Сокращенное изложение Божественных догматов - Блаженный Феодорит Кирский

В главах 16–17 блж. Феодорит переходит к нравственному измерению Домостроительства спасения и свойств Божиих («О том, что Один и Тот же и благ, и справедлив») и историческому измерению этого Домостроительства с точки зрения различных этапов и степеней подготовки человеческого рода к восприятию плодов этого Домостроительства («О том, что Один и Тот же дал и Ветхий, и Новый Завет»). Плодами же является учреждение Церкви и дарование спасительных средств человеческому роду – церковных

Таинств. При этом главный акцент блж. Феодорит делает на Крещении и его последствиях для человека (глава 18 «О Крещении»). Предпоследний догматический блок посвящен теме эсхатологической (глава 23 «Об антихристе», глава 19 «О Воскресении», глава 20 «О Суде», глава 21 «Об обетованиях», глава 22 «О Втором пришествии Бога и Спасителя нашего»), а последний – теме христианской нравственности, и прежде всего в сфере интимных отношений мужчины и женщины (главы 24–27, 29 «О девстве», «О браке», «О втором браке», «О блуде», «О воздержании»).

В этом сочинении чувствуется влияние предыдущих четырех книг, целиком посвященных разбору ересей и нецерковных мнений[11]. В нем много упоминаний о древних еретиках I–V веков (всего около 85 упоминаний 29 авторов и названий течений)[12], с которыми блж. Феодорит вступает в полемику. Он четко показывает их заблуждения, чтобы еще ярче засияла истина Православия. С ересями и еретиками Кирскому архипастырю приходилось сталкиваться в своей деятельности весьма часто и близко: «Феодорит на самых первых порах своего святительства столкнулся с еретиками разнейших формаций, приютившимися в его епархии, а в конце жизни подвел итог своей прежней догматико-полемической производительности»[13] в вышеупомянутом трактате. Поэтому изложение церковных догматов блж. Феодоритом в разбираемом сочинении не лишено полемического запала. В своих рассуждениях автор отталкивается от ошибочных еретических мнений. Это определяет и предпочтения автора в отношении порядка своего изложения: «…прежде всего Феодорит преимущественно останавливается на тех сторонах, которые подвергались искажению в историческом процессе постижения их свободным разумом и своевольною мыслью, и старается дать точное их определение»[14]. Упоминает 21 раз блж. Феодорит и 13 языческих авторов – философов, историков и т. д[15].

Свои рассуждения блж. Феодорит прочно основывает на Священном Писании. «Задача богослова – собрать библейские тексты, систематизировать их и привести в законную гармонию между собой»[16], что и делает автор. Трактат насыщен как прямыми библейскими цитатами, так и аллюзиями на библейский текст. Цитат и аллюзий из Ветхого Завета здесь встречается около 170, из Нового Завета – около 260. Среди ветхозаветных книг чаще всего упоминаются: Бытие – 50 раз, Исаии – 32 раза, Псалтирь – 31 раз, Исход – 14 раз; из новозаветных книг чаще всего упоминаются: Первое Послание к Коринфянам – 50 раз, Евангелие от Иоанна – 48 раз, Евангелие от Матфея – 42 раза, Евангелие от Луки – 20 раз, Послание к Римлянам – 18, Послание к Евреям – 15. При этом на книгу Откровения Иоанна Богослова есть лишь одно смутное указание.

Нельзя не отметить превосходное чувство меры блж. Феодорита в подборе библейских цитат: «Он всегда опирается на библейские тексты, комментируя их в православном смысле. Он ограничивается здесь лишь важнейшими местами по их очевидности и по тому значению, которое они приобрели в глазах еретиков, и не загромождает своего творения массою цитат»[17]; «В изложении православных догматов, как и в описании ересей, блж. Феодорит немногословен. При отличном и самом подробном знании Священного Писания и произведений древней богословской письменности, он заботится не о том, чтобы на каждую излагаемую им истину привести как можно больше текстов и доказательств, но главным образом о том, чтобы каждую истину представить по возможности яснее и определеннее»[18]. И в этом заключается очевидное достоинство данного труда.

Нужно упомянуть и об аспекте экзегетическом сочинения этого святого отца. В понимании и истолковании библейского материала блж. Феодорит, как представитель антиохийской школы, стремится к буквальному, историко-грамматическому толкованию Писания, и приводимые цитаты столь наглядны и иллюстративны, что даже не подразумевают какого-либо дополнительного истолкования в силу их самоочевидности.

Что касается предшествующей традиции церковной письменности, используемой блж. Феодоритом в этом произведении, то стоит отметить, что блж. Феодорит (как и многие авторы той эпохи) нередко не подкреплял каждое заимствуемое мнение ссылкой на имя автора. Подобные влияния и заимствования прослеживаются преимущественно в предыдущих четырех книгах «Сокращенного изложения еретических басен» («Haereticarum fabularum compendium»), в которых Феодорит во многом опирается на ересеологические труды св. Иустина Философа, св. Иринея Лионского, Климента Александрийского, на Оригена, Евсевия Кесарийского, Евсевия Емесского и других[19]. А.А. Бронзов отмечает, что блж. Феодорит в порядке изложения истин христианской веры ориентировался на доматический труд Оригена «О началах»[20], но все же с уверенностью можно предположить, что в пятой книге «Сокращенного изложения еретических басен» блж. Феодорит проявил себя как зрелый и оригинальный богослов. По оценке Н.Н. Глубоковского, «этот труд был исповедью Кирского пастыря, заветом его потомству, завершением всей его блестящей литературно-творческой деятельности»[21].

Нужно отметить и литературные достоинства этого сочинения: «Как всегда, сжатое и спокойное изложение, выразительный и приятный по своей простоте язык – одно из многих блестящих качеств этого сочинения, бывшего венцом литературной производительности Феодорита и украшением христианской литературы древней восточной Церкви»[22]. Поэтому еще свт. Фотий, патриарх Константинопольский, в IX веке писал в своей «Библиотеке» (кодекс 56): «В пятой книге [ «Изложения зловредных еретических басен»] сделав сокращенное изложение Божественных и правых догматов, против болтовни еретиков, он показывает его четкость, чистоту и безупречность. Речь же его здесь ясна и без излишеств»[23].

Труд блж. Феодорита, как один из древних образцов изложения церковной догматики, был использован и последующими авторами, и в особенности – в VI–VII веках преп. Иоанном Дамаскиным в знаменитом труде «Точное изложение Православной веры». Помимо прямого цитирования из этого произведения блж. Феодорита «св. Иоанн Дамаскин взял себе за образец тот порядок, которого держался блж. Феодорит в упомянутых его 29 главах при изложении христианских догматов веры… и конечно, [хотя] св. Иоанн Дамаскин делает много отступлений от него, но тем не менее общие свойства св. Иоанном заимствованы, что не подлежит никакому сомнению. Заимствовав в своем “Точном изложении Православной веры” тот порядок, св. Иоанн Дамаскин не придерживался, однако, того же метода, какой мы видим у блж. Феодорита. Блаженный Феодорит обыкновенно ограничивался указаниями на Священное Писание, руководствуясь которым он затем усилиями собственного ума слагал против еретиков различные роды доказательств. Св. Иоанн Дамаскин, постоянно пользуясь Св. Писанием, постоянно имел у себя и собранные им воедино мнения отцов, неисчерпаемый источник Священного Предания, излагая все это ясно, кратко и пр.»[24]. Еще раз подчеркнем, что в числе «мнений отцов», используемых преп. Иоанном, находились и творения блж. Феодорита, и среди них – упомянутый трактат.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что данное произведение представляет собой один из лучших обзоров церковной догматики в Древней Церкви и находится в одном ряду с такими произведениями, как трактат «О началах» Оригена, «Большое огласительное слово» свт. Григория Нисского, «Энхиридион» блж. Августина и «Точное изложение Православной веры» преп. Иоанна Дамаскина. По словам И. Кастена, этот труд блж. Феодорита является «уникальным в греческой патристической литературе и очень ценным в истории догматов»[25]. Впрочем, очевидно, что он и до сих пор не потерял своей актуальности.

Первый перевод на русский язык был осуществлен в 1844 году и затем не раз переиздавался.

В процессе работы над текстом и сличения с греческим оригиналом по изданию в «Патрологии» Ж.-П. Миня (PG. T. 83. Col. 440–556) были сделаны стилистические и фактические исправления в дореволюционном русском переводе, внесены номера колонок по изданию Миня, а также для большей ясности заменены новозаветные цитаты на церковнославянском языке на аналогичные по русскому