гарантий и удобств, нужны были годы и годы настойчивой забастовочной борьбы.

Так, где задерживаясь на несколько дней, где следуя без остановки попутным транспортом или пешком, друзья пересекли границу Перу и двинулись по направлению к Куско. Чем дальше на север, к экватору, тем чаще попадались селения, а то и целые районы, где жители совсем не знали испанского языка. То были места обитания коренных американцев – индейцев кечуа, их странный говор с редкими вкраплениями испанских словечек был совершенно непонятен Эрнесто. Увиденное его ошеломило даже больше, чем котлован Чукикаматы, – и не столько нищетой, сколько пренебрежением, презрением к этой нищете со стороны даже самой захудалой местной власти, непроницаемого барьера между индейцами, метисами и белыми.

В одном из перуанских лепрозориев друзья задержались почти на месяц: им дали возможность пожить среди прокаженных, быть может, для того, чтобы испытать мужество заезжих экспертов. Эрнесто и Альберто выдержали испытание: они вступили с больными в контакт без масок и перчаток, держались с ними по-дружески, почти накоротке.