Прошлое забыть нельзя - Элизабет Харбисон

Когда водитель подошел, Дарси подумала, что где-то уже видела это лицо. Только где? На ранчо деда она не была десять лет — с тех пор, как уехала, когда ей было семнадцать и когда… Сердце вдруг бешено забилось. Неужели это он? Нет, этого не может быть: он ведь уехал сразу после нее.

Дарси посмотрела в полуопущенное стекло кабины — закрыть было нельзя, кнопка не работала уже месяц. В кабине вовсю гулял холодный ноябрьский ветер, но в списке ее неотложных дел плата за ремонт кнопки стояла где-то после потребности в еде.

— Вам что-нибудь нужно? — услышала она глубокий голос.

— Прошу прощения?

— Я пытаюсь понять, что вам нужно, — уголок рта у него дернулся, будто человек собирался усмехнуться, но передумал. Низко над бровями нависали края шляпы, затеняя черты лица.

Водитель пикапа сдвинул шляпу кверху, и ее охватило смятение — это был он. Не могло быть в мире другого мужчины, так похожего на него. Легкие веселые морщинки вокруг глаз отмечали дистанцию между ним и тем мальчишкой с гладкой кожей. Но это был он, и она знала это.

— Я слышал ваш сигнал, — голос стал низким, в нем появилась хрипотца, которой она не ожидала. — Подумал, может, у вас беда какая, — теперь у него на лице заиграла полуулыбка. — Особенно, когда сигнал повторился. — Он ждал ответа, пристально рассматривая ее. — Все в порядке? — спросил он наконец.

— Я… Да, все в порядке. — Дарси чувствовала, как кровь приливает к лицу.

— Минуточку. — Он наклонился ближе. — Вы действительно та, о ком я думаю?

— Я не уверена… — начала она туманно. Сердце бешено стучало. — Вы?..

Конечно, она уже знала ответ — это был Джозеф Эмори Тайлер. Свое второе имя он ненавидел. Любимый цвет — голубой. Любимый десерт — шоколадный пудинг. Любимая рок-группа — «Битлз». Любимый вид спорта — борьба с молодыми быками на родео. Давным-давно они часами спорили, гуманный ли это спорт. Он тогда хотел стать звездой родео. А перед этим закончить колледж, «чтобы опереться на что-нибудь, если родео не сработает». Он ненавидел шпинат, любил говядину и терпеть не мог свинины, за исключением колбасы и бекона.

Много лет назад Дарси любила его так, что… ну, теперь это не имело значения. Возможно, это никогда не имело значения. Для него, во всяком случае. Дарси вдруг почувствовала, как со дна души начинает подниматься жгучая боль…

— Дарси Беккет? — Он как будто хотел подтвердить свои предположения. — Малышка Дарси Беккет?

Дарси прерывисто втянула воздух — он вспомнил ее детское прозвище, которое тогда ее так бесило. Так ее называли друзья и работники деда, знавшие Дарси с пеленок. И только Джо произносил это имя низким, дразнящим голосом. Как теперь.

— Джо Тайлер, верно? — Она надеялась, что голос ее не выдал.

Он коснулся полей шляпы и кивнул.

— Как, черт возьми, поживаешь?

— Замечательно, — прозвучало, пожалуй, несколько поспешно. Она вспомнила, сколько раз жизнь была совсем не замечательной, но заставила себя улыбнуться. — Ну, а ты?

— Отлично. — Он тряхнул головой и низко, протяжно свистнул. — А я едва узнал тебя! Добро пожаловать на ранчо «Н. Л.». — Ей показалось или в его голосе прозвучала ирония?

Что это он, интересно, себе позволяет? Ранчо деда было ее единственным домом, откуда ее изгнали именно из-за Джо Тайлера. Так что засунул бы он свою иронию куда-нибудь подальше!

— Хорошо снова вернуться домой, — холодно промолвила она.

На него это явно не произвело впечатления.

— Думаю, ты здесь из-за завещания.

— Верно.

— Я тоже.

Сердце у нее забилось.

— Ты?

Он кивнул.

— Каким образом? — Вопрос прозвучал резко даже для нее самой.

— Я получил письмо от адвоката, он пригласил меня к четырем часам. — Джо приподнял бровь. — Собственно, я и так нахожусь там, как правило…

— Только не говори мне, что ты еще работаешь на ранчо, — она попыталась произнести это небрежно, но слова еле пробивались сквозь стиснутые зубы.

— Работаю. Уже двенадцать лет. — Он сделал паузу. — Странно, что дед не говорил тебе об этом.

Она с отвращением почувствовала, что краснеет.

— Мы… не много разговаривали последние несколько лет. — Неужели ему ничего не известно? Или это ход, чтобы заставить ее признаться в ссоре с дедом?

Джо сдвинул брови, но затем лицо у него посветлело.

— Все верно. — Он щелкнул пальцами. — Теперь я вспомнил. Ты сбежала и вышла замуж за парня, который никому не понравился, и вся твоя семья взбеленилась.

Ситуация была описана четко, он только забыл упомянуть о разводе. Она неопределенно кивнула.

— Ты и Кен все эти годы не разговаривали из-за этого?

— Тогда это казалось наилучшим выходом. — Дарси не сказала, что в первые два года раз пятьдесят пыталась звонить Кеннету Беккету и что он ни разу не ответил. И еще что ее рождественские поздравления возвращались нераспечатанными. Ей невыносимо было думать, что она ничего не знала о болезни деда и не хотела ехать на чтение завещания, боясь, что он оставил ей мешок с углем в качестве последнего «я-же-говорил-тебе».

Джо приподнял бровь.

— Ну и где же твой муж?

— Мой бывший муж, ты хочешь сказать? — Она могла поклясться, что у него в глазах промелькнуло легкое удивление. — Развод только что закончился. — Дарси знала, что Брэндон не был Мистером Очарование, и это ее устраивало: если не любишь кого-то, как он может причинить тебе боль? — Ну, а что касается его местопребывания, то понятия не имею. — А хотелось бы! Или, если точнее, ей хотелось бы знать, где ее деньги, к которым муженек, уезжая, основательно приложился.

Джо внимательно посмотрел на нее, потом наклонил голову.

— Сочувствую.

Она пожала плечами и указала на часы:

— Время. Мы ведь не хотим опоздать.

— Ну, да, конечно. — Он еще раз кинул на нее внимательный взгляд, повернулся и направился к грузовику.

«Интересно, он действительно не подозревает, насколько хорош в своих линялых джинсах и разбитых сапогах?» — подумала Дарси, и сердце глупо трепыхнулось, как тогда, в ее семнадцатое лето. Ей вдруг стало как-то безысходно тоскливо. Но она взяла себя в руки и развернула аккуратно сложенное письмо адвоката — надо было во что бы то ни стало остановить уже готовый прорваться поток воспоминаний. Сквозь туман в глазах она начала всматриваться в карту, нарисованную кем-то от руки на обратной стороне письма.

Конечно, можно было просто ехать за пикапом, но гордость приказывала двигаться самостоятельно, и Дарси тупо уставилась в чертеж.

Где-то справа должна быть полуразвалившаяся лачуга, но если бы она ее помнила!