Оглянувшись назад вдаль. На переломе - Зоя Живанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Большевики, – прошептал Павел.
– Тихо, – испуганно прошептала Арина.
Здесь не стреляли, это немного успокоило.
– Чем до Карачева добираться? – устало вздохнула Арина.
– А вон стоит, на Брянск через Карачев, – кивнул совсем молодой солдат с румяным от мороза лицом. Он постукивал ногу об ногу, нетерпеливо поглядывая в сторону вокзала.
– А вот Вам спасибо, – обрадовалась Арина. – Господи! Слава Тебе Господи! – перекреститься Арина побоялась.
И тут все почувствовали невыносимое чувство голода. За всю дорогу они забыли о еде. Усталость и страх отбили все другое. Павел с Ариной переглянулись и облегченно вздохнули, дети почувствовали, что родители успокоились.
– Есть хочу, – сказала решительно Елена.
– И я хочу, – сказал Костя.
– Все хотят, – разозлилась Арина, – видите сколько вокруг голодных. – Есть будем в Карачеве, – решительно заявила Арина,– потерпим, немного осталось.
– Вот,– Арина незаметно сунула всем по мятному леденцу.
– Да-да, ещё неизвестно чем Карачев встретит, – вздохнул Павел.
– Посмотрим, – Арина положила леденец в рот.
Карачевский уезд в этот период был единственным мирным островком среди бушующего моря контрреволюции. Продовольственное положение в это время было очень тяжелым. Разруха охватила и сельское хозяйство. Все внимание карачевских большевиков было направлено на оборону города и уезда. Жители самоотверженно трудились над восстановлением города. В Карачев прибывали и прибывали части Красной армии, рядом был Деникинский фронт. А жители города с большим подъемом проводили Коммунистические субботники. Население Карачева с начала революции сократилось наполовину.
– Ну вот, почти добрались, – Арина направилась к двери большого карачевского железнодорожного вокзала, – воды надо в дорогу взять, доедим до Вшивки (Вишневки), а там …, – Арина запнулась у двери в вокзал Первого класса, но выходивший военный, учтиво придержал перед ней дверь. Арина успокоилась, помещение было заполнено народом всех сословий.
Извозчик лихо щелкал кнутом, лошадь шла рысью по булыжной мостовой.
– Город красивый, богатый,– кивнул Павел.
Прохожие неторопливо шли по широким тротуарам, работали магазины.
– Это Козельская улица, здесь вроде спокойно, – прошептала Арина.
– Кто его знает, – сказал задумчиво Павел, – неизвестность.
– Не, у нас уже успокоились, – засмеялся извозчик, – буржуи сбежали, только со жратвой не очень.
– Ну и чему веселишься, дурак? – не выдержала Арина.
Павел приложил палец к губам. А мужик не обиделся, радостно помахал рукой кому-то.
Деревья стояли в сверкающем синевой инее, заснеженные особняки, вот и парк Дворянский, высокие сугробы вдоль расчищенных дорожек. Арина вспомнила этот красивый купеческий город, она еще ребенком приезжала сюда с родителями за обновками. На базаре тогда была большая торговля, играли гармошки, сколько народу! Подковы звонко цоколи, лошади шли рысью, родители улыбались, поглядывая на маленькую Арину и сына Васю. Дети сидели среди многочисленных узлов с покупками.
Елена смотрела на незнакомый ей город, Карачев был совсем не похож на ее город. Здесь не было войны. Он был совсем другим этот старый купеческий город. В морозном воздухе пахло свежим хлебом. Над заснеженными крышами домов и больших особняков струился дым неторопливо в лазурный небосвод. Солдаты в длинных шинелях с винтовками тоже куда-то шли. Большая Дворянская улица широкая. Аккуратно ухоженные деревья огорожены дощатой решеткой, чтоб не сломали. Извозчики лихо щелкали кнутами, звонкий цокот копыт по замерзшей булыжной дороге.
– Никола, – прошептала Арина, – слева большая церковь сверкнула золотом в морозной синеве.
– Работает ли? – Павел пожал плечами.
Вот пошли по обе стороны двух, трех этажные купеческие особняки из красного кирпича.
– Богатый люд жил, – кивнул Павел.
– Город купеческий, – откликнулась Арина.
– Вот и поворот на Вшивку, – извозчик натянул вожжи,– приехали.
– Ну, пошли, сказала Арина,– может, повезет, кто подбросит.
Страх уже отпустил семью, появилась усталость, шли молча по накатанному санному пути. Началась метель, дорогу заметала поземка. А вокруг заснеженные поля без конца и края.
– Дикие места, – вздохнул Павел.
Арина промолчала, она прислушивалась к себе, ребенок толкался, ныла спина.
Дорога уходила далеко вперед, к горизонту. Дети устали, лица
разрумянились, они вопросительно поглядывали на родителей. Да и Арина с Павлом тоже устали. Мимо проносились подводы, люди возвращались с базара. Одна из подвод все же остановилась. Мужик в полушубке, в шапке, завязанной под бородой, махнул овчинной рукавицей:
– Садитесь, подвезем до Чернево, вот с сыном ездили за обувкой. Путники поспешили на приглашение, удобно расположившись на душистом сене.
– Чьи будите? Куда путь держите? – обернулся к попутчикам мужик.
– В Кондрево, к сестре,– нехотя отозвалась Арина.
– Далеко, путь не близкий, – сказал мужик и замолчал.
– Да-да,– вздохнул Павел и, отвернувшись, задумался: «Дети устали».
– К чему беспокоить, люди есть люди, – подумал Василий и посмотрел на сына тоже Василия: «Вырос сынок, уже двенадцать, вон как на девочку посматривает. А девочка хорошенькая, сын имеет хороший вкус». Аромат душистого сена, сани шли в разлет, дети быстро уснули. Ребенок тоже успокоился, Арина задремала.
Лошадь резво пошла с Горы-Грязь, рысью неслась по широкому большаку, деревня большая. Василий натянул вожжи:
– Нам направо, вам еще километров тринадцать. Дорога неблизкая.
Семья стояла на краю большака, впереди еще дальняя дорога. Снег повалил хлопьямию.
– Надо спешить, день короткий, – сказала Арина и пошла по знакомой ей дороге с детства.
Серафима задернула занавески на окошках, ранние сумерки озарял пожар, горели амбары на краю деревни, с логов доносились ружейные выстрелы. Серафима размашисто перекрестилась на Красный угол, по строгим ликам на иконах вихлялись блики от лампадки
– Господи, спаси и сохрани,– неистово повторяла женщина лет сорока, трое малолетних девочек сидели на лавке в Красном углу, страх матери передался им. Огненные тени побежали по стенам. В дверь с улицы громко постучали. Серафиму сковал страх, дети заплакали громко, в голос.
– Сима, это я, сестра твоя Арина, – услышала перепуганная женщина.
Серафима отбросила засов, из темного проема двери тяжело упала ей на грудь заснеженная женщина.
– Наконец-то, – выдохнула Арина, – Встречай Сима. Я вернулась совсем с семьей. Еле добрались, устали, – она тяжело опустилась на лавку.
Сестры давно не виделись, родители отправили Арину учиться, она быстро вышла замуж. Лицом Арина была не красива, высокая, но внутренний «стержень» ее заметил Павел. Властная, крепкая, уверенно пошла за не очень красивым парнем, но он был из состоятельной семьи, такой, же настырный, как она. Он привез ее в Юзовку в большой каменный дом. Все им было по плечу, вскоре родители Павла доверили управлять фабрикой молодым. Коммерческая хватка Арины проявилась сразу. Рабочие уважали ее за порядок, надежность. Производство процветало. Родители Павла приняли фабрику от своих родителей, а те от своих. Это было уже сильное производство. Юзовка была промышленным городом, с красивыми зелеными улицами,
