Двое из Холмогорья - Галина Романова

— Потому что потрошить дракона, чтобы извлечь наполовину пережеванного рыцаря, иногда очень трудно, — скривился Лейр. — Драконы после сытного обеда имеют обыкновение спать по нескольку дней.

— А ты видел много драконов, чтобы рассуждать?

— Видеть не видел, но читал о них достаточно, для того чтобы понимать, о чем говорю!

— Ну что ты с ним будешь делать! — всплеснула руками леди Клоди, обращаясь к дядюшке, молча слушающему перепалку. — На каждое мое слово находит сто отговорок! Совсем мальчик от рук отбился! Подумать только, он умеет читать!

Присутствующие согласно закивали головами. Подавляющее большинство находившихся в зале лордов (тут были почти все ближайшие соседи) считало, что грамота прилична королям, дабы подписывать указы, монахам, дабы читать священные книги, и купцам, дабы считать деньги. Но лордам грамота не нужна!

Лейр был счастливым исключением из общего правила: в его распоряжении имелся сундук, набитый книгами. Так получилось. С одного из побежденных покойным отцом противников взять было нечего, кроме металлолома, именуемого «доспехами», и сундука с этой дребеденью. В основном в сундуке хранились романы, но попалось и несколько увлекательных научных книг. Лейр с помощью замкового капеллана научился разбирать буквы и в результате прочел все.

— Ничего, — отмахнулся дядюшка, — вот женится — сразу остепенится!

— Женится? — изумленно воскликнул Лейр. — На ком?

В голове юноши мелькнула и разрослась до размеров кошмара сценка, пугающая всех любителей женской красоты, — его ловят с поличным на месте преступления и волокут под венец, поскольку невеста глубоко и безнадежно беременна. А на выходе из церкви стоит целая толпа девушек в подвенечных нарядах. И все держат на руках орущих младенцев. И с каждой — с каждой! — он должен сочетаться браком.

— Конечно, ты женишься! — улыбнулся дядюшка. — Да не бледней ты без повода! Ты прекрасно знаешь невесту! Это моя старшая дочь, Сорель!

— Что-о? Сорель?!! — возопил потрясенный Лейр. — Но мы же… Мы же родственники! Вы младший брат моего отца…

— Ну и что? — пожала плечами леди Клоди. — В твоем роду всегда женились на кузинах. Я, например, двоюродная сестра твоего отца. И не стоит делать такое лицо. Браки с кузинами, как правило, удачны. У моих родителей было пятеро детей. У моей бабки — восемь. У твоего отца…

— Только я один, — закончил подсчет молодой рыцарь. — Мама, браки с родственниками неизбежно приводят к вырождению! У вас, дядюшка, кроме Сорель есть дети?

— Да, но они… в общем, это судьба! Только вы с Сорель — другое дело. Вы подарите нам пять-шесть прекрасных внуков и внучек. Сорель — девушка, вполне созревшая для материнства. Ей недавно исполнилось пятнадцать…

— Пятнадцать?…

— Да, я сама вышла замуж в четырнадцать, — утвердительно кивнула леди Клоди. — Девочка так ждала своего счастья! Я благословляю тебя, сын мой! Подойди поцелуй меня!

Лейр попятился. Когда тебе чуть-чуть за двадцать — а точнее, двадцать исполнилось только прошлой осенью, — ты меньше всего думаешь о том, что однажды твоя вольная жизнь может кончиться. Для Лейра слово «женитьба» означало «конец всему».

— Мама, я сначала хотел…

— Знаю я, чего ты хотел. Женишься, подаришь мне внука — тогда отправляйся куда пожелаешь! Ты должен продолжить свой род! — В подтверждение своих слов леди Клоди стукнула кулаком по подлокотнику. — Отправляйся к себе, переоденься. Я желаю устроить свадьбу немедленно! А мы с вами, кузен, пока обдумаем, сколько гостей приглашать на праздник.

Леди Клоди нагнула голову к кузену, и они заговорили, перебивая друг друга, бурно жестикулируя, словно молодого человека не было в зале. Лейр с тоской посмотрел на мать и пошел прочь. Леди Клоди была властной женщиной. Прибрать к рукам супруга она не смогла — по ряду причин не вела строгого учета его любовным победам и турнирным поражениям. Зато теперь все нерастраченные силы своей души леди сосредоточила на единственном сыне. Лейр вырос в убеждении, что его матушка всегда и все знает лучше него. Пример отца, который плевать хотел на воспитание и послушание, в детстве несколько подстегивал, но, когда отца не стало, ничто уже не могло помешать леди Клоди твердой рукой установить материнскую власть. Короче, наш герой мог дрожать от страха и возмущаться, но не смел и пальцем пошевелить, дабы избежать сей плачевной участи.

Ну и ну! — скажете вы. Что это за герой, если он пасует перед трудностями? Настоящий герой сейчас уже спускался бы по веревке из окна своей комнаты и бежал куда глаза глядят навстречу подвигам и приключениям, ведь иначе не будет никакого романа! Настоящий герой не должен сидеть на подоконнике, обхватив колени руками, и с тоской вглядываться в мрачную жизненную даль из окна черной башни. Но в свое оправдание скажем, что Лейр из-за молодости и неопытности не знал, на что способен, — с тех пор как четыре года назад юноша получил рыцарские шпоры, у него не было шансов проявить себя. Увы, ни он, ни леди Клоди не знали, что судьба, как всегда, ошиблась дверью и вот-вот возникнет на пороге.

…Как раз в это время к искомым точкам известного нам пространства с разных сторон приближались два всадника. Были они полной противоположностью друг другу — как внешне, так и внутренне. Но сначала обратим внимание на всадника, который оказался проворнее и чуть ближе подъехал к цели.

Строго говоря, человеком его назвать нельзя — единственное, что в нем было, несомненно, человеческое, — усыпанные шипами, чеканными змеями и непонятными узорами доспехи, в которые неизвестный был закован с ног до головы. Среди узоров прятался герб — две сцепившиеся в смертельной схватке змеи вырывали друг у друга рогатый череп с тремя глазницами. Такой же череп, вышитый серебряными нитями, красовался на черном плаще, развевающемся у всадника за спиной. Черный конь шел стремительным легким галопом, словно не замечал препятствий. Заросшее зеленой щеточкой озимых поле, лес, заливной луг, болото, деревенька — конь преодолел их с одинаковой скоростью, он мчался так, что встречные люди не успевали вздрогнуть, когда мимо проносился загадочный всадник. Немногие успевали его рассмотреть, а те счастливчики, которым это удавалось, долго глядели вслед как зачарованные.

Но самое главное заключалось не в гербе и не во внешности таинственного всадника — самым удивительным было то, что черный конь не оставлял следов ни на твердой земле деревенских улиц, ни на влажной, раскисшей почве заливных лугов, ни на колышущейся поверхности болота.

Целью всадника был черный замок, стоящий на холме, как и большинство замков в этой местности, ибо совсем близко располагались горы, а пока тут и там вставали холмы как их верные форпосты. Между холмами змеились реки, таились коварные болота, так что почти все люди селились на холмах, а поля распахивали на склонах. Потому и округа эта носила имя — Холмогорье.