Сорок 2 дня (ЛП) - Джорджия Ле Карр

Там же, на этом сайте, была маленькая фотография, запечатлевшая их, сидящими в ресторане за столиком. Она была настолько зернистой и нечеткой, что на ней можно было с трудом что-либо разобрать, но я уставилась на нее и смотрела очень долго, и потом возвращалась к ней снова и снова. Как если бы эта фотография давала некий ключ к разгадке его тайны, которую я не понимала и не понимаю. Медленно, очень медленно я начала замечать некоторые особенности, чашки кофе, его рука на столе рядом, но не касается ее. Лицо Виктории, повернутое к нему, трудно сказать, о ее выражении, но создавалось такое впечатление, что оно было полно величайшей преданности и решимости. Я медленно поглаживала живот, находясь на седьмом месяце беременности, и эти круговые движения по своему животу постепенно утешали меня. «Ты не принадлежишь его стилю жизни, и он не твой мужчина. И никогда им не был. Но этот ребенок всегда твой». И расплавленная лава внутри постепенно стала охлаждаться, образуя черные запекшиеся корочки. Вентилятор жужжал над потолком. В соседней комнате блаженно спала мама, не ведая моей глубокой печали.

— Присаживайся, — мягко приглашает он.

Но я не в состоянии двигаться, мои ноги словно приросли к полу. Я закрываю и открываю рот, но ни слова не вылетает, сглатываю и пробую снова. Песня начинает звучать в моей голове «Baby Did A Bad, Bad Thing». Черт. Это значит, что у меня проблемы. Со мной всегда происходят неприятности, когда эта песня начинает звучать в моей голове.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос еле слышан.

— Рассматриваю твою заявку на получение кредита.

— Что? — я знаю, что мой возглас не блистал интеллигентностью, и напоминает тех, навьюченных животных, которые медленно передвигаются, но я не могу позволить себе расслабиться.

— Я здесь, чтобы рассмотреть твою заявку на кредит, — терпеливо повторяет он.

Звучит логично, но его слова — это камни, которые вбиваются в мою голову. Итак, он здесь, чтобы рассмотреть мою заявку на получение кредита? Я встряхиваю головой, чтобы как-то выбить эти чуткие тяжелые камни и начать здраво мыслить.

— Ты здесь не работаешь. Ты не рассматриваешь маленькие кредиты.

— Я здесь, чтобы рассмотреть твой.

— Почему? — И тогда глупая мысль мелькает у меня. Позже, прокручивая весь разговор, я ударю себя по лбу, за свою собственную наивность, но в тот момент пламя злости, бушующее во мне, уже ускоряет обороты. — Таким образом, это означает, что ты можешь отклонить? Не беспокойся. Я знаю, где выход, — говорю я с жаром, и начинаю вставать.

Он тоже встает.

— Лана, подожди.

Я окидываю его взглядом сверху-донизу. Странно! Он, кажется, даже больше, выше.

— Скорее всего я единственный во всей банковской сфере, кто в состоянии одобрить тебе этот кредит.

Я продолжаю тупо пялиться на него. Как я страстно желала опять увидеть глаза этого мужчины, и как я тосковала по его взгляду. Какой же он по-настоящему красивый.

— Сядь, пожалуйста.

В оцепенении я смотрю на два стула, стоящие перед ним, но не двигаюсь. Мои мысли, словно запутались в сладкой патоке. Похоже, зря я сюда пришла, это не имеет смысла.

— Как ты узнал, что я буду здесь сегодня?

— Отличное маленькое программное обеспечение, устанавливаешь флажок на твое имя, если оно совпадает с датой твоего рождения, когда дело доходит до банковской системы, и, конечно же, тот факт, что ты начала использовать свой счет опять-таки меньше, чем неделю назад.

Я не могу мыслить здраво.

— Все деньги ушли на Швейцарский счет?

Я киваю.

— Но почему ты здесь? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ на этот вопрос.

— По той же причине, как и прежде.

— Для секса.

— Секса? — шипит он. — Боже, у тебя других идей нет, не так ли?

Он сердится. Таким злым я его еще никогда не видела. Я смотрю на его превращение с недоверием. Меня больше всего шокирует выражение его лица, искаженное, жесткое, зубы стиснуты так крепко, что мышцы на его шеи вздулись. Его брови превратились в две прямые линии. Мужчина, которого я знала раньше, который кормил меня икрой и спокойно поменял билет моей матери на первый класс, исчез, испарился, заменившись на этого незнакомца с яростными, недоверчивыми глазами. Его дыхание, кажется, становится резче, пока он приближается ко мне. Он останавливается, в шаге.

В этот момент он излучает огромную мощь. Электричество потрескивает между нами. Он неотрывно удерживает мой взгляд и у меня моментально останавливается сердце, и я вижу, отблеск борьбы в его глазах. Эмоции вступают в конфликт с его собственным контролем. Я вздрагиваю, когда он приближается еще ближе. Мы в дюйме друг от друга и его аромат будоражит мои чувства. Я не знаю никого, кто бы имел такой запах, как у него. Запахом старых денег, так назвал его Руперт. Но на одно какое-то мимолетное мгновение в его глазах мелькает похоть. Затем он закрывает глаза, и лицо становится, как маска. Но я уже увидела его потенциальное желание, относящееся ко мне. Это усиливает мои ощущения, затапливая меня желанием и вожделением.

Я чувствую, как моя кожа в ответ начинает гореть. Мои губы немеют, горло становится настолько сухим, что слова даже в состоянии процарапать его. Что я могу сказать? Ох, Блейк, мне так жаль? Я тянусь дрожащей рукой к нему.

Его реакция молниеносная.

— Нет, — жестко шипит он.

В шоке, я убираю свою руку. Я нанесла ему травму, осознание этого, распространяется в виде тупой боли в моей груди.

— Пожалуйста, — тупо и беспомощно шепчу я.

Он наклоняет голову к моему лицу. Все мое внимание приковано к греховно сексуальным губам. Я прекрасно помню их вкус, их страсть.

— Непорядочная маленькая Лана, — шепчет он, и его горячее дыхание дотрагивается до моей кожи. Он запускает обе руки вниз под воротник моей блузки.

Я начинаю дрожать. Он наблюдает, как его собственные пальцы, вытаскивают пуговицу из петельки, потом другую, разводит в стороны материал так, что открывается мое горло, и немного грудь в кружевном бюстгальтере, и опускает полные холодной ярости глаза вниз, потом возвращается к моим глазам. Неглубокий и быстрый выдох неосознанно слетает с моих губ. Он собственнически улыбается, прекрасно понимая, какой эффект оказывает на меня.

— Ты была гораздо толще, когда втиснулась в то маленькое оранжевое платье и туфли трахни меня и отправилась на поиски денег. Посмотри на себя сейчас, ты напялила на себя мужской пиджак. Двести тысяч, а ты даже не купила себе хороший костюм.

С досадой он продолжает:

— А это... — он поднимает руку к моим волосам. — Этот безобразный пучок. О чем ты думала? — спрашивает он мягко, выдергивая заколки из моих волос, и бросая их на синий ковер. Медленно пряди падают мне на плечи. Не двигаясь, он тянется за коробкой салфеток, лежащих на столе. Берет одну и начинает стирать мою помаду. Дотошно. Со всех сторон, бросив окрашенный бумажный платок на пол.