Тайна моего двойника - Татьяна Гармаш-Роффе

Я засыпала. Тепло от горячего чая разлилось по телу, озноб исчез, боль от спазмов прошла, нервничать я тоже перестала, ну и глаза стали закрываться.

Игорь отвез меня домой и попрощался перед моим подъездом. Он ни на что не намекал, не просил ни свиданий, ни номера телефона, наоборот – он меня поблагодарил за вечер, как будто я его осчастливила тем, что меня стошнило на его глазах… Чудной!

А потом…

Примерно через неделю он появился на дороге от школы к дому. Он топтался на снегу, поджидая меня, и я узнала его издалека, его дубленку, его волнистый русый ежик и его машину, припаркованную невдалеке. Это были белые «Жигули» какой-то последней модели, я в них не разбираюсь.

Он мне улыбнулся и шагнул навстречу.

– Как ты? – спросил он.

– Хорошо, спасибо. – Я скромно опустила глазки и слегка покраснела.

– Чувствуешь себя нормально?

– Нормально, – и иду себе, не сбавляя шага. Он за мной.

– Я, – говорит, – не хочу, чтобы ты обо мне плохо думала…

– С чего это мне… – вскинула я глаза.

Это уж скорее я должна была не хотеть, чтобы он обо мне плохо думал.

– Погоди, не перебивай! …плохо думала, но я принес тебе маленький подарок, он ждет тебя дома. Я твоей маме отдал.

– Подарок? Маме? И что она сказала?!

– Не волнуйся, я представился как посыльный.

Я с сомнением окинула его взглядом. Посыльный. В дубленке, без шапки (из машины-то можно себе позволить пройти десять метров по морозу!), с запахом дорогого одеколона и холеной бритой мордой, красивый молодой мужик… Бедная мама! Сколько валокордина она уже проглотила?

– Посыльный – от кого?

– Я сказал: велено доставить по вашему адресу для Ольги Самариной.

– Глупость. Моя мама к таким вещам не привыкла, ее инфаркт может хватить. И с какой это стати мне подарки? От вас?

– Видишь ли, Оля… – Он слегка сконфузился. – Я такой человек… Импульсивный, что ли… Ты – красивая девочка, мне попалась красивая вещица, как раз для тебя… Я не устоял. Ты не должна думать ничего плохого, из этого ровно ничего не следует. Этим я себе доставил удовольствие и прошу тебя – очень прошу – не отказываться… Мне это ничего не стоит и тебя, повторяю, ни к чему не обязывает… Ладно?

– Посмотрим, – сухо ответила я. – А адрес мой у вас откуда? Вадька снабдил?

Я была не на шутку сурова. Я очень старалась не показать, что мне понравилось, что мне дарят подарок.

Мы были возле моего подъезда. Он протянул руку, даже целоваться не полез.

Мама сидела в большой комнате и созерцала здоровый пакет в подарочной бумаге. Такую бумагу я видела впервые в жизни: она была красная, на ней были вытиснены золотые колокольчики и свечки с золотыми огоньками. Мама сидела, уставившись на этот пакет, не смея, видимо, к нему прикоснуться.

– Аленка! – сказала она испуганно, будто внутри могла быть спрятана бомба. – Что это?

– Не знаю, – сказала я. – Один придурок прислал мне подарок.

– И что в нем? – с еще большим испугом спросила мама.

– Давай посмотрим, – предложила я.

Я долго, бережно разворачивала нарядную обертку, стараясь не порвать. Под ней была мягкая светлая бумага. Развернули и эту, уже не церемонясь.

И ахнули, и упали на стулья по обе стороны стола.

На столе легкой пушистой горкой лежала шуба из голубых песцов.

Чувствовать себя женщиной, которой дарят роскошные подарки, было приятно. Но… разумеется, мне следовало бы ее вернуть – больно уж дорога для ничего не значащего подарка. Я ждала Игоря с нетерпением, прикидывая, когда он объявится в следующий раз. Я придумала легкий, небрежный жест, с которым я отдам ему пакет с шубой, и суховатую, но и без лишнего, лицемерного нажима интонацию, с которой я скажу: я очень тронута, но это ни к чему.

Однако он не приходил. Я, конечно, ему поверила, когда он сказал, что меня это ни к чему не обязывает. Он не стал бы требовать «платы» натурой, он же не смуглый дядька с рынка. Но чтобы он совсем, ну совершенно ни на что не рассчитывал? Абсолютно не интересовался мной? В это я поверить не могла. Придет. Пусть через месяц, но придет.

Прошел и месяц, за ним потянулся другой.

Игоря я не искала, но и шубу не носила. Не знала, что делать. В конце февраля шарахнули такие морозы, что я решилась и надела шубку. Только один раз, она все равно была как новая, мне бы это не помешало ее вернуть…

Но Игорь не появлялся. Он не звонил, не стерег меня после школы.

Он пропал.

Через год, когда он появился снова на горизонте, было уже как-то нелепо отказываться. Я сказала ему: спасибо. За шубу, я имею в виду…

Он появился так, будто мы расстались только вчера. С какой-то непонятной уверенностью, что за этот год у меня не случился роман с кем-нибудь другим, словно я обещала ему ждать и вне всякого сомнения сдержала обещание. Появился снова под Новый год и пригласил на дискотеку. В новогоднюю ночь я идти отказалась – а с кем же будет встречать 1992 год мама? Зато на следующий день согласилась.

Он ухаживал красиво. Ненавязчиво, всегда оставляя какое-то неудовлетворенное желание побыть в его обществе еще.

Он был прав, меня только так и можно было взять.

Собственно говоря, когда мы с Игорем уже сблизились, я поняла, что основным его достоинством было знание психологии – он точно чувствовал самых разных людей и умел найти ключ к самым разным характерам. Видимо, имен– но благодаря этому качеству он так быстро сделал свою карьеру…

Не знаю, чем он занимался. В нем нуждались все – политики, банкиры, ученые. Его просили о каких-то услугах и коммунисты, и демократы, и старые чины, и новоиспеченные – люди самые разношерстные, но видные. Он был вежлив и обаятелен со всеми, сдержан, не фамильярен, но очень мил. Меня эта его способность восхищала и завораживала. В нем был класс, и я влюбилась. Нравилось в нем решительно все: и его нужность всем, и его легкое обаяние, и умение сделать вашу жизнь красивой, и серьезность его загадочных дел. Мне нравилось, что он взрослый мужчина, а не мальчишка. Может, это шло от моей безотцовщины? Не знаю… Кому интересно, может почитать вместо моего романа труды доктора Фрейда.

К тому же в постели… Как бы выразиться поделикатнее… У Игоря и в этом деле был класс. Я не сумею объяснить, откуда я это знаю, опыта у меня не было. Отдаваясь ему, я была девственницей и только несколько раз целовалась с разными парнями… От них, от мальчишек, исходил детский запах. Их гладкие, юные, безволосые тела, нежная молодая кожа, неуклюже, отдельными волосками прорастающие бородки, их торопливые, нервные жесты, желание показать и доказать свою умелость вызывали во мне что-то сродни отвращению – мне начинало казаться, что мне самой этак лет тридцать, и я, старая развратница, соблазняю малолеток, пахнущих молоком.

Игорь же умел все, но не торопился демонстрировать свою просвещенность. Он терпеливо, нежно, шаг за шагом вел меня к тому, чтобы я сама открыла себя, свои желания, свое тело. И каждый новый день, каждая новая ночь были для меня открытием…

Короче, я в него влюбилась, и это обстоятельство перевернуло мою жизнь. Хотя нечего было и переворачивать. В институт – поступала я, как все придурки, на экономический – я провалилась. Записалась на подготовительные курсы, но мне было чудовищно скучно всем этим заниматься. Будущего своего я не видела, экономика мне представлялась делом исключительно тоскливым, но я знала, что надо получить образование и зарабатывать деньги…

Игорь вклинился в мои смутные и скучные планы предложением переехать к нему.

– Если хочешь, можем пожениться, – добавил он.

Он сказал это примерно таким голосом, которым предлагают сходить в кино. Если хочется. А можно и не ходить, если не хочется.

Я понимаю, он предложил как порядочный человек – на тот случай, если я девушка со старомодными взглядами. И женился бы, я думаю, если бы я сказала «хочу». Но я сказала:

– Не хочу. Давай сначала поживем вместе.

Я полагала, что следовало сначала присмотреться ко взрослой жизни, прежде чем брать на себя взрослые обязательства.

У него была однокомнатная, но большая и красиво обставленная квартира в «сталинском» доме недалеко от метро «Динамо», с кучей разных занятных и полезных штучек, приспособлений и механизмов. Стиральная машина меня потрясла: она все делала сама! Была у Игоря и посудомойка, и микроволновка, и прочая хитроумная техника, так что мои обязанности домашней хозяйки оказались совершенно необременительны, разве что пришлось поднапрячь мозги, чтобы научиться со всем этим арсеналом управляться. И к тому же Игорь покупал в недавно появившихся магазинах всякие импортные упаковки с готовыми и полуготовыми продуктами. Думаю, вы поймете мое потрясение и восторг.

Насчет моей учебы Игорь рассудил так: пока что нечего мучиться дурью и забивать себе голову тем, что неинтересно. Поживи, сказал он, со мной, пообщайся с разными людьми, реши, что тебе нравится, и тогда я тебя определю туда, где ты захочешь учиться.