Ведьмино счастье или никогда не говори «Никогда» (СИ) - Блесс Эйвери

Так, нечего раскисать. У меня еще столько работы, что, в лучшем случае, до середины ночи провожусь, а если буду нюни распускать, так и до утра.

Быстро убрав со стола после ужина, я приготовила необходимые для ворожбы ингредиенты, после чего вымылась, надела чистую рубаху и взяв в одну руку наполненную заготовками корзину, а во вторую серебряный котел, передающийся в нашем роду из поколения в поколение, отправилась на удаленную лесную поляну. Сегодня полнолуние, лучшее время для создания особенно сильных настоек, амулетов и зелий.

Для этого вида волшбы я всегда старалась уходить подальше от дома, на одинокие поляны в густой чаще леса, меняя их каждый раз, без какой-либо системы. И все потому, что в эту ночь нельзя колдовать находясь в личине. Я же свою редко снимала. Точнее, у меня их было несколько, так что меняла их в зависимости от ситуации и жизненной необходимостью, но больше всего я любила носить ту, что похожа на мамин портрет. Ее небольшое изображение хранилось внутри золотого медальона, который я носила с рождения. И даже предположение, что эта вещица принадлежала не столько матери, сколько отцу, не могло меня заставить ее снять, и уж тем более выбросить. Ведь другого портрета мамы у меня нет.

Разведя посреди поляны ведьмино пламя, которое подпитывала моя сила, а не дрова и поставив на него казан так, чтобы лунный свет падал как раз вовнутрь, напевая заклинания, я принялась за варку первого зелья.

Сколько себя помню, мне всегда нравилось наблюдать, как по мере прохождения ритуала, начинает менять свой цвет состав в котле, то становясь ярко-зеленым, то пурпурным, то синим, а то как слеза прозрачным. А иногда, пока зачитаешь одно заклинание, зелье успеет сменить все цвета радуги, блестя как серебро на свету и переливаясь. Меня это захватывало и воодушевляло. И тогда я с еще большим усердием начинала петь песню-заклинание, вливая в нее две силы, ведьминскую доставшуюся от матери, а так как ее не хватало, то и магическую — отца. Отчего еще ярче и интенсивнее становился свет у ночных бабочек и светлячков в ближайшей округе. Они кружились вокруг меня в замысловатом танце, припудривая своей пыльцой очередной состав, тем самым усиливая его.

Пока я занималась своим делом, Призрак, белой тенью скользил между деревьев, контролируя окружающую обстановку и охраняя меня от нежеланных свидетелей.

Как я не старалась сегодня сделать все быстро, а все равно провозилась до утра. Ну да ладно. Главное, что все получалось и множество заполненных по самую пробку бутылочек и колбочек, лежащих ровными рядами в корзинке, радовали мой глаз.

Уставшие, но при этом довольные и счастливые, мы с моим маленьким другом вернулись домой, когда первые лучи солнца уже коснулись горизонта, и с чувством выполненного долга, сразу же завалились спать. Вот только выспаться нам не дали. Еще полдень даже не настал, когда я проснулась от робкого стука в дверь.

— Госпожа ведьма, вы дома? Госпожа ведьма?

Это мне кажется, или я слышу голос своего старого знакомого, бургомистра Рейтевска? Вслед за вопросами прозвучал очередной тихий, но при этом настойчивый, стук в дверь. Я накрыла голову подушкой, собираясь игнорировать незваных гостей и спать дальше. В отличие от вчерашних стражников, этот уже научен опытом и практикой, так что не будет ни особо шуметь, ни, тем более, врываться в дом.

— Госпожа ведьма, отзовитесь, пожалуйста. Вы дома?

Подушка не спасала. Тем более, что кроме самого бургомистра, недалеко от моей избушки, бродили еще какие-то мужики, явно его подчиненные, крича на весь лес.

— Госпожа ведьма, где вы?

Сев на кровать, я задумчиво посмотрела на стол, на котором стояла корзинка с делами моих рук. И ведь если подумать, там есть парочка интересных зелий. Например, всего несколько капель одного из них добавленные в воду, производят невероятный эфект. Тот кто выпьет такую настойку, будет издавать те самый звуки, на которые так сейчас похож блеющей от испуга и переживания голос главы небольшого городка, расположившегося в паре километров от моего уютного домика.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И ведь судя по упорству с которым они меня ищут, эти не уйдут и так до самой ночи и будут орать, а после еще и расположатся на ночлег где-то поблизости. Так что, по-видимому, выспаться мне не суждено. В подтверждение моих мыслей, Призрак, возмущенно запищав, юркнул в подвал. Ну что же, хорек прав, там точно тише. А еще там холодно. Моего дружка последнее мало беспокоит, ведь у него, в отличие от меня, есть теплая, белая шубка. А еще там нет места, где я могла бы лечь.

Печально вздохнув, я надела амулет и подошла к зеркалу, убеждаясь, что личина хорошо легла, изменив меня до неузнаваемости. Только после этого я начала переодеваться, ругаясь себе под нос. А ведь это мне еще повезло, что я могу сама заготавливать, а после и напитывать силой артефакты. Хоть что-то хорошее передалось от отца. Ведьмы таким умением не обладают. У них несколько другие навыки. Хотя… опять же, если бы не он, то мне не пришлось и мучиться. Но как я уже говорила, мне досталось магическое наследство от отца. По-видимому, он очень сильный маг, раз мама, несмотря на весь ее потенциал, вместо одаренной ведьмочки, родила не пойми что, без нормального дара и яркой внешности, как у всех нормальных ведьм. Это его счастье, что я понятия не имею кто мой папаша, а то давно бы ему…

О том, что я жаждала с ним сделать с момента как у меня появилась сила и на протяжении всей остальной жизни, думать не хотелось. Не до этого сейчас. Будучи довольно активным ребенком я была на него очень зла и столько всяких ему каверз придумывала, что нормальной жизни, в случае нашей встречи, мужику точно не видать. Ведь из-за него умерла мама.

Ей было двадцать, когда она отправилась, как и положено правильной ведьме, в селение побольше и, желательно, подальше от родных мест, чтобы найти мужчину для инициации. Для этого ритуала всегда выбирается тот, у кого нет магии. Чтобы не произошло ни конфликта сил, ни обмена энергиями. А ведь некоторые черные маги специально ищут неинициированных ведьмочек, и во время ритуала, когда происходит особенно колоссальный всплеск веды и дар полностью раскрывается, отбирают его. Вычерпывая весь, до самого дна, чаще всего захватывая и жизненные силы. Ведь девушки тогда особенно уязвимы и открыты. А это все равно, что убить их. При этом последнее было бы более милосердно. И все потому, что через несколько недель, максимум два месяца, несчастные полностью истощаются, угасают и уходят за грань.

Не знаю что произошло у мамы и что пошло не так. Но бабушка сказала, что она сначала задержалась и вернулась домой очень угнетенная и несчастная только через четыре месяца. Но при этом ведовская силы была при ней. Значит, встретила она не черного мага. О том, что с ней произошло мама не рассказывала. Так же как и о том, кто отец ребенка.

Так уж сложилось, что во время инициации, девушка выплескивает много сил. На обычного мужчину это никак не влияет. Он попросту ничего не ощущает. Разве что к утру чувствует не только абсолютное физическое удовлетворение, но и сильную усталость. Но главное, что никто из тех, с кем провела ночь молодая ведьмочка, никогда не помнит, с кем именно они были.

А вот маги, часть силы, что выплескивается, забирают себе, заполняя и расширяя свой резерв. Они пьянеют от нее. Она для них служит афродизиаком. И если вдруг в такой момент происходит зачатие, то рождается мальчик, который и наследует силу отца. Маме пришлось много внутренней энергии отдать на то, чтобы у нее родилась дочь. Это ее и погубило. А еще бабушка рассказывала, что она очень тосковала по тому магу. Поэтому вскоре после моего рождения и умерла. А все что у меня осталось, это ее портрет на медальоне. Там она изображена молодая, счастливая и улыбающаяся, настоящая ведьмочка с темными, слегка вьющимися волосами, черными как ночь глазами и смугловатой кожей. Мне нравилась эта личина и я очень любила ее носить. Тем более, что она так сильно отличалась от моего настоящего лица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})