Удар судьбы - Андрей Посняков

— Хорошо! — Михалыч вдруг улыбнулся и хитровато подмигнул. — Насчет Ваньки — это ты верно решил. Трактор-то он свой сегодня сделает… только вот мне-то его без толку в субботу звать, а вот ты — пойди, попробуй. Может, и уговоришь.

Лешка встрепенулся:

— Конечно попробую, Василий Михалыч. Сейчас же вот в мастерские и пойду!

— Давай, — бригадир хлопнул парня по плечу и предупредил: — Только ты это, смотри. Застрявший-то трактор охранять надо — болотина-то от Касимовки больно близко, а уж там ухарей хватает — разберут. Так и знай — чего не досчитаюсь, из твоей зарплаты вычту, усек?

— Усек. — Вздохнув, Лешка вытер руки об рубаху и деловито зашагал к мастерским.

К его удивлению, Иваничев согласился быстро, даже и уговаривать почти не пришлось. Только, естественно, напомнил про магарыч да переспросил, в каком именно месте застрял трактор.

— На Черном болоте, — в который раз уже пояснил Лешка, уже не столько для тракториста, сколько для подошедших слесарюг, которым, видать, тоже было интересно. — Там, ближе к Касимовке.

— А, — Иваничев понятливо хмыкнул. — Хорошо, что хоть там. Немного до Курской дуги не доехал, а то бы…

Слесаря понятливо засмеялись и закурили, стряхивая пепел под ноги с полным и хроническим пренебрежением к правилам противопожарной безопасности, красиво выписанным на большом картонном плакате, который бригадир Василий Михалыч Олейников лично приколотил над дверью, рядом с крупной табличкой «Не курить!». К указанию этому некие неопознанные полиглоты приписали еще «No smoking!» и «Ne fumons pas!» — для кого они это сделали, неизвестно, наверное, для слесарей. Слесаря иностранными языками не владели, поэтому дымили вовсю, не обращая никакого внимания на буквы — привыкли.

— Помню, Колька Курынкин как-то под Новый год на Курской дуге завалился, — усевшись на промасленную ветошь, мечтательно произнес один из слесарей, дядька Слава… Или — дядька Федя. Лешка их все равно путал, уж больно они были похожи — обоим под пятьдесят, оба низенькие, худющие и вечно пьяные.

— Да, он хорошо тогда улетел, — покивал дядька Федя… или Слава. — На Т-150 главное. Силос вез на ферму, да с ребятами выпил…

— Не силос, а навоз, — оторвавшись от пускового двигателя, авторитетно заявил Иваничев. — И не на ферму, а с фермы. Он там и выпил, с доярками. — Тракторист замолк и, подумав, добавил: — И не на Т-150, а на «Владимирце». На Т-150 — это не Колька, это Федька Касимов на «октябрьские» улетел, хорошо — без телеги.

Лешка слушал с интересом. «Курской дугой» колхозные остряки прозвали крутой поворот на склоне холма по суглинку, сразу за Черным болотом, с которого не раз и не два слетала в лежащий внизу овраг мощная сельскохозяйственная техника, и не всегда по-пьяному делу, просто поворот был уж больно опасным, скользким, а спрямить дорогу у колхозного начальства и в лучшие-то времена руки не доходили, чего уж говорить про теперь. Неподготовленному трактористу поехать там — верный способ сгубить технику. Вот и Лешка вчера тоже не рискнул — решил по гати… Проехал, блин… Вообще, если б не Ленка…

— Ты это… — повернувшись к Лешке, напомнил дядька Слава… или Федя. — Спирт лучше в нашей деревне не покупай, лучше в Касимовке, у Федотихи — у ней дешевле. Она, Федотиха-то, в крайней избе живет…

— Да знаю, — отмахнулся Лешка. Попрощавшись с ремонтниками, он вышел из мастерских и, помахав рукою все так же курившему на крыльце бригадиру, спустился к реке — там, пройдя рыбацкой тропинкой, можно было здорово сократить путь. На плесе, у бережка, купались — Лешка присмотрелся и разочарованно свистнул: знакомых не было, вернее, были, но, так, одна скелочь лет по двенадцати, не стоит и подходить. Хотя, оно, конечно, хорошо б сейчас искупнуться, да некогда — вдруг, и впрямь, с трактора чего утащат, как бригадир, типун ему на язык, предупреждал? А что? С касимовских станется, те еще ухари, до чужого добра жадные.

Парень ускорил шаг, внимательно глядя под ноги — запросто можно было наткнуться на разбитую бутылку или на что-нибудь похуже — места кругом тянулись не то чтобы людные, но весьма посещаемые, особенно в ночную пору. И тут и сям виднелись проплешины от костров, валялись вскрытые консервные банки, осколки бутылочного стекла, полиэтиленовые бутылки — «пэты», в основном, конечно, из-под пива. Да-а… В такую-то жару неплохо бы пива выпить. В касимовском сельмаге наверняка есть, у них вчера привоз был. Вот только трактор…

Немного подумав, Лешка почесал затылок и быстро спустился к плесу, где, на узком песчаном пляжике азартно играли в карты трое ребят, лет на пять помладше Лешки.

— Туз!

— Еще два!

— Еще три!

— А вот еще один!

— Не верю!!!

— Да забирай!

— Ах вы, гады!

Судя по крикам» резались в «верю — не верю», игра, конечно, малоинтеллектуальная, в отличие от того же «козла» или «тысячи», да зато веселая, как раз для такого возраста.

— Здорово, парни, — подойдя ближе, кивнул игрокам Лешка.

— О, Леха! Привет!

Все трое враз вскочили на ноги, поздоровались за руку — как же, солидно: сам Леха – практикант к ним интерес проявил. Не бог весть что, конечно, но все же…

— Пить будешь?

Это предложил самый младший, Витька Битюгов, круглолицый, краснощекий пацан, толстенький и не по-детски циничный. Его маманька тоже, как и бабка Федотиха, приторговывала паленым спиртом. Впрочем, в деревнях многие приторговывали…

— А что у вас? Спирт?

Ну, мог бы не спрашивать…

Воровато оглянувшись, Витька вытащил из-под соседнего куста полуторалитровую бутыль из-под «Пепси» с какой-то подозрительно мутноватой жидкостью.

— Только что разбавили. Вишь, еще теплая. Счас, стакан возьму…

— Да не надо, — отказался Лешка. — Некогда мне сейчас пить. Дело к вам есть.

— Что за дело?

— Да в тракторе посидеть немного… Короче, заглох я… А еще в Касимовку надо. Трактор-то оставлять — сами знаете…

— Да уж знаем. — Витька ухмыльнулся. — Посидим, чего там… Куревом угостишь?

— Куплю.

— А где трактор-то?

— Да на старой гати.

— Где?! — хором вскричали все трое. — Это на Черном болоте, что ль?

— Ну да, там…

Пацаны переглянулись — нехорошее было место, это Черное болото. И люди там ни с того ни с сего пропадали, и скот, да и вообще, слухи ходили разные. Правда, сейчас день, не ночь, но все же…

— Далеко, — шмыгнул носом Витька. — Не-а, мы не пойдем, а то потом родоки наищутся.

— Да всего-то часок посидеть… Ну, может, два.

— Ага… Два часа там, да туда идти часа полтора, да обратно — это к вечеру только дома и будем. Не, не пойдем…

— Ну, как хотите.

Разочарованно махнув рукой, Лешка отправился дальше. На пацанов, правда, не обижался — да и чего было обижаться, в сущности-то, они были правы. Черное болото — край не близкий, даже если по рыбачьей тропке. Ну и в принципе-то чего ему сейчас сделается, трактору-то, белым днем?! Ну, сидит машина в грязи — и что? Застрял, с кем не бывает?

А раз застрял, значит — тракторист где-то рядом, если не спит в кустах, так вот-вот придет — так ведь должны все рассуждать, по идее. Эх… так-то так, да все равно тревожно — не сперли бы аккумулятор. Касимовские — они такие… Лешка и сам сейчас в Касимовке жил, в общежитии, точнее, в старом бараке вместе с двумя молодыми парнями, тоже «практикантами» — Лигуровым Мишкой и усатым Рашидом из медучилища. Хорошо сейчас Рашиду, открыл себе с утреца медпункт, завалился на топчан с книжкой — красота! Не жарко, больных мало, контроля тоже нет — фельдшер в отпуске, не жизнь, а малина! Не то что в тракторе! Двигатель разогреется, кабину солнцем напечет, пылища… Ну, как говорит Рашид — «кто на что учился». Ничего, Лешка тоже уже кое-что в этой жизни смог — в университет поступил.

Теперь бы только выучиться… Ничего, выучится, он упорный… и денег на учебу подзаработает. Жаль, что областной центр далековато, а то можно было бы и во время семестра сюда на заработки приезжать…

Да, еще как бы в армию прямо из университета не забрали, бывали случаи, тем более, за Лешку-то заступиться некому, а осенью — очень уже скоро — восемнадцать лет стукнет. Ну, да даже если и заберут, так что? Отслужит да вернется, в университете восстановится… Университет… Юноша улыбнулся — с детства мечтал историком стать, копаться в древних рукописях, ездить на раскопки, в общем — вырывать у прошлого все его тайны. А приохотил его к этому не кто иной, как детдомовский воспитатель — старший воспитатель — Василий Филиппович, подсунул как-то лет пять назад пару книжек: одну про Константинополь – Царьград, другую — про раскопки Трои. Хороший человек Василий Филиппович, правильный — и к ребятам безо всякого так дурацкого сюсюканья, да, в общем-то, с большинством и не посюсюкаешь, те еще «сиротки», как в том фильме, что Василий Филиппович как-то приносил, показывал — «Республика ШКИД» называется… А еще воспитатель Филиппович очень интересно про «черных лесорубов» рассказывал — он же следователь бывший, на пенсии в воспитатели подался — какой – никакой — приработок, да и работа поинтересней, нежели охранником-вахтером где-нибудь торчать. Оказывается, для «черных» — нелегальных — бригад, которые безо всякой лицензии нагло лес воруют, самые страшные враги вовсе не милиция, у которой нормального закона нет, а такие же бригады-конкуренты. И автоматная стрельба в лесах не редкость, и гранаты, бывает, кидают, а в каком-то дальнем урочище вообще, всей бригаде головы пилами отпилили. Жуть! Вот и Василий Филиппович предупреждал, чтоб не гнались за быстрой деньгою. Вот и Лешка не гнался. Но все ж — ясно — деньги не лишние были…