Детский дом - Марина Соколова

Ирина Григорьевна. Очень плохо отношусь. Друзьям он отдаёт свой обед, а Вампир отбирает у него ужин. Вы хотите, чтобы он умер с голоду?

Галина Алексеевна. Конечно, не хочу. Ладно, будем думать. Наталья Андреевна, не пугайтесь заранее. Чем мне вас порадовать? Работа у нас, как видите, нелёгкая. Но не всё так мрачно. Хотя немало детей с умственными отклонениями, но есть нормальные, хорошие дети. Кстати, в вашей группе их больше всего.

Наталья Андреевна. Я не из пугливых. Галина Алексеевна, а почему Вампира нельзя определить в колонию для малолетних преступников, а Володю Сидорова – в специализированный детский дом для больных детей?

Галина Алексеевна. Вы не видели Вампира. Посмотреть на него со стороны – просто пай-мальчик. А для колонии нужны веские основания. Ни один обиженный им ребёнок не признается во всеуслышание, что Вампир его избивает.

Наталья Андреевна. Но почему?!

Галина Алексеевна. Так запуганы. Всё то ужасное, что мы знаем о Вампире, нам по секрету рассказали наши дети. Вампир – самый взрослый и самый сильный ребёнок в Детском доме. Он единственный, кто два раза оставался на второй год.

Наталья Андреевна. Что-то я недопоняла. А Володя Сидоров?

Галина Алексеевна. Представьте себе – нет. Никто из нас не заинтересован в том, чтобы Володя задерживался в школе и в Детском доме. Чем скорее он получит хоть какое-то образование и хоть какую-то профессию, тем лучше для всех нас и для него самого.

Наталья Андреевна. Но почему его не поместить к больным детям?

Галина Алексеевна. Специалисты считают его нормальным, здоровым ребёнком. Вы знаете, как они определяют умственную патологию?

Наталья Андреевна. Понятия не имею.

Галина Алексеевна. Детям показывают картинки с изображением мальчиков и девочек. Если они отличают мальчика от девочки, значит, они вполне здоровы. В нашем Детском доме много умственно неполноценных ребят, но все они отличают мальчиков от девочек.

Наталья Андреевна. А как обстоит дело в других детских домах?

Галина Алексеевна. Наш дом не составляет исключения. Везде практически одно и то же.

Зоя Фёдоровна. А вы почитайте на досуге личные дела детей. Родители лишены родительских прав. Матеря родили своих детей в 15–16 лет, а то и младше. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает.

Наталья Андреевна. Но мы же воспитатели!

Татьяна Петровна. Воспитываем как получается. А вы попробуйте перевоспитать наследственность. У нас с Маргаритой Сергеевной самые маленькие – восьмилетние дети. Сидим мы на днях отдыхаем в нашей комнате. Разговариваем потихоньку. Вдруг врывается Леночка Брызгова: «Татьяна Петровна, бегите скорей, в спальне Игорь Барсика убивает». У самой губки дрожат, глазки на мокром месте. Вбегаю в спальню – и что вижу? Этот подонок завернул котёнка в простыню и изо всех сил лупит им о стену. А кругом стоят детишки и ржут, как лошади. Ну, что? Я отняла котёнка, взяла ремень и «повоспитала» этого подонка по одному месту.

Наталья Андреевна. А что стало с котёнком?

Татьяна Петровна. Леночка его выходила.

Татьяна Ивановна. Вы по-прежнему хотите её удочерить?

Татьяна Петровна. Только не я, а мама. Мне не полагается по возрасту.

Татьяна Ивановна. Вы же губите себе жизнь. Можно ведь найти нормального ребёнка, а лучше – родить самой.

Татьяна Петровна. Вы не правы, Татьяна Ивановна. Леночка совершенно нормальная. Она такая одна во всей группе. Представляете, в кого она превратится, если я её отсюда не вытащу?

Наталья Андреевна. Откровенно говоря, я такого не ожидала. Как будто всё это происходит не в Советском Союзе.

Зоя Фёдоровна. В Советском Союзе и не такое происходит.

Ирина Григорьевна. Да я от всех скрываю, где работаю.

Наталья Андреевна. Почему, Ирина Григорьевна?

Ирина Григорьевна. А мне, видите ли, стыдно. Воспитатель детского дома – это непрестижно. Между тем я на работу иду, как на подвиг. Каждый день с Вампирами общаюсь. Да нам памятники надо ставить!

Галина Алексеевна. Товарищи педагоги, вы увлеклись. Памятники нам ставить ещё рано. Мы с вами не в горячем цеху. Хотя, конечно, работа наша – трудная и ответственная. Не надо впадать в пессимизм. Предлагаю Татьяне Ивановне рассказать всем нам и, прежде всего, Наталье Андреевне, как ей удалось добиться таких результатов.

Татьяна Ивановна. Я тут кое-что написала, но, если разрешите, я – своими словами.

Галина Алексеевна. Пожалуйста, Татьяна Ивановна.

Татьяна Ивановна. Вообще-то больших результатов я пока не добилась. Особенно плохо дело обстоит с теми детьми, которые поступили в группу сравнительно недавно. Что касается моих собственных детей, я имею в виду тех, которых я веду с самого начала, то с ними установлен хороший контакт. Это примерно две трети группы, в основном – мальчики. Дети здоровы…

Ирина Григорьевна. Интересно, откуда вы это знаете, если мы забыли, как выглядит наш врач?

Галина Алексеевна. Ирина Григорьевна, пожалуйста, не перебивайте.

Татьяна Ивановна…хорошо учатся, хорошо себя ведут. Как мне это удалось? Работаю помаленьку – как любая мама в своей семье. Действительно, дети меня слушаются. Ещё бы им меня не слушаться! Когда они были маленькие, я их из душа на руках носила в спальню! В моей…в нашей группе старшие помогают младшим, сильные – слабым, отличники и хорошисты – двоечникам и троечникам. Если кому-нибудь интересно, приходите во вторую группу. Всё сами увидите.

Галина Алексеевна. А вот эта мысль мне очень нравится. Давайте условимся: все педагоги в течение месяца посещают по очереди вторую группу. Через месяц мы соберёмся, я надеюсь, в более полном составе и тогда поделимся впечатлениями от работы воспитателей второй группы. Отсутствующих я оповещу. К тому времени у нас должен быть новый врач.

Зоя Фёдоровна. Наконец-то! Как вам это удалось?

Галина Алексеевна. Разделяю ваши чувства, Зоя Фёдоровна. Уволить Людмилу Борисовну никак невозможно. Для Натальи Андреевны говорю, чтобы она была в курсе дела, что Людмила Борисовна, наш детдомовский врач, больна алкоголизмом. Будет лучше, если вы узнаете об этом от меня, чем от кого-то другого. Фактически мы живём без врача. Через месяц Людмила Борисовна обещала войти в наше положение и написать заявление об уходе по собственному желанию. Так что совсем скоро у нас будет новый, абсолютно трезвый врач. Я надеюсь, все удовлетворены?

Зоя Фёдоровна. Вполне. Галина Алексеевна, вы не будете возражать, если я вас покину? А то библиотеку нельзя надолго оставлять без присмотра.

Галина Алексеевна. Да, конечно, не буду. Только ещё два слова для вас лично, Зоя Фёдоровна, и для вашего супруга.

Зоя Фёдоровна. Я вас слушаю, Галина Алексеевна.

Галина Алексеевна. Через неделю моему мужу исполняется пятьдесят лет. Круглая дата. Мы надеемся отметить юбилей в каком-нибудь хорошем ресторане в кругу наших дорогих сослуживцев. Мы рассчитываем на вас с супругом, Зоя Фёдоровна. Вы же знаете, как Гарик Альбертович к вам относится.

Зоя Фёдоровна. Разве мы можем вам отказать, Галина Алексеевна?

С этими словами Зоя Фёдоровна покидает кабинет директора.

Галина Алексеевна. Товарищи педагоги, я надеюсь, мы с вами хорошо отдохнём в ресторане, а до этого ещё немного поработаем. Нам осталось решить ещё один вопрос. Если вы не забыли, завтра мы моем наших детей. Особое внимание надо уделить педикулёзным детям.

Ирина Григорьевна. Галина Алексеевна, вам сдавать «вшивые» тетради?

Галина Алексеевна. Нет, сдавать не надо. Держите их у себя, заполняйте, как договорились. Будет необходимость – я их посмотрю. «Вшивыми» тетрадями, Наталья Андреевна, мы между собой называем записи о педикулёзном состоянии наших воспитанников. К сожалению, наши дети время от времени убегают из Детского дома, а когда возвращаются, приносят с собой вши. Каждый воспитатель обязан следить за головами своих детей и делать записи в тетради. С этим у вас не будет хлопот. Сами дети вам помогут. Они охотно проверяют головы друг у друга. Можете быть спокойны: никакого обмана.

Наталья Андреевна. А ко мне вши могут перейти?

Ирина Григорьевна. Я вам расскажу, как уберечься от вшей.

Галина Алексеевна. Очень хорошо, Ирина Григорьевна. А вот что не очень хорошо. Вы стали крайне неосторожны. Мы здесь все свои люди – поэтому, пожалуйста, без обид. Позавчера я видела вас курящей на территории Детского дома. Если видела я, значит, дети тоже могли вас видеть. А это совершенно недопустимо. Вы уроните свой авторитет в их глазах. И тогда нам с вами действительно ничего не поможет.

Ирина Григорьевна. Галина Алексеевна, я виновата. Больше это не повторится. Я вас уверяю, кроме вас, меня никто не видел. Если бы видели, обязательно бы сказали. В отношении детей ко мне я не почувствовала никакой перемены.

Галина Алексеевна. Ну, и славно. Товарищи педагоги, приступайте к своим служебным обязанностям. Наталья Андреевна, останьтесь, пожалуйста. Мы выполним кое-какие обязанности.