Один Из Шестнадцати - Олег Петров

Иван редко прибегал к такому мухлежу со своим организмом, но следующие несколько часов были критически важны для его миссии и никакие случайные или намеренные мысли, не относящиеся к делу, не должны были его отвлекать. «А то попадется навстречу вот такая рыжая», — усмехнулся он про себя, равнодушно скользнув взглядом по шедшей навстречу цветастой фигурке, — «А у меня демон защиты зевнет, или маска от избытка чувств отключится. Зачем мне такое счастье?»

Иван сделал еще один круг по Манежу, вернулся к Большому театру, постоял у фонтанов, жмурясь от летящих по ветру брызг, и не спеша побрел вверх по Петровке. Потом свернул на Столешников и, едва перейдя Большую Дмитровку, подался во дворы, просочившись через небольшой лаз между древней многоэтажкой и ажурным железным заборчиком. Убедившись, что никто его не видит и камер рядом нет, он сменил схему маскировки, вновь изменив черты лица и фасон одежды и перелез через еще одну декоративную ограду. Там, в одном из полутемных дворов-колодцев он уселся на скамеечку у самого дома, не спеша достал планшет и стал пытаться соответствовать своему новому имиджу — сухощавому, но жилистому дедку лет шестидесяти в потертой джинсе, читающему «газетку».

Время ползло медленно, но вскоре небо начало темнеть и неизвестно откуда налетел ветерок. Никто не обращал внимание на «дедка», который и в темноте прекрасно видел всех, кто входил и выходил из подъезда. Специальный «демон» исправно считывал коды с электронных ключей входивших и выходивших жильцов, и вскоре у него уже скопился их целый десяток. При желании с таким же успехом можно было открыть и сам подъезд, вытащив код непосредственно из замка. Но в самом подъезде есть камеры — а где их нынче нет? Правда, камер всего две, и обе на первом этаже. Электронные дверные глазки стоят почти у всех, но они автономные, к сети не подключены, и их можно задавить по одиночке, заставить видеть пустоту. Уже половина одиннадцатого вечера, объект скоро прибудет, пора готовиться.

Фонарь над подъездом сам собой погас, «дедок» поднялся со скамейки, в полной темноте резко скакнул вверх по креплениям козырька и, оттолкнувшись от газовой трубы, аккуратно влез в приоткрытое окно подъезда на втором этаже, вне поля зрения камер. Список нужных «демонов» вновь висел перед ним гроздьями разноцветных шаров, и он активировал все разом, мысленно проведя по ним рукой. Шары исчезли и тут же появились на краю поля зрения, рапортуя о готовности. Иван прикрыл за собой окошко и зашагал по лестнице на третий этаж, уже не беспокоясь о камерах и глазках — их примитивные маленькие «мозги» автоматически забивались одним повторяющимся статичным кадром.

Вот впереди нужная дверь, а электронный замок не может быть помехой для «демона», который только что препарировал этот замок вдоль и поперек и подсунул ему правильный код, при этом не дав сделать отметку о срабатывании. Иван закрыл за собой дверь и резкой командой с облегчением сдернул с себя личину «дедка», вновь став самим собой, то есть спортивным молодым человеком лет двадцати пяти со слегка безалаберной внешностью начитанного троечника. Пройдя через длинный коридор в гостинную, он уселся на простой стул, потому что негоже встречать хозяина дома, по-барски развалившись в его кресле. Оглядевшись по сторонам, он отметил про себя довольно скромную мебель и недорогую отделку. Столы и полки были в основном заставлены книгами и древними дисками, и только роскошная видеосистема с новомодным голографическим проектором во всю стену слегка выбивалась из этой старомодной картинки.

Ну что же, скромный вкус хозяина квартиры только подтверждает правильность планов и надежд того, кто проник сейчас без приглашения в его жилище. Ждать оставалось совсем недолго, в коридоре послышались шаги, и резко пискнул ничего не подозревающий о взломе замок, открывая входную дверь.

Хантсвилль, штат Алабама, июль 1957 года

Всего лишь чуть больше десяти лет назад Вернер фон Браун, погружаясь с головой в доводку своих «Фау», старался не думать, что случится лично с ним и с его работой, если Германия проиграет войну. Он гнал от себя эту мысль каждый раз, когда с поворотом стартового ключа очередная «двойка» с воем уносилась на границу космоса, чтобы оттуда, из почти черной пустоты обрушить тонну аматола на головы англичан, бельгийцев и разных прочих французов. Теперь же он даже втихаря жалел, что не успел довести до ума свою «четверку» и ни одной ракеты тогда не долетело до Америки, а особенно до штаб-квартиры их флота.

После войны флотское лобби в Штатах было воистину всемогущим, в результате чего все готовые к пускам «Юпитеры» отправили на склад собирать пыль, чтобы освободить место этим флотским недоучкам с их «Авангардом». То, что эта поделка накроется, не оторвавшись толком от Земли, Вернер уже не сомневался. Пара секунд полета, потеря тяги, ракета свалится обратно на площадку и исчезнет в огненном шаре взрыва. Он уже видел все это не раз. Ну и что же, что во сне? Зато теперь он точно знает, что после такого позора ему дадут шанс запустить спутник! И в отличие от этих неумех, его ракета полетит! Собственно, она уже неплохо летает! Если бы не категорический приказ не заправлять четвертую ступень, то еще в сентябре прошлого года носовая часть «Юпитера» могла оказаться на орбите!

Вернер закрыл глаза, откинувшись в мягком кресле и снова вспоминая странные обрывки снов, которые он видел уже несколько ночей подряд. Он видел как наяву все семейство «Редстоунов», которые станут рабочими лошадками на следующие несколько лет. И он также знал, что это, по сути, тупик. Такой ракетой, даже четырехступенчатой, можно запустить на орбиту футбольный мяч, ну или два мяча. Поднять на орбиту корабль с экипажем они не смогут, но зато в недалеком будущем это смогут сделать ракеты конкурентов, и он, Фон Браун, опять останется не у дел. И ему еще не раз будут припоминать черный мундир с рунами, и не столько из благородного негодования в адрес бывшего «бумажного» штурмбанфюрера, сколько из желания задвинуть его самого и его команду подальше от будущей славы, не говоря уже о многомиллиардных заказах. Что эти заказы будут, Вернер тоже не сомневался. Вот уж черта с два им удастся его отодвинуть!

«Юпитеры» отработают свое, в связке с четвертой ступенью спутник окажется на орбите, и пусть точность выведения будет отсутствовать как класс! Это уже пройденный этап. Нужно планировать дальнейшие действия, и у него есть, что предложить — наработки и расчеты Кёлле,[4] и свои собственные, по новой ракете. Целое семейство, начиная с 500-тонного прототипа, баки от текущего семейства «Юпитеров», а вот движки…

Браун резко поднялся с места и стал прохаживаться, и мысль сразу вернулась к расчетам, выстраиваясь в мозгу в четкие таблицы, которые, как говорят, предпочитал Циолковский вместо графиков. Тот двигатель, что хотел Кёлле, пока никто не сделает. Ничего, у Рокетдайна есть интересные прототипы двигателей попроще. Главное — не увлекаться и не закладывать запредельных характеристик, делать все просто и надежно… Вторую ступень можно взять готовую, тот же Титан вполне впишется. Понятно, что это временное решение, вот если бы поставить на верхнюю ступень водород…

Ладно, а как назвать новое семейство? Эта проблема не заняла и нескольких секунд времени будущей легенды и покорителя Солнечной системы. Элементарно! Какая планета идет после Юпитера? Конечно же, Сатурн! Ну, так и запишем…

Москва, май 2057 года

Борис Сергеевич Мельников, ранее простой университетский профессор, бывший декан, а ныне заслуженный член Академии наук, лауреат Госпремии и всемирно известный физик-универсал никак не рассчитывал найти в своей квартире постороннего человека. Не то, чтобы он испугался — и возраст не тот, и особого смысла пугаться в такой ситуации нет. Захотят прибить — прибьют, хотя уже лет двадцать он не слышал про такие случаи, а тем более, в центре Москвы… Скорее, появилось любопытство и захотелось узнать, что нужно этому шустрому наглецу, в лице которого ему сразу почудилось что-то знакомое.

— Прошу прощения, что влез — глухим голосом спокойно сказал «наглец», поднимаясь со стула. — Но нам очень нужно поговорить, и желательно наедине. Поэтому я выключил ваш планшет, когда вы вошли.

Борис Сергеевич молча вынул их чехла планшет и повертел в руках. Тот был выключен.

— Любопытно, — хмыкнул академик, — Однако, представьтесь, молодой человек. Сдается мне, что вы меня знаете.

— Вы тоже меня знаете неплохо, — со странной усмешкой ответил незванный гость, — То есть знали. Как студент, еще в том веке. Присмотритесь.

Мельников не спеша шлепнул по сенсору на стене, усилив освещение. Потом всмотрелся в лицо гостя еще раз.

— Господи Иисусе, — пробормотал он через минуту. — Хорошо быть у всех на виду! Если бы я сошел с ума, мне бы давно сообщили…