Граница. Таежный роман. Карты - Дмитрий Алейников

Наконец гири одну за другой бросили обратно на сцену. Клоун потешно поймал одну и повалился на спину, словно бы сбитый с ног ее тяжестью. Вторая гиря покатилась по сцене и ударила его по заду. Клоун задергал ногами в длинноносых ботинках, изображая, как ему больно, и выманивая у публики новую порцию смеха.

Забавно получалось, но Алексей мог бы разыграть эту комедию лучше. Интересно, получился бы из бродячего циркача заведующий клубом пограничной воинской части?

— Неужели все это можно съесть? — спросила Альбина, вынося из кухни поднос с салатами.

— А как же, — не допуская и тени сомнения в способностях ожидаемых гостей, ответила Галина, принимая тяжелые блюда. — Что-что, а пожрать наши мужики мастера.

Складной стол, разложенный сейчас на всю комнату, был покрыт праздничной белой скатертью и уставлен тарелками, салатниками, рюмками. В военном городке не слишком разживешься по части дефицитных деликатесов вроде всяких там салями, шпротов или ветчины, но грибы, медвежатина, рыба, домашние соленья были представлены в изобилии.

Галина трудилась на кухне с утра. С обеда на подмогу пришла Марина. Альбина подтянулась около часа назад, но толку от нее было не много; она собралась было заняться сервировкой, но и тут талантам ее не нашлось применения: свернуть салфетки «конвертиком» или «парусом» не получилось, поскольку у Жгутов вообще не было салфеток, и Галя положила на стол лоскутки аккуратно порезанного вафельного полотенца. Так что пока Марина строгала салаты, а Галина шуровала с грибами, Альбина фланировала вдоль стола, поминутно вздыхая, изредка поправляя неровно лежащую вилочку или выпрямляя стрелку лука, торчащую в качестве украшения из миски с оливье.

К ужину ждали гостей — артистов цирка. Алексей со свойственной ему широтой не преминул пригласить всю труппу к себе, дабы продемонстрировать сибирское радушие и щедрость. По части гостеприимства и хлебосольности Алексей не знал себе равных, вот только насчет добычи продуктов к праздничному столу он не мог похвастать расторопностью. Галина сбилась с ног, добывая, запасая, одалживая. Самой ей эти таежные звезды как-то не показались. Она не совсем понимала, зачем тащить эту публику в дом, кормить, поить, развлекать. Ладно бы их предстояло приглашать еще, так ведь нет, уедут гастролеры завтра. И скатертью дорожка! Она бы еще поняла, если бы артистов потчевал начфин, оставшийся весьма довольным невысокой платой, которую взяли с пограничников циркачи. Но Алексей тут при чем? Да, заведующий клубом. Что ж ему теперь — всех выступающих за свой счет столовать? Должность эта, конечно, Лешке в самый раз, по уму и по характеру, но неплохо было бы, чтобы и от зарплаты его что-то оставалось для семьи.

Хорошо еще, что часть гостей взял на себя Сердюк, чьи дети пришли в неописуемый восторг от силача и акробатов. Можно было отправить к нему и клоунов, но паяцы предпочли толстому глуповатому майору компанию веселого старлея.

— А что, — спросила Альбина, бросая в зеркало придирчивый взгляд, — среди этих артистов знаменитости есть?

— А как же, — ответила Марина, не задумываясь. — Жонглер апельсинами очень популярен среди белок. Особенно когда апельсины повыше подбрасывает. Если бы он еще и орехами научился жонглировать…

— Нет, девочки, — мечтательно произнесла Альбина, смахивая невидимую соринку с графина. — Что ни говорите, а культурное общество — как бальзам на душу. Интеллигентный человек совершенно не приспособлен жить в этой глуши. Никакой культуры. Ни театров, ни выставок. Кино раз в неделю. Цирк раз в жизни приехал!

Галина пропустила все это мимо ушей. Расставив стулья, она еще раз окинула стол хозяйским взглядом и осталась вполне довольна.

— Ну вот. Вроде все. Водка в холодильнике, пельмени бросим, когда придут…

— И лилипут придет? — спросила Альбина.

— А куда он денется? — Галина сняла фартук и с облегчением потянулась. — Мы и ему стульчик приготовим.

— А можно, — Альбина жеманно повела плечом, — я его на коленки посажу?

Галина усмехнулась, бросив на Марину многозначительный взгляд.

— Можно, если осторожно. Только ты не забудь супруга захватить. Так, — она хлопнула в ладоши, — все, девочки, спасибо. Теперь — домой одеваться, прихорашиваться, а после представления я вас жду.

После выступления артисты аккуратно сложили реквизит в чемоданы, переоделись, смыли грим и сменили концертные наряды на обычную одежду, сразу превратившись в обыкновенных людей.

Клоун и жонглер с перевоплощением не спешили. Клоун бесцельно слонялся за кулисами, рассматривая портреты вождей, памятки пожарной безопасности и выдержки из Устава, по приказу Сердюка забранные в рамочки и развешанные в самых неожиданных местах. Вот так идешь по коридору в направлении выхода, и, не доходя до дверей пары шагов, натыкаешься на права и обязанности часового.

Почему-то очень бросается в глаза «…часовой имеет право применять оружие…» и «…открывать огонь без предупреждения…». Волей-неволей начинаешь вчитываться, знакомиться с документом подробнее. А там, глядишь, и раздумаешь выходить из клуба на территорию воинской части. Или вот в умывальнике: «Воин! Помни! Вода и мыло снимают микробы!» Автор неизвестен, но фраза как нельзя точнее бьет в цель. Сразу как-то проникаешься сознанием важности правил личной гигиены, очень хочется немедленно их соблюсти, вымыв руки минимум до подмышек. В общем, любознательному человеку есть на что обратить свой пытливый взор…

Жонглер взялся отрабатывать какой-то ловкий пас пальцами. Яркий оранжевый шарик взлетал под потолок и затем приземлялся на плечо жонглера, но вот что должно происходить дальше, оставалось непонятным, ибо всякий раз шарик падал на сцену и, подпрыгивая, укатывался в зал. Жонглер спускался за ним, находил меж кресел и возвращался на сцену, чтобы снова подбросить под потолок.

Алексей Жгут пригласил в гости как раз клоуна и жонглера. Теперь он терпеливо дожидался, пока те закончат свои дела и последуют с ним к накрытому в их честь столу. Третий приглашенный — фокусник — давно уже переоделся, умылся и явно был не прочь перекусить.

Ситуация складывалась странная. Было такое ощущение, что клоун и жонглер никуда идти не собираются. Один, все еще в костюме и гриме, уселся посреди сцены на тюк с вещами, вытянул ноги, уставился в пространство, второй, упустив свой шарик под занавес, отправился в недра сцены на поиски. Алексей нервно поглядывал на часы, думая о Галине, ждущей их за накрытым столом. Да и перед остальными неудобно. Даже Ворон, в конце концов, на правах гостя вправе рассчитывать на свою порцию.

Алексей приблизился уже к клоуну, прикидывая, как бы потактичнее поторопить его, когда вынырнувший из-за бюста Ленина жонглер хлопнул его по плечу и продемонстрировал бутылку водки, то ли принесенную им с собой, то ли обнаруженную в ходе экскурсии по закоулкам клуба.

— По одной?

Алексей улыбнулся в ответ и благодарственно приложил руки к груди.

— Жене обещал надраться только дома. — И добавил громче, чтобы слышали и клоун и фокусник, стараясь придать голосу предельную бодрость: — Обещал надраться, но дома, что ждет и вас, гости дорогие, под «женьшеневку» и медвежатнику!

К его удивлению, «гости дорогие» не обратили на его слова никакого внимания. Подсев к клоуну, жонглер достал потрепанную колоду карт и бросил ее на ящик с реквизитом.

— Сгоняем по-быстрому? — предложил он то ли клоуну, то ли всем присутствующим сразу.

— По мелочи, — согласно кивнул клоун, оживляясь, — для аппетита? — И вопросительно взглянул на Жгута.

Тот сделал было шаг вперед, завороженно глядя на разлинованные зеленым и розовым рубашки карт, уже нагнулся, чтобы придвинуть к ящику табурет, но в последний момент спохватился, отшатнулся от импровизированного стола:

— Нет, я пас.

Жонглер пожал плечами — как хочешь, и начал лениво тасовать колоду.

Клоун возбужденно заерзал, потирая ладони и похлопывая себя локтями по бокам, словно петух перед боем. Бросив перед собой пачку пятерок и червонцев, зашевелил пальцами, в нетерпении готовясь принять первую карту.

Фокусник, поняв, что ужин окончательно откладывается, с досады стал рыться в реквизите, перебрасывая разноцветные тряпки с места на место.

— Леша, а где моя шляпа? — спросил он Жгута, комкая и отбрасывая в сторону чью-то алую рубаху. — Шляпа с блестками, с таким красивым пером? Страусиным…

— Шляпа? — рассеянно переспросил Алексей, с завистью наблюдая за начавшейся игрой. — Хрен ее знает.

Жонглер сдал карты клоуну, вытянул из колоды одну для себя. Он выиграл, без особой радости переложил мятую пятерку клоуна к себе и сказал, лениво возвращая карты в колоду:

— Нужен третий. Так азарта нет.