Негодная певица и некромант за клавесином - Мстислава Черная

Мы пересекаем холл, поднимаемся по лестнице на второй этаж, и длинный коридор приводит нас к двустворчатым дверям с резным замысловатым орнаментом, обрамляющим изображение аллегории правосудия.

— Наконец-то! — восклицает выскочивший откуда-то сбоку приземистый шатен в клетчатом костюме. — Нас пригласят с минуты на минуту!

— Спокойно, Ганс. Мы здесь.

Я склоняю голову к плечу — это адвокат мужа? В последнее время я перестала запоминать имена и лица, в памяти остаются одни размытые кляксы.

За плечом Ганса топчется похожий на него парнишка, тоже в клетке. На шее, на золотой цепочке болтаются очки. Парнишка прижимает к животу пухлую папку, вероятно, с документами.

Двери распахиваются, и из зала раздаётся гулкий бас:.

— Суд приглашает на слушание господина Берта Дельси и госпожу Каринат Дельси.

Меня охватывает озноб. В ушах начинает звенеть, а в голове раздаётся папин строгий голос: “Не глупи. Берт надёжный и перспективный. Он будет хорошим мужем, он позаботится о тебе. С ним тебе никогда не придётся ни о чём беспокоиться”.

Мы входим в зал, останавливаемся у кафедры по центру.

В зале пусто, только на возвышении за массивным столом восседает судья и при нём секретарь.

Глава 2

Слово берёт адвокат Берта:

— Супруги Дельси, чьи интересы я представляю, желают расторгнуть брак в связи с подтверждённым и неизлечимым бесплодием госпожи Дельси.

Парнишка с золотыми очками, которые, кажется, висят на шее только для солидности, но лишь отдают дешёвой показухой, суетливо передаёт секретарю папку, едва не роняет и, смутившись, юркает за плечо… своего то ли отца, то ли дяди.

Секретарь относит папку к судье на возвышение, и тот лично её открывает, вдумчиво расстилает по столешнице поданные бумаги, среди которых обязательно должны быть заключения врачей.

Судья пробегает документы взглядом, жуёт губами.

Ну да, разводы… не приветствуются, причём тень осуждения ложится не столько на супругов, сколько на самого судью, который не нашёл такта сохранить семью и одобрил разрушение. Только вот адвокат у Берта очень хороший, а неизлечимое бесплодие не то, что может преодолеть судья.

— Господин Дельси, полностью осознавая своё решение и последствия, желаете ли вы расторгнуть ваш брак с Каринат Дельси, Тавиран в девичестве?

— Да, желаю.

— Госпожа Дельси, Тавиран в девичестве, полностью осознавая своё решение и последствия, желаете ли вы расторгнуть ваш брак с Бертом Дельси?

Берт напрягается.

Если сейчас я скажу нет, то судья ухватится за предоставленную возможность назначить срок примирения, и начнётся затяжной процесс. Каждый судья будет пытаться оттянуть признание развода, скинуть неприятное для карьеры и репутации решение на коллегу.

Я понимаю, что, сказав да, выйду из зала Суда незамужней. Это… страшно? Я не знаю, куда мне пойти и что мне делать.

Но вернуться в дом Берта невыносимо.

— А…

— Госпожа Дельси? — окликает судья самым благожелательным тоном. — Не бойтесь сказать правду. Если кто-то принуждал вас дать Суду ложный ответ, скажите об этом, и вы получите защиту.

— Нет, меня никто не принуждал. Я искренне огорчена, что не могу родить супругу наследника, и именно по этой причине прошу расторгнуть брак.

Судья ещё раз перечитывает предоставленные документы.

Он не выглядит довольным, но зацепиться не за что.

Недолгое размышление и закономерный итог:

— Суд удовлетворяет прошение. Брак объявляется расторгнутым, Госпоже Каринат Дельси возвращается девичья фамилия.

— Благодарю, — зачем-то отвечаю я.

Судья морщится.

— Документы будут готовы в течение часа, — сообщает секретарь.

Вот и всё…

Неглубоко поклонившись, Берт подаёт мне руку с прежней галантностью, и я послушно цепляюсь за его ладонь. В голове не укладывается, что он уже не муж.

Но как только мы выходим в коридор, Берт освобождается от моей слабой хватки.

— Ганс поможет тебе с документами и всем прочим. Я надеюсь, ты всё же очнёшься и перестанешь изображать овощ. Всего хорошего, Карин. Искренне…

Он отворачивается и просто уходит.

А стою, смотрю ему вслед, пока адвокат, Ганс, не увлекает меня в боковую комнату ожидания. Я чувствую себя куклой, которую сажают в кресло. Кто-то ставит передо мной вазочку с сухим печеньем. Так понятно, так привычно…

В последнее время я не участвовала даже в решениях, что будет подано на обед или ужин.

Ганс садится через стол от меня, скрещивает руки, а его сын или племянник… понятия не имею, где его младший родственник. На самом деле мне всё равно, я впадаю в оцепенение, в котором я могла бы оставаться сутками, если бы меня не будили, чтобы напоить бульоном или сладким чаем. Я совершенно не представляю, сколько времени проходит, когда возвращаюсь в реальность под настойчивое тормошение. Наверное, час, как обещали?

Чай и печенье отодвинуты, передо мной разложены бумаги.

— Ваша карточка, госпожа Тавиран, — частит Ганс, — дубликат свидетельства о разводе. Это документы в банк, отступные на счёт поступят в течение трёх дней, а сейчас на счёте средства на первое время. А это документы на дом, господин Дельси арендовал его для вас на три месяца, всё ваше имущество будет доставлено туда, возвращаться не нужно. У вас есть вопросы, госпожа?

— Нет…

— Прекрасно. В таком случае я с вами прощаюсь. Всего доброго, госпожа.

Ганс кланяется и, попятившись, выходит.

Я остаюсь одна…

Оглядевшись, я просто не понимаю, что делать дальше. Я знаю, что в конце дня здание Суда закрывается, и меня точно попросят на выход. Сидеть в комнате бесконечно нельзя. Но куда мне податься? Адвокат что-то говорил про дом, только как я найду его? Я не ориентируюсь в городе, не смогу найти адрес. У меня есть документ, но нет ключей. И что мне делать в пустом доме? Что я буду делать завтра, послезавтра? Я не знаю…

Кто-нибудь, помогите мне!

Я мысленно кричу, но крик беззвучный, и я чувствую себя в ловушке, потому что никто не услышит, не поможет. Я закрываю глаза, и над ухом словно в тот же миг раздаётся неприветливый голос:

— Госпожа? Пригласить для вас врача? Вам дурно?

— Нет… — я смотрю на мужчину в форме. — Я в порядке.

— Я провожу вас до выхода, госпожа.

Уже вечер или меня просто выгоняют?

— Спасибо.

Я послушно поднимаюсь и делаю шаг в сторону коридора.

— А документы, госпожа?

Мужчина быстро собирает со стола веер бумаг, складывает в ровную стопку и даже убирает в одну папку, а затем передаёт мне.

— Да-а, — киваю я, сжимаю папку.

Что мне