Патрик Кензи - Деннис Лихэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Патрик, старина, я рад снова с вами встретиться, — сказал он с заметным ирландским выговором, тем более странным, что возрос и возмужал сенатор в Южном Бостоне.
Брайан Полсон был тощий, с прилизанными волосами цвета олова, от его влажного вялого рукопожатия кисть моя взмокла. Он сел лишь после того, как это сделал его спутник. Странно еще, что он не спросил у Малкерна разрешения подать мне руку: ему бы пристало ограничиваться полупоклоном да учтивым прижмуром глаз, свойственным людям, которые лишь на краткий миг выступают из тени на свет. Про него говорили, что он далеко не дурак, хотя ум его несколько увял за долгие годы, в течение которых за него думал и решал Малкерн.
А тот слегка вздернул брови и поглядел на Полсона. Полсон чуть приподнял свои и поглядел на Джима. Джим — на меня. В паузе между двумя ударами сердца я тоже поднял брови, адресуясь ко всей компании сразу:
— Уж не в клуб ли я попал?
Полсон слегка смутился. Джим чуть заметно улыбнулся, а Малкерн произнес:
— Ну, с чего бы нам начать?
— Может быть, выпить? — сказал я, оглянувшись на стойку бара за спиной.
Малкерн издал благодушный смешок, Джим и Полсон подхватили. Теперь я знал, где Джим этому обучился. Странно, что эти двое разом и дружно не отхлопали ладонями на коленях такт.
— Ну, разумеется, — сказал Малкерн. — Разумеется.
Он поднял руку, и до невозможности миловидная юная особа, которую, судя по золотой бирочке на груди, звали Рэйчел, возникла у моего локтя:
— К вашим услугам, сенатор.
— Дайте-ка молодому человеку чего-нибудь выпить. — Это прозвучало как нечто среднее между лаем и смехом.
Улыбка Рэйчел сделалась еще лучезарней. Чуть изогнув стан, она взглянула на меня сверху вниз:
— Конечно, сэр, что предпочитаете?
— Пиво. Пиво-то есть у вас?
Она засмеялась. Политики засмеялись. Я ущипнул себя за ляжку и сохранил серьезность. Боже, в какое блаженное место меня занесло.
— Да, сэр. У нас есть «Хейнекен», «Бек'с», «Молсон», «Сэм Адамс», «Сент-Поли Герл», «Корона», «Лёвенбрау», «Дос Экис»…
— Ну, что ж, «Молсон», пожалуй, сойдет, — прервал я ее, боясь, что перечисление затянется до темноты.
— Патрик, — сказал Джим и, стиснув ладони, подался вперед, показывая тем самым, что шутки кончились, — у нас, видишь ли, вышла небольшая…
— Закавыка, — перебил его Малкерн. — Небольшая закавыка. Нам бы очень хотелось разобраться в ней без лишнего шума, да и с плеч долой.
На некоторое время воцарилось молчание. Как мне показалось, все были потрясены фактом знакомства с человеком, который вот так, запросто, в обыденном разговоре, употребляет редкое слово «закавыка». Я вышел из благоговейного столбняка первым:
— Так в чем же она заключается?
Малкерн откинулся на спинку стула, не сводя с меня взгляда. Появилась Рэйчел, поставила передо мной запотевший стакан и на две трети наполнила его пивом. Цепкие черные глаза Малкерна по-прежнему были неотрывно устремлены на меня.
— На здоровье, — сказала Рэйчел и отошла.
Малкерн смотрел на меня все так же пристально. Вероятно, для того, чтобы он моргнул, потребовалось бы рвануть рядом гранату.
— Я хорошо знал вашего отца, старина, — произнес он наконец. — Я не встречал человека… э-э-э… достойней. Истинный герой.
— Он всегда гордился знакомством с вами, сенатор.
Малкерн кивнул, как бы говоря, что это уж само собой.
— Ужасно, что он так рано умер. Кто бы мог подумать. Казалось, на двести лет задуман, но… — тут сенатор постучал себя кулаками в грудь, — никогда не знаешь, когда мотор забарахлит.
Отца за полгода сглодал рак легкого, но кто может помешать сенатору считать, что причина смерти — инфаркт?
— И вот я сижу с его сыном, — продолжал он. — Совсем взрослым парнем.
— Да, я уже почти большой, — ответил я. — Месяц назад бриться начал.
Джим сидел с таким видом, словно проглотил лягушку. Полсон сощурился.
— Не обижайся, — сказал Малкерн, поняв, что дал маху. — Я тебе так скажу, Пат, доживешь до моих лет, и все тебе покажутся зелеными юнцами.
Я кивнул учтиво и простодушно.
Малкерн покрутил в стакане деревянной палочкой, вынул ее и аккуратно положил на салфетку.
— Мы так понимаем, что отыскивать людей никто не умеет лучше… — рука, повернутая ладонью вверх, качнулась в моем направлении.
Я снова кивнул.
— Вот как? Без ложной скромности?
Я пожал плечами:
— Это моя работа. Пока справляюсь. — Я отхлебнул пива, почувствовал, как обволакивает язык и нёбо сладковатая горечь, и в который уж раз пожалел, что не курю.
— Ну-с, так вот, старина, дело заключается в следующем: на будущей неделе мы должны будем провести один весьма важный законопроект. Оружие у нас, так сказать, тяжелое, однако методы и способы, которые понадобились для того, чтобы его раздобыть, могут быть… хм… неправильно поняты.
— Например?
Малкерн кивнул и улыбнулся, словно говоря: «Молодец!»
— Неправильно поняты, — повторил он.
Я прикинулся непонимающим:
— А где-нибудь на бумажке эти ваши методы и способы зафиксированы? Документы имеются?
— Смекает, — сказал Малкерн, обращаясь к Джиму и Полсону. — На лету схватывает. — Потом взглянул на меня. — В том-то и дело, Пат, что имеются. Имеются документы.
Не стоит ли сказать ему, как меня бесит, когда меня называют «Пат»? Или лучше начать обращаться к нему «Стерл», поглядеть, не вызовет ли это нареканий? Я отхлебнул пива.
— Сенатор, я умею искать людей, а не вещи.
— Если позволите вмешаться, — вмешался Джим, — документы эти находятся у человека, который не так давно исчез. Это…
— Это служащая Капитолия, которая раньше пользовалась нашим полным доверием, — прервал его Малкерн, и тогда я понял, что же это такое — «стальной кулак в бархатной перчатке»: ни словом, ни жестом, ни гримасой сенатор не выразил недовольства, однако Джим сейчас же смутился, словно мучил кошку и был застигнут за этим занятием. Он сделал большой глоток виски и сосредоточенно погнал кубики льда против часовой стрелки. По всему было видно, что больше он в разговор встревать не станет.
Малкерн же поглядел на Полсона, а тот полез в свой кейс, извлек оттуда несколько листков бумаги и протянул их мне.
На первой странице была сильно увеличенная,
