Рысья маска - Капитан Сиарта Соловей

мир рухнул. Перестал существовать. Перестало существовать человечество, а с ним все, что было мне дорого. Ну почему я тогда просто не «угукнула» как всегда? Мне ведь это ничего не стоило! Почему не пропустила мимо ушей обиду? А может, было бы еще лучше согласиться с упрёком? Но точно не уходить вот так! И точно не стоило записываться на этот опыт. Как там было: «Вы поможете ступить человечеству в новую эру». И где сейчас это человечество?

Почему вместо того, чтобы проснуться через год, я пробудилась спустя тысячелетия?!

– Александра, уд-уд, вы проснулись? Есть срочный разговор. Буду ждать в гостиной, – раздался из-за дверей гортанный голос моего начальника Удода, Утора Реха.

– Угу. Сейчас выйду! – немного хрипло то ли ото сна, то ли от слез ответила я. Хорошо, ещё не всхлипнула. Это был бы позор!

Встав, начала свой ежеутренний ритуал: сначала надеть водолазку с высоким горлом, потом платок, забинтовать руки, ноги, и – последний штрих – нацепить маску. Ах! Чёрт! Чуть опять не забыла побрызгать на себя специальным составом. У зверей замечательный нюх, а этот раствор отлично маскирует мой запах. Я готова.

В голове пронеслись другие воспоминания:

– Держи и никогда не снимай за пределами комнаты. Ты же осознаешь, что никто не должен знать, что ты человек? – говорил Утор Реха, подавая мне вещи. – Я по доброте душевной беру тебя на кухню! Цени!

Да, именно так после моего пробуждения когда-то он нашел меня. Накормил, обогрел и дал работу. Я ему очень за это благодарна.

Оглядела перед выходом комнату. Это громко сказано, каморку не больше двух метров в ширину и в длину. Узкая кровать. Маленький комодик и небольшой письменный стол. Со всем подряд. Несколько книжек, по которым я училась писать, читать и говорить на местном языке. Ничего не изменилось за последний год.

Взялась за ручку двери и вышла из своего маленького убежища. Что же день грядущий принесет?

Сцена третья. Кухня кафе « Редкостный удод»

Гостевой зал кафе «Редкостный удод» можно назвать самым обычным местом. Интерьер в нем был выполнен в псевдоптичьем стиле. Все эти древесные цвета, оттенки молодой листвы. Стулья, имитировавшие насесты, и маленькие столики на двух персон, сплетённые из плотных прутьев, что наводило на размышления: а не из гнезд ли они были сделаны? Кухня тоже непримечательная. Обыкновенные кафельные полы, электрические плиты и железные, блестящие столешницы.

Пик клиентов уже прошёл, и повара спокойно попивают чай, слушая радио:

– Вот говорите, ничего такого нет в том, что птицы продают неоплодотворенные, рар, яйца в пищевую промышленность. ВЫ только вдумайтесь: рождаемость, рар, птиц падает, а они яйца распродают. Может, надо подумать, почему они не оплодотворены? Да поймите, это нужно рассматривать так же, как продажу, рар, родителями из бедных районов, рар, травоядных[1] своих детей хищникам!!! – громко доказывал лев Лейн, министр рождаемости, все больше и больше повышая голос на оппонента, защитника прав малых народов, совсем заглушив того.

– Выруби эту чушь, го! – строго сказал уже немолодой олень Лес, давно уже переставший носить рога [1]. – И так понятно, к чему ведут. Рожайте больше, а денег с людей спросите.

Молодой поварёнок – мышонок Мик, не достигший еще обычного полуметра роста, свойственного его виду, шустро переключил на праздничный концерт по поводу дня подписания пакта о том, что Хищники не едят Растительноядных.

Кролик Крош, все это время стоящий в отдалении от остальных, облегченно выдохнул. Кафе «Редкостный удод» никогда не пользовалось особым спросом у посетителей, но сказать, что ресторан был совсем убыточный, нельзя. Это и насторожило полицию. Было решено отправить молодого сотрудника туда.

Его послали разузнать, не готовят ли тут мясо редких неразумных животных. А такие темы сильно действовали ему на нервы.

Он устроился совсем недавно, и это, можно сказать, его дебютное задание. Крош воодушевлен как никогда, но как же трясётся его хвост.

Кролик еще раз оглядел всех собравшихся и место. Кухня условно делилась на четыре цеха: холодный, горячий, заготовочный и пекарню. Лес, отвечающий за горячие и холодные блюда, мышонок, отвечающий за чистку овощей и мытье полов, и другие полезные, но маленькие, как он сам, вещи. И он на заготовках.

Тут только не хватает шеф-повара, странного зверя, от которого вечно несет чем-то непонятным и почему-то никогда не снимающего маску. Если кто на этой кухне и готовит мясо, то только он! Ведь только этот зверь делает блюда на отдельной от них кухне, в которую нельзя заходить.

Размышления кролика прервал хозяин ресторана. Жуликоватый с виду удод.

– Внимание! Сегодня приедет съемочная группа "Резозверро", просьба навести как можно больше хаоса, беспорядка, уд-уд. Хамить группе и не допускать снимать кухню Рысьей маски и ее саму, уд-уд. Иначе уволю всех и выдам такую характеристику, что никуда вас больше не возьмут, уд-уд. Всем все ясно? – сообщил как всегда надменно Удод. Крошу он никогда не нравился. Мерзкий, скользкий тип.

Получив кивки согласия персонала, удод удалился. До кролика дошли разговоры:

– Слушай, как думаешь, пи, что же все-таки на той кухне? – с надеждой и предвкушением в голосе спросил мышонок.

– Пацан, скажу так, меньше знаешь – крепче спишь. Но думается, все дело в дорогой нашей Рысьей маске. Могу побиться об заклад – она чем-то больна. Не заразным, но боюсь, такую правду о шеф-поваре этого кафе никто-никто не хотел бы знать. Лишай тот же. Го-о.

Примечания:

1. Слово имеет расистский оттенок. Толерантно говорить Растительноядные.

2. По требованию Санпин представителям видов, у которых принято носить рога, следует их спиливать. Остальным как следует прятать перья и шерсть под шапочками или косынками.

Сцена четвертая. Кипяток

На маленькой кухне без окон, с еле работающей вытяжкой жарко, душно и влажно. Самая настоящая баня. Но даже так я опасалась снять маску. Только разбинтовала руки.

Кухня наполнена кучей звуков. Шипением воды из крана. Бульканьем готовящегося блюда в кастрюле. Жужжанием и гудением вентиляции. Одиноким стуком ножа по доске.

Но при этом тут тихо. Очень тихо. Я когда-то считала себя интровертом, но, работая последний год на этой закрытой ото всей кухне… поняла, что мне не хватает общения. Простой болтовни. Коллеги меня сторонятся, и разговор происходит только на рабочие темы. Про босса и говорить нечего. Он-то точно не будет вести со мной пустых разговоров. Пусть иногда я выхожу на Главную кухню послушать радио или попить чай через трубочку (маску снимать нельзя), но есть все равно приходится в этой конуре. Для еды маску не снимешь и не приподнимешь, иначе все могут заметить подбородок, и губы, и отсутствие хищных клыков или зубов, свойственных растительноядным.

Просила не раз дать и мне радио, но ответ босс всегда однозначный:

– На тебя денег нет. Твое содержание дома и на работе и так