Тату и любовь в придачу - Саша Рид

хотел сказать, но не мог собраться с мыслями. Реакция Йена выбила у него и так шаткую почву из-под ног. – Ты говорил, что хотел бы встречаться с таким как я, – наконец он смог выговорить целое предложение.

В ответ раздался смех. Вот только он больше не умилял и не запускал мурашки по телу. Унизительный и глумливый. Он звучал похоронным колоколом, погребая под собой все его надежды.

– Я хотел тебя подбодрить. Но ты зря всё так воспринял серьёзно. Прости, правда. Но, ты же сам понимаешь, мы с тобой играем в разных лигах. Без обид, да? Мы просто работаем вместе. Иногда выручаем друг друга. Но на этом всё.

Йен похлопал Томми по плечу и отвернулся к шкафчику. Открытку небрежно бросил сверху, и Томми не выдержал. Бросился прочь из раздевалки. В глазах щипало, и Томми боялся, что расплачется прямо перед Йеном. И он не мог себе этого позволить, чтобы сохранить хотя бы остатки своей гордости.

В туалете, склонившись над раковиной, Томми с минуту плескал себе в лицо холодной водой, и постепенно его отпустило. Хотя бы плакать не хотелось – во всяком случае прямо сейчас. Хотелось поскорее оказаться в своей квартире и… Томми не знал, что он будет делать. Может, напьётся? Хотя он никогда не стремился заливать проблемы и переживания алкоголем. Может, примет таблетку снотворного? Неважно, он знал одно: на своей территории обязательно успокоится и придёт в себя.

Выйдя из туалета, с опаской прислушался к тому, что творилось за дверью раздевалки. Но там было тихо. Неразборчивые голоса доносились только из зала – видимо коллеги прощались друг с другом, прежде чем разойтись по домам. Томми быстро переоделся и тоже направился к выходу. Чёрный выход уже был заперт, потому надо было выбираться на улицу через главный вход, который потом закрывала уборщица. Томми был уверен, что кроме неё там уже никого не будет, но к его удивлению она стояла у витрины вместе с Йеном.

– Ты только почитай, что тут написано! – Йен взмахнул подаренной открыткой. – Хотя я сам зачитаю. – И, театрально помолчав, начал: – Последние полгода, что я знаю тебя, стали лучшими в моей жизни. Ты не просто мне нравишься. Я знаю, что это нечто большее. Надеюсь, моя симпатия взаимна. Давай попробуем стать друг для друга кем-то большим, чем просто друзьями. С любовью, Томми, – Йен усмехнулся, потом повторил, чуть растягивая гласные: – С любовью… Я как будто в старшую школу вернулся, – засмеялся он. – Хотя такой дурью мы там не страдали.

Томми словно примёрз к полу, пока слушал, как Йен издевательски читал то, что он написал в открытке. И это стало последней каплей, переполнившей чашу его разочарования. Эмоции, которые, как ему казалось, он держал в узде, вырвались из-под контроля. Всхлипнув, он бросился в зал. Плохо помнил как, но вырвал открытку из рук Йена. Выбежал из кафе на улицу.

Томми был готов принять отказ – в глубине души он его боялся, но допускал. Однако к чему он оказался совсем не готов – к тому, с каким удовольствием Йен топтался по его чувствам.

Глава 3

Томми любил свой город, и обычно радовался любой погоде, в каждом сезоне и месяце находя свою прелесть. Разве что исключением был февраль с его пронизывающими до костей ветрами и резкими перепадами температур. Но сегодняшний вечер побил все антирекорды. Под ногами хлюпала слякоть, а пальцы сводило от холода. Однако Томми радовался этим ощущениям, потому что они отвлекали от боли внутри.

Томми не смог пойти домой. На столе в спальне лежали обрезки бумаги, из которой он вырезал сердца. И черновики, на которых писал разные варианты признания. Как теперь прикасаться ко всему этому? Он вообще плохо представлял, что делать дальше. Как утром идти на работу, зная, что нос к носу столкнётся там с Йеном? Как смотреть в глаза другим коллегам? Йен наверняка растреплет о подарке и остальным, и над ним будут или смеяться, или жалеть. И неизвестно, что хуже.

Окончательно замёрзнув, Томми остановился прямо посреди тротуара. Он не следил за временем, но, судя по тому, что на улице никого кроме него не наблюдалось – было уже поздно. Оглядевшись по сторонам, он с удивлением понял, что находился не так далеко от кофейни. Похоже сам не заметил, как сделал круг и почти вернулся к тому месту, в котором ему разбили сердце.

– Да пошёл ты, Йен, – сквозь зубы процедил Томми.

Вслед за разочарованием и болью пришла злость: на Йена, на себя, на весь мир. Томми сжал кулаки, резко выдохнул и дал себе обещание, что больше никогда и никому не позволит втаптывать себя в грязь. Он наконец готов был вернуться в квартиру, сгрести всё, что напоминало о Йене, и выбросить в урну.

Томми захлопал по карманам в поисках телефона, чтобы вызвать такси. Чертыхнулся, поняв, что оставил его в шкафчике. Прикидывая, как выйти из положения, скользил взглядом по домам, вспоминая, где ближайший бар. Но признаки жизни заметил у тату-салона. К его удивлению – ведь время было наверняка к полуночи – девушка протирала окно.

Спрятав руки в карманах, Томми медленно пошёл к ней, надеясь, что не испугает незнакомку. Впрочем, стоило рассмотреть её поближе, и он усмехнулся про себя – она была выше его на голову и шире в плечах.

– Привет, – позвал он её. – Могла бы мне помочь?

Девушка обернулась к нему, и на её лице расцвела улыбка.

– Решил татушку набить? Подожди минуту, я тут закончу по-быстрому.

– Нет! – испуганно открестился от подобного предположения Томми.

О татуировках на своём теле он никогда не задумывался. Причина была банальна до безобразия – он боялся иголок. И если укол при необходимости мог вытерпеть, то татуировку набивать точно бы не стал.

– Что же тогда? – девушка тут же поскучнела, вернувшись к своему занятию.

– Мне нужно вызвать такси, а телефон я на работе забыл. Дашь позвонить?

– О`кей, – легко согласилась его спасительница. – Хочешь, зайди пока внутрь, а то выглядишь как замёрзший воробей.

– Нет, спасибо, – Томми покосился на окно, через которое было виден освещённый салон, – я подожду.

– Не только замёрзший, но ещё и осторожный воробышек, – усмехнулась девушка. – Не бойся, я недавно поужинала.

– Ничего я не боюсь. И вообще меня Томми зовут!

– А я Тэмми, – в голоса засмеялась она. – Похоже, это судьба. Хотя все зовут меня ТиДжей.

– Почему ты ночью протираешь окно? – немного понаблюдав за ней, спросил Томми.

– Потому что мой друг и напарник – раздолбай, – раздражённо ответила ТиДжей. – У нас тут было объявление об акции на День всех влюблённых. И он должен был стереть его ещё вчера. Но, как видишь, приходится заниматься самой. Ладно, пока и так сойдёт. Завтра