Смертельный рейд - Юрий Иванович

Вставал я на ноги и пытался вздохнуть чисто на инстинктах. Неглубоко там оказалось, чуть выше пояса, но первая мысль пронеслась по поводу простуды личного наследства: «Стоило убегать от проклятий вашшуны, если я себе сейчас все отморожу, нафиг!» Кричать что-то вслух, как и толком осмотреться, мне мешала все та же вода, поэтому я двинулся, куда ноги шли, шумно откашливаясь, отфыркиваясь и протирая глаза кулаками.

– Телепяк! Куда прешь? – услышал я над собой насмешливо-удивленный голос. – Хочешь к чихолу на корм попасть?

Хотел я сейчас больше всего оказаться на чердаке нашего семейного дома в Лаповке, среди своих любимых деталек и общих систем информации. Но и к какому-то там чихолу на корм я попадать ни в коей мере не желал. Поэтому покорно замер на месте, кое-как проморгался и, чувствуя, как у меня отмерзают конечности вместе с нижними придатками, все-таки попытался осмотреться. Бассейн, который меня так гостеприимно принял в свои объятия, в длину простирался метров на сорок, а в ширину метров на пятнадцать. Но вот его боковые прозрачные стены вздымались на высоту метра в четыре. То есть самостоятельно выбраться из бассейна нечего было и мечтать. Мало того, боковые дорожки у стенок темнели некоей странной глубиной. Там что-то шевелилось и ворочалось, а когда я поднял глаза на прозрачную стенку и присмотрелся (что это там такое кругленькое?), то у меня онемела и верхняя часть тела вместе с захрустевшими от восстания дыбом волосами. На меня смотрел глаз какого-то чудовища! Монстра из монстров! Подобных которому я не видел даже в современных фантастических фильмах.

Причем посмотреть на меня обоими глазами чудовищу мешала ходовая платформа вне бассейна, он упирался в нее головой, как бы приподнимая над водой только одну часть своей гигантской пасти.

Хоть и в замороженном состоянии, но мой мозг догадался, что перед нами и есть тот самый чихол, и я непроизвольно отступил назад. После чего заметил висящие прямо у меня возле лба ременные петли, очень удобные для вдевания в них рук и удержания. Да и все тот же насмешливый голос подтвердил мою догадку по поводу петель:

– Да пошевеливайся ты! Судорога схватит – баграми за кожу вытаскивать будем! Оно тебе надо втройне дырявому ходить?

Мне и своих дырок хватало в самый раз. Поэтому, кое-как приподняв скрюченные руки, я просунул кисти в петли и сжал ремни пальцами. Вытаскивали меня на бортик бассейна неким подобием длинного журавля, который используют при доставании ведер с водой из колодца. Два здоровенных бугая налегли на противоположный край, утяжеленный парой внушительных гранитных блоков, и меня легко выдернули из грозящего смертью и огромными монстрами холодильника.

Задубевшие ноги совсем не слушались, чуть не подогнувшись, а руки из петель пришлось высвобождать с посторонней помощью. Это сделал пожилой мужчина с седыми, как мне показалось, волосами. И только чуть позже, присмотревшись, стало понятно: передо мной альбинос. Еще и глаза у него так и пугали странным розоватым белком вокруг зрачков. Хотя улыбка на бледном лице была дружеская и располагающая.

– Парень, ты откуда?

Говорил он точно так же, как и поймавшие меня великаны. Понимал я его нормально, но вот самому перейти на подобный суржик, да с очень специфическим акцентом, прямо вот так с ходу я бы не рискнул. Хорошо, что припомнил, как в первые дни пребывания в Рушатроне удачно имитировал простуженного паренька с больным горлом, да и сильно притворяться-то сейчас не приходилось. Вода вытекала у меня из носа, я пытался прокашляться и выбить жидкость из ушей. Морда, после удара, наверняка наливалась синевой.

– Тебя что, первый раз в холодняк бросили?

Я кивнул.

– Ха! Так все равно знать должен: нос надо закрывать, телом сжиматься перед ударом о воду. Так откуда ты? – Мой уткнутый в потолок палец явно альбиноса не удовлетворил. – Да я понимаю, что ты не из пасти чихола вылез! Из какого сектора, спрашиваю. Или из другого города?

Массируя горло и прокашливаясь, я закивал интенсивно головой. Лучше уж признаться, что не местный, чем потом сразу попасть под разоблачение, не зная ни номеров секторов, ни что в них находится. При этом я старался внимательно рассмотреть окружающую обстановку и сформулировать правильное мнение.

Мужики, поднявшие меня журавлем, закрепили рычаг на место и поспешили куда-то по своим делам, на ходу взглянув в мою сторону с явным любопытством. В помещении бассейна помимо доставившей меня трубы имелось и четыре выхода, за которыми дальнейшая перспектива терялась из-за поворотов. С потолка опускался ровный, скорее электрический свет люминесцентных ламп в виде провисающих полусфер. Кругом металл, скорее всего, нержавеющий, стекло, несколько мутноватое, с различными цветовыми оттенками, и пластик.

Первый вывод: здесь ну совсем не средневековье!

– Из другого города? – поразился тем временем мужчина с белыми волосами. – Как же тебя угораздило к нам попасть? – Я пожал плечами и постарался прохрипеть нечто неразборчивое. – Давненько у нас такого не было! Я, пожалуй, даже и не припомню такого случая за последние лутени.

Мои разведенные в понятном жесте руки показали, что я и сам озадачен своим здесь появлением. При этом я почувствовал, что мой первый щит вышел из замороженного состояния и теперь интенсивно пытается прогреть вверенное ему тело. Но куртку в любом случае следовало снять и хотя бы выжать из нее ледяную воду.

Мои действия еще больше заинтересовали альбиноса, он прямо круги вокруг меня нарезал.

– Точно не из наших краев! У нас таких одежд ни у кого нет. Сильно отличаются. – Мое пожатие плеч было воспринято как жест печали и скорби. – Пришлось бежать по семейным мотивам?

Тут я задумался и начал делать головой такие движения, что вроде как и киваю, вроде как и опасаюсь, но и сомнений у меня куча преогромная. Как я замечал уже не раз, собеседники в таком случае сами прекрасно могут додумать и выдать на-гора вариантов вагон и маленькую тележку. Если тут такое возможно, то так и буду опираться на некие семейные обстоятельства. Хотя если припомнить слова великанов, то я – раб. А какие могут быть у раба семейные обстоятельства для побега? Я бы, например, ни в жизнь не догадался, но мне повезло с собеседником.

– Наверное, тебя заставляли насильно жениться? – Мои округлившиеся глаза его только обрадовали. – Я так и знал! Все вы, молодые, одним мирром мазаны! Все вам любви хочется да больших светлых чувств. Телепяки!

Последнее слово что тут, что в мире Трех Щитов обозначало исконно русское слово «дураки». Но я, наверное, и в самом деле в тот момент, с отвисшей челюстью и круглыми глазами, походил на полного телепяка. У меня в голове не укладывалось, как можно насильно женить мужчину? С женщиной все понятно, физиологически, как бы она ни сопротивлялась и была морально против, она будет возлежать на брачном ложе, ее будут иметь, и она по желанию или без, но оставит после себя потомство. Тогда как с мужчиной подобное не прокатит. Если ему жена не мила, то он, даже если и сподобится на некое подобие секса, всегда может постараться избежать нежелаемого отцовства.