Аркадий Рылов - Наталья Мамонтова

Основой педагогики Куинджи было индивидуальное отношение к каждому ученику - особой системы преподавания он не проводил. Наибольшее значение имели просмотры работ учеников, на которых каждый мог высказываться и не соглашаться с мнением педагога. Мастерская Куинджи была для него и его учеников больше, чем просто класс для занятий. Вечерние беседы, рассказы Куинджи давали представление о личности художника, он делился с ними творческим и жизненным опытом, мыслями и наблюдениями. Именно это прикосновение не только к живописи, но и к творческой личности определило внутреннюю связь учеников с учителем, такую прочную, какой не было ни у кого из преподавателей Академии. Нельзя не упомянуть, что Куинджи оказывал регулярную материальную поддержку своим ученикам - как всему их сообществу через студенческую кассу взаимопомощи, так и каждому в отдельности.

В вечерних беседах в мастерской родилась идея совместной поездки в Крым, где Куинджи владел участком земли на побережье. Поездка «куинджистов» началась в мае 1895 года из Бахчисарая. Отсюда пешком они отправились на побережье по прекрасной крымской степи, останавливаясь для этюдной работы. И вот, наконец, Байдарские ворота. Рылов впервые увидел море, о котором мечтал с детства: «Я поражен был необычайным простором, впервые увиденным мною с огромной высоты. Небосклон и море с далекими парусами рдели в розовых лучах заходившего солнца. Вдоль берега, далеко внизу, шевелилось белое кружево пены, слышались мерные звуки прибоя, воздух насыщен соленым дыханием моря»[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 62.].

Поселившись в Кекенеизе, в совершенно диком месте крымского побережья, вдали от всякого жилья, в окружении скал, синего моря и леса, «куинджисты» прожили здесь два месяца, все свое время отдавая этюдам.

В Кекенеизе Рылов бывал и после смерти Куинджи, привязавшись душой к этим местам. Последнюю поездку сюда он совершил в 1914 году, перед войной.

Пока часть мастерской писала этюды в Крыму, другие ученики Куинджи разъехались по всей России: Борисов работал на Севере, Константин Вроблевский - в Карпатах, Фердинанд Рущиц привез этюды из Виленской губернии, Бондаренко - с острова Валаам, Пурвит - из Латвии, а Зарубин - с Украины. Осенью 1895 года выставка летних работ мастерской стала первым крупным педагогическим успехом Куинджи.

«Архип Иванович не давал нам увлекаться каким-нибудь модным направлением или отдельным художником. Только на природе надо черпать впечатления, только на этюдах с натуры - учиться живописи», - вспоминал Рылов[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 73. ].

Главные принципы, преподанные Куинджи ученикам и обобщившие его собственный творческий опыт, Рылов запомнил и положил в основу своего творчества: «Этюд надо писать с таким вниманием, чтобы потом все осталось в памяти... Картину следует писать “от себя”, не связывая свободное творчество с этюдами. Писать наизусть, на основании знаний, приобретенных на этюде. В картине должно быть “внутреннее” - любил говорить он, то есть мысль, художественное содержание. Композиция и техника должны быть подчинены этому внутреннему. Ничто не должно отвлекать зрителя от главной мысли»[2 Там же, с. 74.].

В лодке (Смельчаки). 1914

Томский художественный музей

Весна в Финляндии. 1905

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Куинджи укрепил в Рылове врожденную любовь к природе и к животному миру, передав ему эту привязанность как профессиональное качество. Благодаря Куинджи в творчестве Рылова утвердилась романтико-поэтическая трактовка природы, эмоциональность образов, интерес к выразительности состояний природы в разное время года и дня.

Куинджи как член Совета Академии постоянно защищал интересы студентов. Он критиковал финансовую политику Академии и ее выставочную политику, в которой молодым не оставалось места. Ежегодная академическая выставка была рассчитана на интересы академиков и профессоров, и начинающему художнику попасть на нее было невозможно.

В противовес этой выставке Куинджи организовал при Академии новую, «Весеннюю выставку», хозяевами которой стали выпускники, получившие звание художников: они имели право выбирать жюри и сами быть избраны в его состав. Почетным председателем комитета выставки был Куинджи. «Мы, куинджисты, тогдашняя молодежь, были задорны и, не стесняясь, вели борьбу с тривиальностью, рутиной и пошлостью в искусстве, стараясь не пропустить их на выставку», - вспоминал Рылов[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 114.]. В жюри чаще всего избирались ученики Куинджи и Репина.

Новая выставка сразу завоевала популярность, ее посещало огромное количество людей, и картины с выставки охотно приобретали музеи и публика. Участники получали доход с выставки и могли позволить себе путешествовать в летние месяцы.

Общественный характер педагогической деятельности Куинджи оказывал существенное воздействие на учеников. Он был человеком с идеалами, и это их в нем привлекало, заставляло быть похожими на него и остро чувствовать свою принадлежность к группе «куинджистов». В особенности это относится к Рылову, который ощущал себя его учеником очень долго.

В марте 1897 года Куинджи был уволен из Академии за причастность к студенческим волнениям, что нанесло ему большую обиду. Его ученики, в том числе Рылов, решили писать дипломные работы вне стен Академии.

Дипломная картина Рылова, изображавшая набег печенегов на славянскую деревню, была определена двумя обстоятельствами: влиянием его друга Рериха, который увлек его интересом к славянской истории, фольклору, русской музыке, и желанием попробовать себя в большой сюжетной картине. Так появилась картина Набежали злые татаровья - название ей придумал Рерих. Зарисовки головных уборов, костюмов, оружия монгольских народов для картины Рылов делал в Историческом музее.

Аллея в ветер. Этюд к картине Зеленый шум. 1904

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Березы над рекой. Этюд к картине Зеленый шум. 1902

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Зеленый шум. 1904

Первоначальный вариант картины Государственная Третьяковская галерея, Москва

Бурный день. 1912

Ярославский художественный музей

В ноябре 1897 года Рылов и его товарищи по мастерской получили звание «художник». Куинджи был героем - успех его мастерской (хотя формально он уже не был ее руководителем) был полный. По своему уровню выставка дипломных работ его учеников была значительнее всех остальных.

Из всех выпускников мастерской Куинджи только Пурвит получил право на пенсионерскую командировку от Академии. Но гордость за учеников побудила Архипа Ивановича на свой счет повезти мастерскую за границу в качестве награды всем им. И в мае 1898 года четырнадцать молодых художников во главе со своим учителем отправились в Европу - в Германию, Австрию, Францию. Об этой заграничной поездке профессора со своими учениками много говорили в художественной среде Петербурга как о редком случае, удивлявшем современников.

Дома, в родной Вятке, Рылов долго переживал европейские впечатления: «Моя голова, как чемодан, туго набита заграничным багажом. Трудно приняться за работу с этой тяжестью, писать этюды, но понемногу родная природа вытеснила все чужое, и я снова с увлечением отдался живописи в деревне»[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 103.].

Осенью 1898 года, обосновавшись в Петербурге, Рылов начал строить свою самостоятельную художническую жизнь. Для заработка он сотрудничал в журнале Театр и искусство, и это приблизило его к театральной жизни, которой он очень увлекался. Проблема заработка по- разному решалась художниками в то время, хотя стояла почти перед всеми одинаково.

«Как-то мне удалось получить порядочные деньги: я написал целый иконостас для церкви вятской женской гимназии. На эти деньги я решил поехать за границу совершенствоваться в искусстве. Надо было испросить благословения Архипа Ивановича, но он мне сказал: “Зачем это большие деньги тратить? Научиться рисовать можно дешевле, всего за шестьдесят копеек: пятьдесят копеек альбом, а на гривенник дадут карандаш и резинку”. Я хотя и неохотно, но согласился»[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 114.]. Рылов начал ежедневное рисование натуры. В это время он бывал на рисовальных вечерах у художницы Екатерины Зарудной- Кавос, где познакомился с Репиным, с известным педагогом Павлом Чистяковым.

Остальное время отдавалось посещениям драматических театров, музыкальных концертов, увлечению итальянской оперой.

Картина С берегов Вятки (1901) принесла художнику европейское признание. Пронизанный светом пейзаж стал итогом первого периода творчества Рылова. Здесь соединилось все накопленное и узнанное в 1890-е годы, возникла оригинальная творческая концепция художника. Эпический лад пейзажа основан на мощном и лаконичном восприятии световой и пространственной среды. Вид на широкое далевое пространство открывается через крупный передний план - верхушки деревьев. Солнечный свет выхватывает из лесного полумрака отдельные ветви, тени могучих елей падают на светлый берег. Обобщенность художественного языка сочетается в картине с удивительным конструктивным чувством, благодаря чему возникает «архитектурность» пейзажа. У этой картины была счастливая выставочная судьба - она побывала сразу на нескольких представительных выставках: на Сецессионах в Мюнхене и Вене, на выставке «Мир искусства» в 1902 году и, наконец, была приобретена в Третьяковскую галерею.